Я взял ее за талию и помог спрыгнуть на пол. Зоя казалась невесомой. А мне на мгновение почудилось, будто смотрю фильм ламповых шестидесятых, где вот так же весело проводит свободное время научная молодежь, чтобы завтра с раннего утра вернуться в лаборатории, облачиться в белые халаты и с головой погрузиться в изучение тайн мироздания. И словно в ответ на здании напротив зажглась ярко-зеленая неоновая надпись: «Летайте самолетами Аэрофлота! Ту-145это быстрота и комфорт».
Ту-145?
Зоя проследила мой взгляд:
Сегодня на нем улетаем.
В Сибирь? вырвалось у меня.
Нет, на Камчатку, на испытательный полигон. Пока гиперзвуковой рейс не пустили, такая морока туда добираться! А ведь когда-то вообще на поездах ездили, Зоя покачала головой. Хотите с нами?
Хочу, сказал я.
Реальность вокруг окончательно лишилась достоверности. Я, наверное, не удивился, если бы в кафе зашел робот, такой, какими их изображали в шестидесятыхогромный, стальной, гудящий. И потому я готов был лететь с Зоей и ее друзьями хоть на Марс. Ведь здесь все возможно.
Эй, парочка, окликнули нас с Зоей, когда мы танцевали уже третий акробатический рок-н-ролл, собираться пора! Гоните по рублю!
Компания и впрямь собиралась уходить. Девушки заворачивали оставшиеся бутерброды в газеты, очкастый бородач деловито проверял бутылки на наличие остатков содержимого. Остатков не имелось. В блюдце лежали смятые бумажки. Зоя извлекла из сумочки кошелек.
Я тоже достал портмоне и с некоторым сомнением посмотрел на свои купюры. Рубль? Бумажный? Нашлась только десятка с изображением Красноярской ГЭС.
Я положу за вас, сказала Зоя. Вот, передала мне две хрустящие бумажки с портретом Пушкина.
Пушкин наше все, мелькнуло в голове. Таких денег я не видел. Рядом с портретом значилось «Один рубль. Казначейский билет. Образца 1961 года».
Так вы согласны? еще раз спросила Зоя. Тогда попросим Сурена включить вас в список. Пойдете разнорабочим. Сурен, окликнула она бритого наголо молодца, нам разнорабочие нужны?
Нам нужны разноученые, хмуро сказал Сурен. Так ведь, Саша? толкнул бородача, который тихо переговаривался с миниатюрной брюнеткой.
Нам все нужны, махнул рукой Саша. Лишь бы голова на плечах имелась.
У Димы она имеется, сказала Зоя и рукой, словно гладя, провела мне по голове.
Трудовая имеется? Сурен закурил. Хотя, о чем я Ладно, напишите заявление, а я получу на вас продпаёк и проездные. Дима? Горин? Зажав папиросу в зубах, он извлек крошечный блокнотик и еще более крошечным карандашом, тонувшем к его кулачище, что-то записал. На сколько товарищ вливается в наш коллектив?
По полной, сказал я.
Полторы декады? Это хорошо, Сурен убрал блокнотик. Мы в «Радуге» расположились. Или вы местный? Ага, значит номерок вам тоже придется обеспечить Верочка, окликнул он миниатюрную брюнетку, у нас как с номерами?
Ты же знаешь, Суренчик, хихикнула брюнетка, мест нет. У них эта табличка к стойке вот такими болтами привинчена.
Как привинтили, так и отвинтят, сказал суровый, коротко стриженный молодец, до того не подававший никаких признаков навыков вербального общения. Полосатая футболка туго натянулась на плечах, будто он уже сейчас был готов исполнить угрозу. И там бюрократы засели, шерсть на ушах.
Ладно, разберемся, сказал бородатый Саша. Пошли, что ли? Нам еще долго топать
У меня машина рядом, сказал я. Все, наверное, не поместятся, но
Благодетель! Всплеснула ладошками брюнетка. А я ноги стоптала, вот, и она вытянула вперед изящную ножку, обутую в белую туфлю. Посмотрите, посмотрите!
Все с интересом посмотрели, а я пошел за машиной.
Уместились все. Это казалось невозможным, но ребятаСурен, бородатый Саша и молчаливый Витька упаковались на заднее сиденье, к ним на колени забрались брюнетка Валя и вырвавшаяся из «Спинозы» Света, которая никак не могла завершить свой рок-н-рольный марафон. Зоя села рядом.
Вот туда, махнула она вдоль по главной улице. Мимо памятника. Который стоит.
