Отправив десятника, я пошел в комнату к купцу. Он сидел на столе, где я его до этого оперировал.
Спасибо, князь! Вы спасли меня! Уже и не думал, что еще потопчу родную земельку. Чем могу отплатить за жизнь свою грешную? Жемчуг, злато, серебро? хитро улыбаясь, он наблюдал за мной, ну вылитый Мефистофель, правда, без рожек, но такой же искуситель.
Давай вначале хоть познакомимся, купец! ответил я.
Михайло, Михайлов сын, Тереховы мы. представился купец.
Одним словом, будешь ты у меня просто Михалыч! Некогда мне всех величать, дел много, больных много! А жемчугов и злата мне твоего не надо. Дашь месторождение полезных ископаемых, буду рад принять для Руси, а так считай, что Господь тебя спас.
Нет, так я не могу принять без благодарности, где моя сумка? Позови моих слуг, князь, будь добр! лицо его покраснело от волнения.
Я пощупал его пульс:
Успокойся, Михалыч! Сейчас кликну тебе твоего слугу! Принесет он твои вещи! я попросил Ермолая, который стоял у крыльца, позвать кого-нибудь из слуг купца.
Вскоре подошел парень в подшитом мехом кафтане с нагловатой улыбкой пробивного парня. Вскоре он вышел от купца и с поклоном попросил князя пройти к Михаилу Михайловичу, улыбка уже была угодливой. Ну и прохиндей!
Князь, даю тебе старую карту, здесь отмечены места выхода золота и серебра вдоль реки Чусовой по Каменному поясу. Мне это не освоить, а за тобой царь и войско. Я эту карту выменял не так уж и дорого, но честно скажу, старатель был опытный, да погиб глупо. Провалился под лед на промоине, только мешок с его вещами и картой спасли. Бери, золотой песок, что у него в кошеле был, тоже отдам! Больше, Бог видит, не знаю ничего! он перекрестился, глядя мне в глаза, но уже без мефистофельской улыбки.
Давай, Михалыч, без торга, покажи-ка мне свои раны, а твои дары мы потом посмотрим! легким движением ладони я опрокинул его на стол. Расстегивай рубаху, оголяй грудь. доставая из сумки, принесенной Ладой, фоноскоп, приказал я ему, прослушивая грудную клетку купца, сам же в это время, сосредоточив взгляд, осматривал селезенку и ребра купца.
Все было здоровое, плечо, правда, сильно поврежденное, будет болеть недели две, но уже рана затянулась, и ткань начала нарастать. Приложил руки к ране и попробовал ускорить процесс. Получилось. Но силы опять потратил очень много. Пригласил купца, который был полностью здоров, к себе, чем удивил моих слуг, что принесли его почти мертвого ко мне. Угостил его коньяком, чем несказанно удивил его. Он спросил меня, где я купил сей дивный продукт. Он готов покупать его бочками за золото, в Москве сей продукт разойдется вмиг.
Сколько, Михалыч, ты будешь брать в месяц? спросил я, так как тоже «на готовые дрожжи» слегка «поплыл».
Бочек пять.
Какую цену дашь за этот напиток? спросил я.
Рубль серебромведро!
Ну ты, Михалыч, прямо грабишь, перегон (водка) столько стоит, а ты хочешь такой напиток за эти деньги.
Одним словом, срядились мы за полтора рубля золотом Оставив его с бутылкой коньяка, закуской, что принес из соседнего кабака слуга, я зашел к Адышеву.
Он читал какую-то литературу. Рядом с ним пристроилась в его ногах моя бывшая пленница, одетая в красивое платье, в кокошнике под русскую красавицу. В руках она держала пяльца и что-то вышивала. Увидев меня, она в страхе вся сжалась, хотя я никогда даже не кричал на них, просто мой вид напоминал ей о бойне, что устроили мы на брегах ее деревни.
Здравствуй, Алексей Федорович! приветствовал я Адышева.
Оторвавшись от чтения, он радостно поприветствовал меня. Правая рука у него действовала хорошо, поэтому мы решили попробовать лечить левую. Приложив руки, я сосредоточил зрение на его плече. То же самое, что и с правым. Сустав выскочил из плечевой кости, воспаление ткани вокруг сустава. Как на картинке, вижу суставы и вставляю их. Руки излучают биотоки, что заживляют воспаленные мышцы. Я чуть шевелю его руку, и вдруг он обнимает меня ею.
Спасибо, князь! Если будет нужна моя жизнь, ты только скажи! Большего, что ты для меня сделал, я не смогу дать!
Успокойся, Алексей Федорович! Тебе еще служить и служить! Вставай, оденься как полагается князю. я кивнул ему в угол, где стоял слуга с одеждой, что я давно подготовил для князя.
