Эй, Горин, вставай! Завтрак проспишь! В здешней оприче с расписанием строго, не то что у вас, голос веселый и знакомый.
Я вспомнил, где нахожусь. Резко вскочил, отбросил одеяло, сел. Нащупал очки. Надо мной стоял давешний дорожный инспектор. Кондратий Хват! Вот действительнодал же бог имечко и фамилию. Только что он здесь делает? Машину я неправильно припарковал? А где Зоя? Почему не зашла? Я ведь, кажется, вчера с ними собирался в путь-дорогу?
Черт! Проспал! Я вскочил с кровати. Сколько времени?
Почему бы вам не спроситькакая сейчас дата? Кондратий отошел к окну, чтобы не мешать мне натягивать брюки. С натянутой одной брючиной я замер.
Посмотрел на инспектора ГИБДД, который по каким-то странным обстоятельствам оказался в одном номере гостиницы со мной. Случайность? Или Хватне дорожный постовой? Тогда кто? Сотрудник какого-нибудь Института времени, который отслеживает таких, как я, свернувших на анизотропное шоссе и вломившихся без спросу в чужое для них темпоральное пространство?
Яне дорожный инспектор, угадал мои мысли и подтвердил догадку Кондратий. Хотя в каком-то смысле можно сказать и так.
Меня ждут, беспомощно сказал я. Мы улетаем
Насколько я информирован, Хват усмехнулся, в своем оприче вы работаете в банке и, кажется, вполне успешно. До вчерашнего вечера вы не собирались менять офис на романтику тайги, комаров и палаток. У вас и невеста есть.
И квартира по ипотеке, зачем-то добавил я.
И ретро-автомобиль «Волга» в прекрасном состоянии, подхватил Кондратий. Так объяснитезачем вам это всё? он обвел руками тесный гостиничный номер.
Я сник. Натянул брюки, застегнул рубашку. Ощущение как после бурной питейной ночи. Похмелье. Вот это что. Только голова не болит. Зато на душе кошки скребут.
Меня ждут, повторил я.
Они уже уехали, сказал Хват. Вы слишком долго спали. И они решили что вы передумали.
Часы показывали половину девятого.
Значит, нужно возвращаться? спросил я. В то будущее, из которого сюда попал? Сесть на машину и выехать на анизотропное шоссе
Анизотропное шоссе? Кондратий удивленно посмотрел на меня.
Ну, я его так назвал. Шоссе из двадцать первого века в век двадцатый, в шестидесятые годы
Кондратий загасил окурок в пепельнице.
Предлагаю позавтракать, там и решим как вам быть.
Со мною быть?
Нет, Дима, именно вам.
На завтрак давали пюре, сосиски и кефир. Пюре и сосиски украшала горстка зеленого горошка. Кофе отсутствовало, но чай имелсяего каждый наливал себе сам из огромного самовара и пузатого заварочного чайника. В кефир зачем-то насыпали ложку сахарного песка. Я отставил граненый стакан, подцепил алюминиевой вилкой горошек.
Вы почему кефир не кушаете? заботливо поинтересовался Хват. Не любите?
Сахар не потребляю. Здоровье берегу.
Уютно здесь, сказал Кондратий. Ел он быстро. Но далеко не всем понравится. Человексущество малоудовлетворительное, не находите?
Я пожал плечами.
Вот, например, вы, он показал на меня вилкой.
Чтоя?
Вас ни в коем случае нельзя признать несчастным. У вас имеется все, что нужно для долгой и счастливой жизни. Хорошая работа. Хороший заработок. Хорошая подруга.
Вам и про это известно? саркастически спросил я. Аппетит исчез. Сосиска неприятно напоминала отрезанный и отваренный палец.
Долг службы. Мы обязаны иметь справку по всем, кому удается пересечь границу опричи.
Снова это непонятное словечко. Но прежде чем я успел переспросить, Кондратий продолжил:
Вот представьте, Дима, гипотетическую ситуацию. Вам предоставлена возможность осчастливить всё человечество. Заметьте, не отдельных его представителей, а всех, всех до единого.
Счастья для всех даром и чтобы никто не ушел обиженным?
Вот-вот. Как бы вы устроили жизнь на Земле?