Кто ж его посадит, буркнул молчаливый Витька. Ему пришлось туже всех. Он согнулся вперед, положив могучие руки на спинки моего и Зоиного кресла, чтобы Сурен и Саша могли удобнее устроиться.
Интересно, а есть такие памятники, которые лежат? спросила запыхавшаяся и до сих пор не отдышавшаяся Света.
Памятник лежачему мещанину, сказал Саша. Давно поря изваять. Дабы искоренить.
А это ваша машина? спросила бойкая Валя.
Отцовская, честно признался я.
Я думала, вы в прокате ее взяли, мне показалось, она слегка разочарована.
Тяжелое бремя наследственности, хохотнул Сурен. Вы не обращайте внимания, Дмитрий. Валентина максималистка. Она считает, человек должен шествовать по жизни максимально налегке. Жить в общежитиях или гостиницах, питаться в столовых, брать в прокате автомобили ай! Валя его ущипнула. Валечка, я не против! Я только за! Мы ведь так и живем! У меня даже квартиры нет!
У тебя их три было, хмуро сказал Витька. Ты все профукал. Женам оставил, ловелас.
Он поступил как настоящий джентельмен, сказала Верочка и погладила Сурена по голове. Молодец, Суренчик, женись и дальше.
Я вел машину, подчиняясь указаниям Зои, одновременно прислушиваясь к пикировкам новых знакомых. Странная мысль свербилане сон ли? Странное ощущение, которое охватывает, когда наступает глубокая ночь, хочется спать, но ты по каким-то причинам продолжаешь бодрствовать. Город вокруг спал. Горели огни фонарей вдоль дорог, да редкие окна в пятиэтажках. Никаких рекламных стендов, круглосуточных киосков и маленьких магазинчиков. Тут вообще отсутствовала реклама. Разве что кроме горевшей напротив кафе неоновым светом. Про полеты на самолетах Аэрофлота. Хотя нет, вот еще зажглась зеленоватым светом: «Товарищи автомобилисты! Уступайте пешеходам!»
Теперь сюда, тронула меня за руку Зоя. Вот наша гостиница.
Стоянка пустовала. Я запер машину и вошел внутрь. За стойкой с прикрученной табличкой «Мест нет» позевывала солидная тетя, никак не подходящая на роль девушки на ресепшине.
Это он? спросила она Зою.
Да, его на одну ночь надо устроить, если можно
На одну ночь можно, неожиданно мирно сказала тетя. У нас место в двукоечном номере освободилось. Там товарищ заселился, вот к нему и подселим. Давайте паспорт, товарищ
Документы завтра подвезут, быстро сказала Зоя. Может, с утра оформимся, а?
Поднимаясь по лестнице, я сказал:
Не думал, что у тебя получится.
Сегодня смена хорошая, объяснила девушка. Без волокиты и мещанских заморочек. Вот, наверное, показала на дверь.
Я сверился с номерком на ключе.
Спокойной ночи, сказала Зоя. Утро вечера мудренее.
Спокойной ночи, ответил я. Неимоверно хотелось спать.
В номере оказался включен телевизор. Невыносимо древний, архаичный, с маленьким черно-белым экранчиком. Удивительно, что он вообще имелся в номере, который, как и гостиница, словно сошли с картинок, фотографий и киноэкранов шестидесятых годов. Скорее всего, как это пристанище командированных возвели во времена рождения литерного городка вокруг жутко секретного завода или испытательного научного полигона, так с тех пор даже мебель не меняли, не говоря о внутреннем интерьере.
Мой сосед, о котором предупредила дама, спал на правой кровати, укутавшись с головой в пододеяльник. Само одеяло сбилось к ногам. В номере было душновато, несмотря на открытую форточку в брутально деревянных рамах. На широком подоконнике стояла пепельница, забитая окурками. Имелся цветок, фикус кажется. А может и не фикус. Но тоже, оттуда, родом из Оттепели.
Звук телевизора был приглушен, поэтому я не сразу обратил внимания, что он транслирует. Света от экранчика вполне хватало разоблачиться, бросив одежду на пустующее кресло, современника фикуса и вполне гармонирующего с общим временным континуумом гостиницывидел я такое несколько раз в кино тех годов и на фотографиях в старых журналах «Смена», грудой хранившиеся на даче.
Приняв водные процедуры, я сел на кровать и потянулся выключить почти беззвучно работающий телевизор со странным названием «Вечер-3». Хорошее название. Подходящее. И фильм шел под стать этому славному бойцу телевизионного лампового фронта с молодыми Яковлевым, Анофриевым. «Друзья и годы», сразу же вспомнил я. Ну, надо же. Гармония.