Михаил СавеличевАнизотропное шоссе
Дороги, которые выбирают,или Вместо предисловия
Каждый писатель-фантаст на определенной стадии своего ученичества, которое само по себе продолжается всю жизнь, начинает активно участвовать во всяческих конкурсах или коллективных сборниках, формирование которых также представляет своего рода состязание, но наградой служит не призовое место, а возможность опубликоваться.
Не миновал этот период творческой жизни и я, одно время поставив себе цель ввязаться в участие в любом конкурсе или сборнике, главное, чтобы там имелась возможность получить бумажную публикацию. Это хорошая школа для писателя, так как обучает важным вещамспособности писать на заданную тему, укладываясь в ограниченный объем, и, что не менее важно, соблюдать дэдлайн, ибо все жестконе успелпролетел. Ничто так не развивает воображение, как ограничения.
Представленные здесь рассказы и повести написаны именно по такому поводудля участия в конкурсах и тематических сборниках, но большинство из них так и не были опубликованы, опять же по разным причинамодни не понравились судейской коллегии, другие не вписались в формат сборников, третьив формат вписались, но сами сборники не выпущены по независящим от составителя обстоятельствам.
Эти рассказы и повести лежали в архиве, но я не терял надежды все-таки их пристроить (удивительно, но так и получилось в данном случае, ибо два рассказа, первоначально включенные сюда, были приняты к публикации, так что пришлось их изъять), ибо мне казалосьони могут найти своего читателя. Однако современные издательства авторские сборники произведений короткой формы не жалуют, если только вы не Стивен Кинг или Виктор Пелевин, поэтому я решил все же сборник составить, но опубликовать его самостоятельно, благо в последнее время у писателей имеется альтернативанезависимые электронные платформы.
Собрав рассказы и повести, я с некоторым удивлением обнаружил, что все они укладываются в определенную концепцию, которую не буду здесь приводить, ибо она закодирована в названии, позаимствованном у Аркадия и Бориса Стругацких, а более подробно изложена в небольшой повести «Карьера Димы Горина», которая служит своего рода прологом. Поэтому без особых натяжек могу назвать данную книгу своего рода мета-повестью или даже мета-романом, который, несмотря на сюжетную законченность каждой из глав, тем не менее обладает единством общего замысла или, если угодно, идеи. У меня имелось желание назвать сборник более прозрачно: «Дороги, которые нас выбирают», перефразировав О. Генри, но обнаружил, что подобная литературная игра неоднократно придумана не только мной и использована другими авторами, тогда как теперешнее название книги, кажется, не столь распространено. Впрочем, ОГенри я всё же перефразировал, но ограничился его использованием для данного предисловия.
Хочу высказать особую благодарность людям, которые в свое время проводили конкурсы фантастических рассказов и повестей, разбирали их на семинарах, давали ценные замечания и формировали сборники. Вот эти люди, без стимула которых данные произведения вряд ли были написаны: Сергей Чекмаев, Глеб Гусаков, Дмитрий Скирюк, Дмитрий Казаков, Дмитрий Володихин, Виктория Балашова.
И еще огромная благодарность художнику Сергею Орехову, чьим трудом и талантом создана обложка этой книги.
Все мы путешествуем по дорогам воображения, и порой они заводят нас в весьма причудливые миры
ПрологКарьера Димы Горина
Я теперь часто вспоминаю это шоссе, сказал Пашка. Будто есть какая-то связь
Шоссе было анизотропное, как история. Назад идти нельзя. А он пошел.
И наткнулся на прикованный скелет.
Я за то, чтобы у каждого жителя Советского Союза был автомобиль. Личный, либо взятый на прокат. Это капиталистические страны и города задыхаются от бесконечных пробок, а в нашей стране места хватит всеми автомобилистам, и пешеходам. Тем более, что пешеходов надо любить. Ведь они, хоть и большая (пока), но в исторической перспективеисчезающая часть человечества. Ибо нет такого пешехода, который не мечтает обзавестись железным конем.
