И другого пути нет?помнится, спросил я генерала, предвидя ответ. Юань Шикай грустно покачал головой.
Иного не дано, полковник. По крайней мере, не в нашем мире, где, или через Голгофу, или никак. Таким образом, считайте гвозди, заколачиваемые легионерами в вашу плоть, отмычками к замку на двери в Небесное Царство. Ну или контрамаркой, так тоже можно. Повторяю, вам, Телец силен, и нет никакой возможности сокрушить его на территории, отошедшей ему в полное пользование. А вот разозлить Тельца, чтобы обеспечить себе распятие по полному мученическому профилюсовсем другое дело. Кстати, тайпины с этой задачей справились блестяще. Англичанам пришлось перебросить в Китай армейские корпуса, освободившиеся после победы над русскими под Севастополем. Вдобавок, маньчжурам подкинули европейское оружиепо программе гуманитарной помощи. В итогевосстание тайпинов утопили в крови. Нанкинпоследняя цитадель повстанцев, был взят и вырезан до последнего человека. Таким образомтайпины добились своегоони вошли в Царство Небесное весьма плотной и многочисленной группой. Я бы сказал, впервые применили конвейер, почти как на заводах Форда
Тот разговор стал последним с Юань Шикаем. Вскоре генерал был свергнут заговорщиками и убит. Китай вернулся под английское влияние, а мне довелось уносить оттуда ноги
Проскользнул ли Юань Шикай через калитку, о которой столь убедительно мне говорилне знаю
* * *
И это Будущее, ради которого наши товарищи живота не пожалели, не за горами, братцы!с чувством продолжил Шпырев. Встрепенувшись, я снова очутился на палубе «Сверла», среди советских моряков, провожающих своих павших товарищей.И оно,не какая-нибудь там химера вроде Царствия Божьего, о котором треплются временно недобитые нами попы, а прямо тут, рядышком,товарищ начальник простер ручищу к носу эсминца, за которым полыхала пурпуром Амазонка. Еще бы ей не полыхать, клонящееся к закату Солнце погрузилось в реку примерно до половины. Зрелище потрясало великолепием
Багровый закат
Кто еще хочет слово сказать?спросил Шпырев, и я увидел Триглистера. Комиссар решительно протискивался сквозь тесный строй моряков, пока не очутился в шаге от начальника экспедиции. Разница между этими двумя большевистскими вожаками, стоило им очутиться нос к носу, из разительной сделалась комичной. Я уже говорил, Шпырев был голубоглазым богатырем нордического типа, охапка нечесаных волос цвета соломы, бычья шея и широченные плечи словно сошли с иллюстрации к «Песни о нибелунгах», прочитанной мною в юности. Драконоборец Зигфрид, вот кого напомнил мне Ян Оттович в тот миг. Триглистер же, напротив, был смуглым замухрышкой в очках, а его впалая грудь сгодилась бы повару вместо черпака. Словом, они быликак ветхозаветные Давид и Голиаф в большевистском исполнении. Кстати, точно, как библейские персонажи, эти двое практически сразу вступили в единоборство. Меер Аронович что-то произнес, Шпырев отрицательно покачал головой. Комиссар, вспыхнув, принялся доказывать свою правоту, оживленно жестикулируя у оппонента под носом. Он даже приподнялся на цыпочки в запале. Это, впрочем, мало что дало, лоб товарища Либкента оставался на уровне выреза грубой матросской робы Яна Оттовича, откуда проглядывали синие полоски линялой моряцкой тельняшки. О чем был спор, я, понятно, не знал. Сначала комиссар наседал, а Шпырев лишь хмурился, играя желваками, но затем его терпение лопнуло. Отстранив Триглистера ладонью с такой легкостью, будто тот был вырезанным из фанеры флюгером, начальник зычно выкрикнул:
ИЗВОЗЮ-УК?! КО МНЕ!!
Моряк, откликнувшийся на зов начальника, оказался еще крупнее Шпырева. Выше на добрых полторы головы и гораздо шире в плечах. Ума не приложу, как проморгал эдакого слона!
Я не расслышал приказа, отданного Шпыревым верзиле. Но понял, в чем состояла его суть по последствиям, которые наступили для Триглистера. Извозюк сделал шаг к комиссару, выставив перед собой ладонь размером с поддон для тропических фруктов.
ПЛЕТКУ СЮДА ДАВАЙ, ПАДЛО!кажется, прорычал гигант, я не сумел с лету перевести этой фразы, ее смысл сделался очевиден по реакции Меера Ароновича. Извозюк почти целиком заслонил его от нас с Гуру, но мне почудилось, Триглистер схватился за кобуру. Его немедленно разоружили и, подхватив под локти, потащили тем же путем, что и тело павшего моряка, которое комиссар назвал чрезвычайно ценам человеческим материалом
Идиоты! Подняв на меня гуку, вы замахнулись на всю пагтию! За это полагается гасстгел! Слышите меня: ГАССТГЕЛ!!!