Он, не расспрашивая ни о чем, стал одеваться, служанка помогала, где могла, пока я не шикнул на нее, и она не убежала обратно на кровать.
С одевшимся Адышевым мы прошли в соседнюю комнату к царице, правда, предварительно постучав. Вышла служанка и, увидев меня, побежала обратно, сообщать, что пришел князь Федоров Андрей Иванович. Не услышав ответа, мы вошли. Увидев Адышева, Анастасия Романовна прижала руки к губам и через минуту кинулась обнимать бывшего окольничего, любимца царя и ее. Пока они восторженно ворковали, я поговорил со своей бывшей пленницей о ее судьбе. Во-первых, она станет моими ушами возле царицы, во-вторых, она продвигает мои интересы, и главное, втретьих, она обязуется разносить мои слухи, что я ей скажу, как можно правдоподобнее. В противном случае, все законные права остаются за мной, так как я отдаю ее во временное пользование царице. А то, что она царица, еще никто законы не отменял о владении холопами, а она у меня получена законным образом.
Пленница закивала головой, соглашаясь на все мои условия, так как Анастасия Романовна относилась к ней ласково и работой сильно не загружала, к тому же питание было очень хорошее, да и одежду ей дали нарядную. Зачем идти снова на кухню, где ее все гоняли, заставляя выполнять самую грязную работу, да и мужики все время приставали, пока барина нет. А тут тихо и спокойно, барыня негромко попросит, все бегут исполнять, в противном случае Ермолай на конюшне отпустит порцию розог. Раз барин приказал исполнять все прихоти княгини и раненого спутника, значит все и исполняют.
Отпустив девушку, я подошел к царице, которая никак не могла наговориться с Алексеем Федоровичем, расспрашивая его о последних днях в Москве, и что случилось с царем, отчего он так изменился. Подошла хорошо моя версия, которая, казалось бы, все и объясняла, царя опоили каким-то зельем, и он был поэтому не в своем уме. Виновные в этомбояре, которые ненавидели все, что делал царь. Моя версия хорошо упала на подготовленную почву, да и царица все ж любила по-своему Ивана Васильевича, несмотря на его внезапные приступы ярости.
Как, Андрей Иванович, мы можем ему помочь? глядя с мольбой и слезами на глазах, спросила меня царица.
Самое простое, что я могу сделать, это выкрасть царя! ответил я напрямую.
Вас же убьют! снова прижала она ладони к губам, как бы пытаясь заглушить крик боли, рвущийся из глубины.
Ну, это навряд ли! Многие пробовали, да не получилось! И вообще, Анастасия Романовна, мне цыганка нагадала, что сама царица будет у меня на свадьбе, а я еще и невесту не выбрал. шутил я, разряжая нервозную обстановку.
Ну, мы с Алексеем Федоровичем подберем Вам самую лучшую на Руси невесту! глядя мне в глаза, тихо прошептала царица, сильно сжав мне пальцы своей рукой.
Ее глаза говорили сами за себя, грудь высоко вздымалась, губы слегка приоткрылись. Она была прекрасна, но увы рядом стоял и оценивающе смотрел Адышев. И зачем я позвал его с собой? Идиот! Болван! Тупица! Как только я себя не ругал, но все, уже поздно. Резко оттолкнув меня, она позвала пленницу и отошла вместе с ней к столику возле окна. На фоне окна было видно, как грудь ее взволнованно вздымается, руки нервно теребят платок, который прижимает к губам. Время от времени она что-то тихо объясняет своей служанке, бросая на меня красноречивые взгляды. По-видимому, шутка о моей женитьбе выйдет мне боком. Царица меня приревновала, да и нехватка длительное время мужского внимания девушкам вредна. Я вышел и прошел в свой кабинет, куда следом вошел Адышев.
Глава 5. Опричники. Открытие кинотеатра
Утром прилетел голубь из Москвы от наших друзей с запиской, что большое войско опричников, совместно с дружинами бояр, ставших на их сторону, вышло на Рязань. Значит, у нас в запасе неделяполторы. Не густо. Разбить их нам ничего не стоит, но как-то русскийрусского, это мне претило. Были бы одни опричники, а то еще и простые воины, которых гонят на убой. Хотя, если уничтожить главную нечисть, что стоит во главе этого войска, с остальными можно и поговорить. Дал почитать записку Адышеву, тот потер пальцами виски и, подумав, предложил поговорить с его братом, как-никак тот воевода, втроем что-нибудь придумаем. Послали слугу с запиской для Даниила Федоровича, а пока сели завтракать. Анастасия Романовна кушала со служанкой у себя в комнате.