Я двигался к месту своего назначения, и подобные мысли привычно мелькали в голове, как дорожные знаки, когда из леса на обочину шоссе вышли двое, и один из них, в длинном черном плаще с накинутым от моросящего дождя капюшоном, поднял руку, голосуя проносящимся мимо машинам. Разглядеть их лиц в близких сумерках было невозможно, но что-то в их фигурах мне понравилось. Основательность, что ли. А может спокойствие, с каким они воспринимали тот факт, что возвращающиеся с дач автомобили не имели свободных мест для еще двоих.
У меня места имелись. Зойка решила поехать в город с утра на электричке, дачного барахла оказалось не много, поэтому я съехал на обочину чуть впереди голосующих и подождал, пока они подхватят ведра и лукошки и столь же основательно и спокойно подойдут к машине.
Тот, который был в накинутом капюшоне, приоткрыл дверцу, просунулся внутрь и спросил:
Извините, товарищ, до развилки не подбросите?
Забирайтесь, кивнул я, один вперед, другой назад, только барахло там подвиньте.
Благодетель! На заднее сидение втиснулся толстячок в клетчатой кепке. Капли дождя стекали по щетинистым щекам. Я же говорил, Григорий, дальше надо выходить, дальше! Кстати, Панкрат, и он сунул мне пухлую ладошку, у которой оказалось на удивление крепкое рукопожатие.
Кстати, Григорий, сказал севший рядом со мной Григорий, в отличие от своего товарища худощавый, черноглазый и горбоносый. Ни дать, ни взятьгость с юга. В следующий раз сам будешь за маршрутом следить, обернулся он к Панкрату.
Я не могу следить за маршрутом, когда собираю грибы, возразил сзади Панкрат и просунул между нами огромную корзину, набитую грибами с редкими вкраплениями жухлой листвы. Я увлекаюсь. И вообще, если бы не я, таких красавцев ты бы ни в жизнь не нашел.
Кстати, Дима, сообщил я попутчикам и тронул автомобиль. Старенькая «Волга», ГАЗ-21, наследие отца, реанимированное неимоверными усилиями всего нашего гаражного кооператива, недовольно урча от прибавки груза вновь покатила по шоссе. И, кстати, что за развилку вы имели в виду?
Очень приятно, Дима, сказал Григорий. Тут недалеко, я покажу. Не хотелось вас беспокоить, честное слово. Но так получилосьмы не одни в лес выехали, а всей лабораторией, на автобусе. Там, наверное, уже собрались, только нас ждут. Если бы не Панкрат
Если бы не Панкрат, ты бы только мухоморов насобирал, пробурчал толстячок. Тебя весь научный коллектив поднял бы на смех.
Научный коллектив, товарищ Панкрат, отличается особой тактичностью, хладнокровно сообщил Григорий. Главное в тихой охотене результат, а участие.
Вот и славно. Значит, грибы я беру себе.
Если они беспокоятся, можно позвонить, прервал я пикировку новых попутчиков. У вас есть телефон?
Хм Григорий посмотрел на меня, потом повернулся к Панкрату, будто собираясь что-то спросить у того. Но толстячок воскликнул:
Даже и не спрашивай!
Нет, позвонить мы не можем, Григорий сел ровно. Наверное, это было бы любопытно. Лес, бездорожье и телефонная будка. И звонок, он хмыкнул, покопался в кармане, но вместо ожидаемого мною мобильника достал пачку сигарет.
И мне, толстячок подался вперед, протянул руку. Григорий вложил в страждующую пятерню сигарету.
Будете дымить, Дмитрий?
Спрашивать меня можно ли курить Григорию в голову не пришло. Будь здесь Зойка, она бы немедленно вспыхнула от подобной бесцеремонности и прочла большую лекцию о вреде пассивного курения и о том, как капля никотина убивает не только ни в чем не повинную лошадь, но и начисто отбивает у курящего заботу о ближнем и чувство такта.
Нет, не курю, сказал я, но попутчики намека не поняли и с видимым наслаждением закурили, приоткрыв окна.
Вот так, дышишь, дышишь лесной свежестью и до того надышишься, голова болеть начинает, сказал Григорий.
Ничего, завтра пройдет, хихикнул Панкрат. Вы все сроки нарушили, Зевс рвет и мечет. Молнии. И в каждой молниикрик души: доколе?