Лица матросов, тащивших комиссара, оставались непроницаемыми, но им вряд ли улыбалась перспектива быть поставленными к стенке. Триглистер отчаянно сопротивлялся, извиваясь червем, и конвоирам довелось фактически подхватить его на руки, как суровым мамашамвзбалмошное дитя!
Пагтия сугово покагает вас за надгугательство над ее посланцем!не унимался Триглистер. Экипаж молча наблюдал за этой безобразной сценой. Никто даже не шелохнулся.
Ты, Либкент, еще не вся партия!хрипло бросил в спину комиссару Шпырев.
Вы мне гта не заткнете, гой вы тупой!!!
Троцкист злоебучий!!с ненавистью процедил начальник экспедиции, когда комиссара наконец-то уволокли.Слышь, товарищ Джемалев, иди-ка сюда, браток
Достукался Меервполголоса обронил Вывих. Мне послышалось злорадство в голосе Гуру, хоть, естественно, я мог ошибаться. Да уж, вот так День Нептуна устроил я сыну, ничего не скажешь
Предупреждал я его, мудака, следи за базаром, блядь, когда с Яном Оттовичем разговариваешь. А он ему в глаза решил попрыгать, и момент подобрал такой, что писец! Ну теперь ему боцман всю дхарму к хуям отобьет. Вместе с кармой
Боцман?
Ага, Вася Извозюк. Он, хотя, на судне боцманом числится, по факту состоит при товарище начальнике кем-то вроде палача
Вы шутите?сказал я, делая отчаянные усилия, чтобы не закашляться. Чудовищно запершило в горле.
А что, разве это похоже на шутку, Персей?!желчно осведомился Гуру.Помилуй нас всех Вишну, мы ж в автономном плавании. Значит, все должно быть, как у людей, включая дисциплинарную комиссию, трибунал и вешательно-расстрельную команду. Да ладно вам, чего позеленели? Можно подумать, у вас на королевском флоте, никто никого никогда не вздергивал на рее ради укрепления дисциплины! Вы молитесь, чтобы из-за придурка Меера нам с вами не перепало! Шпырев вбил себе в голову, что это кто-то из нас слил маршрут «Сверла» американцам. Ну теперь Мееру точно пиздец
В каком смысле, Вывих?
Вы чего, блядь, маленький мальчик, полковник?! В прямом смысле! Прямее, блядь, не бывает! Будет теперь Извозюку показания давать. И, уж будьте уверены, даст такие, как Шпыреву надо, с этим у марксистов четко налажено. Как говорится, пять ударов по яйцам, и человек меняется на глазах. И, если Яну Оттовичу припечет выявить на «Сверле» разветвленный троцкистский заговор, то Извозюк со Сварсом выявят в два присеста. Триглистер, когда они за его жопу примутся, и заговорит, и соловьем запоет, и, блядь, закукарекает даже! Говорил же я ему, долбоебу, не лезь, морда жидовская, на рожон! Не в том мы положении сейчас все! Троцкий-тотю-тю. Спекся, ушлепок
Вы хотите сказать, Меера Ароновича будут пытать?спросил я, воспользовавшийся маленькой заминкой, случившейся на палубе, поскольку вызванный Шпыревым товарищ Джемалев куда-то запропастился
Нет, блядь, его закормят заварными пирожными!со злобой откликнулся Гуру.Вы знаете, кто такой Извозюк?!
Боцман
Хуецман!прошипел Гуру.Тельняшка у негочисто для понту! Он из махровых уголовников, говорят, на каторге десять лет кайлом махал за грабежи и изнасилования с убийствами при отягчающих. Это, полковник, такой контингент, у них, где первое, там и второе с третьим, только не обязательно в той очередности, как я назвал. Вы поняли меня? И торчать бы ему на той каторге до скончания времен, если б его революция от оков не освободила
Как же такой мерзавец очутился на военном флоте?!недоумевал я.
А что тут странного?совершенно искренне удивился Гуру.Это ж большевистский флот! Извозюк примкнул к анархистам, когда началась революция. Они командировали его в Гельсингфорс, то бишь, Хельсинки, где при царе-батюшке была база ВМФ, укреплять революционную сознательность среди матросов путем решительного устранения офицерья, которое Извозюк топил в прорубях. В свободное время проводил разъяснительную работу на берегу. Представьте себе картину, идет себе прекрасная дама, вся в кружевах, дорогими парфюмами пахнет, а ей навстречу Извозюк в клешах: а ну, сюда, овца