Ну, это просто что бы всё у всех было в достатке. Еда, жилье, одежда
Вы уверены, что счастье человеческое именно в этом? усмехнулся Кондратий. Тогда почему вас занесло на анизотропное шоссе, и вы чуть не уехали в тайгу, где ни еды, ни жилья, ни одежды в достатке нет?
Не хлебом единым жив человек. Кроме материального нужно и духовное.
Тогда возвращаюсь к нашей гипотетической ситуациичто бы вы дали людям, чтобы они были счастливы?
Возможность полностью реализовать себя.
Одни реализуют себя в живописи, другиена войне, сказал Кондратий. В вашем мире предусмотрены художественные училища и ведение боевых действий?
Войнаэто зло, сказал я. В моём мире её не будет. Я сугубо мирный человек.
Хват покачал головой, подобрал остатки зеленого горошка, ловко забросил их в рот.
Значит, счастья для всех даром, увы, не получится.
Значит, не получится, в тон Кондратию ответил я. Если только
Хват странно смотрел на меня. С таким выражением, наверное, смотрит учитель на способного ученика, ожидая правильный ответ на каверзную задачку.
Если только не создать для каждого мир по душе, сказал я, а Хват сделал странное движениебудто аплодировал мне, медленно сводя и разводя ладони. Но это сказка. Ненаучная фантастика.
Почему? сказал Кондратий. Технически вполне реализуемо.
Вот на этом уровне? Я вытащил из кармана сотовый и положил на стол. Нажал кнопку, экранчик загорелся. Здесь, в обстановке шестидесятых, он выглядел чужеродно.
Или на этом, спокойно сказал Хват и между нами высветилось голубоватое облачко, в котором плавали разноцветные сферы. Кондратий запустил в облачко руку, ухватил одну из сфер, потянул, и она в свою очередь распахнулась еще одним облачком. Он вытащил руку обратно и небрежным движением смел все обратно в небытие.
Я осторожно огляделся, но завтракающие люди не обратили на произошедшее никакого внимания.
Они нас не видят? Кондратий улыбнулся. Накрыли нас полем невидимости?
Дима, не изобретайте сущностей сверх необходимого, берите на вооружение бритву Оккама. Вы слышали о слепом пятне? В поле нашего зрения имеется область, которую не видим в силу анатомического строения глаза. Но мы этого не замечаем, поскольку мозг достраивает картинку.
Все равно не понимаю.
Этоаналогия. Сколько раз вы проезжали из города на вашу дачу и обратно, но не обращали внимания на поворот на как вы назвали? Анизотропное шоссе? Очень удачное название
Не мое, сказал я. Оно из одной книжки, в общем.
Действительносколько? Проезжал поворот, даже не задумываяськуда может привести эта дорога? Да и под силу человеку задумываться над каждым поворотом, который попадается на пути? Все эти ответвления от магистрали, по которой мы привычно несемся, лишь отмечая и тут же их забывая, даже не ощущая желания притормозить, свернуть и проверитькуда тебя может привести эта неприметная дорога? Хорошо, если на ней стоит указатель«Большие Клыки5 км», либо «Базарные Матаки1 км», а если нет ничего? Только колея, уходящая за перелесок? Всякий ли решиться избрать ее? Мы не любопытны. Мы чересчур заняты. У нас тысячи дел. Вот наше слепое пятно, о котором говорит Кондратий. Привычка жизни.
Хват закурил, внимательно меня разглядывая. Наверное, догадывался о происходящем в моей голове.
Нет никаких путешествий во времени, сказал он. И никаких параллельных и прочих перпендикулярных миров тоже нет. Все этоненаучная фантастика. К чему вообще множить миры сверх всякой меры? Мир один. И он вполне бесконечно разнообразен. Но большинство людей этого не замечают.
А что же есть? спросил я. Если это, конечно, не секрет.
Кондратий глубоко затянулся, так глубоко, что тлеющий огонек на сигарете добежал почти до фильтра, а столбик пепла опасно искривился, грозя упасть на стол.
Опричи. Вот, что есть.
Снова это словечко. Странно знакомое.
Похоже на опричнину, вспомнил я.
Почему похоже? Опричь и есть производное от опричнины, улыбнулся Хват.
А вы, значит, опричник? я попытался шутить, но что-то знобкое повеяло на меня, сердце сжала ледяная рука. Ну, вот оно! Толькочто именно? Не похожи. Где ваши метла и песья башка?