Поворот. И вот он уже шагах в тридцати от противников, плотно наседающих на отступающих человеческих воинов. Все-таки эти рахис при прочих равных были радикально крупнее, сильнее и эффективнее в бою, чем обычный человек или эльф. Особенно в такой свалке, где многое решает тупая физическая сила и масса тела.
За Азерот! Во всю глотку выкрикнул Всеволод по-русски.
Это было первое, что ему пришло в голову. Слишком уж сильными оказались визуальные ассоциации. Импровизация? Чистой воды. Однако орки отреагировали. Все. Резко обернувшись. А те, которые пришли из-за кромки, так еще и вздрогнули как один.
Но Всеволоду было не до размышлений. Просто отметил реакцию и, воспользовавшись ситуацией, применил плетение. Примитивное и очень простое. Бытовое. Им обычно пыль сдували, свечи тушили и так далее. Других-то он выучить пока не успелтолько самые азы, только самую основу.
Вот только в высшем эльфе с телом, полностью гармонизированном ритуалом анва-арэ, магических каналов было больше, чем в ином многоопытном архимаге. И открыты они были полностью. На все сто процентов. Так что вкачивать маны в, казалось бы, безобидное плетение парень мог и много, и быстро. Очень быстро. Из-за чего легкое дуновение у него получилось мощным, шквалистым порывом ветра, бросившим в лица врагов тучу пыли.
А следом пошла атака. Без промедления. Быстрая и решительная.
Он не старался убить всех вокруг. Нет. Он стремился максимально их вывести из строя, чтобы следующие за ним воины уже добивали супостатов. Поэтому проводил не колющие, а подсекающие удары. Больше по ногам. Ведь орки, глаза которых забило пылью, пытались наугад защищаться от обычных атак: в корпус и голову.
Удар. Удар. Удар.
А за спиной рев орков и победные крики солдат.
Внезапный удар чуть не достал Всеволода. Он едва успел увернуться. И, не задумываясь, контратаковал. Даже не смотря кто там. Раз. И клинок воткнулся в грудь какого-то крепкого рахас. Толчок в бок. И Сева отлетел. Увлекся. Вот и лишился оружия.
Но парень не стал медлить и поддаваться страху. Выхватил кинжал Ллос и метнул его в лицо надвигающегося на него вождя орков. Во всяком случае, судя по побрякушкам и монументальности, это был именно он.
Орк поймал «железку» и усмехнулся. Но мгновение спустя его лицо исказилось болью и страданием. А из глотки донесся жуткий, холодящий кровь вой. Секунду спустя тело орка стало усыхать буквально на глазах. Так, словно кто-то откачивал из него все, что хоть как-то было связано с жизнью. Две секунды. Три. Четыре. Пять. Шесть. Десять. Пятнадцать и на брусчатку упала сушеная мумия.
Всеволод же уже выхватил пистолет, не отвлекаясь на это завораживающее зрелище. Взял его двуручным хватом. И начал спокойно расстреливать противников. В упор считай. Бронебойными патронами, которые легко дырявили черепа эти махинам.
Так что, тело вождя рухнуло на брусчатку вместе с лязгом затвора, вставшего на задержку. Магазин опустел. Как и площадка перед Всеволодом, сформировав этакую зону отчуждения.
Он легким, быстрым движением, выбросил пустой магазин. Вставил новый. И движением большого пальца правой руки прожал кнопку, возвращающую затвор на место. Заряжая тем самым и изготавливая пистолет к бою. Восемнадцать патронов 9х21 ушли. Но теперь новая порция их готовилась крошить врагов.
Орки попятились, смотря с ужасом на Всеволода. Наш герой же, поставив пистолет на предохранитель и убрав его в кобуру. Подошел к их вождю. Выдернул кинжал. Крутанул его в руке. И произнес с изрядной толикой шипящих звуков и тональностей:
Подходите ближе бандерлоги ближе
Кинжал же словно ожил. Декоративные лапки паучков на его гарде зашевелились. А потом и вообщеэти, казалось, элементы декора, стали передвигаться, ползая по гарде, изредка выползая на кисть Всеволода. Выглядело жутко. Со стороны. Парню же было плевать. Его они не беспокоили, ибо были неощутимы. Иллюзия? Может быть. Но очень эффектная.
Шаг нашего героя вперед. Слитный шаг орков назад. Еще шаг его вперед. И снова они отступили. Еще. И они побежали. Оружия к своей чести не бросали. Но побежали. Истово. Страстно. Быстро. Никто из них не решился приблизиться к Всеволоду.
Почему он тогда так поступилпозже Всеволод не мог себе объяснить. Просто захотелось Проводив взглядом скрывшегося за поворотом последнего орка, наш герой забросил кинжал в ножны и произнес:
Эрвин, бери своих людей и выступай к южным воротам. Ставь баррикады как на северных. Привлекай жителей окрестных домов.
Слушаюсь, прижав кулак к груди, произнес командир отряда стражи, и потрусил выполнять поручение. А за ним и остальные люди. Перечить Всеволоду после того, что произошло, не помышлял никто даже в мыслях
Часть 1. Глава 5
Вечерело.
Орки, казалось, были деморализованы гибелью своего вождя и провалом удачного прорыва в город. Да и вообщеих потери явно превышали всякие ожидания. Во всяком случае так все вокруг говорили и Всеволоду не было оснований им не верить. Они-то тут живут с рождения и знают расклады.
Уходить, впрочем, орки тоже не спешили. Поэтому Всеволод убедил ярла провести ночную вылазку, чтобы подтолкнуть их к этому очевидному шагу. И надо сказать, что, вдохновленные его решительной дневной контратакой, многие пожелали поучаствовать в этой операции под его началом. Многие, но не Лосмерил.
Почему? Тихо спросил Сева, когда никто не слышал их.
Я не могу рисковать моим ребенком.
Мне показалось, что ребенок НАШ, произнес Всеволод, которого задело то, как она идентифицировала малыша.
Мой, упрямо повторила она. Я же говорила тебене переживай. Я ни на что не претендую. Мне довольно того, что я уже получила.
Если ты так печешься о только что зачатом ребенке, то почему ты поддержала мою контратаку? Тебе же нужно было заботиться о НАШЕМ, с нажимом произнес он, ребенке.
Днем стоял вопрос о выживании меня и МОЕГО ребенка. Сейчаснет. Орки потеряли вождя и понесли большие потери. Они уйдут. Просто им нужно дать время. Но нет. Ты любишь славу. И хочешь купать в ее лучах. Поэтому и желаешь получать ее еще еще еще Я же не могу рисковать МОИМ ребенком ради твоих забав.
Ты сражалась с этими рахас раньше?
Нет, но это ничего не меняет. Оркиони всегда остаются орками.
Это меняет все. Тыне знаешь, каков их характер. А язнаю. Эти орки оставили после себя выжженный мир. Они пришли к стенам этого города не просто так. И они не сломлены.
Твои иллюзиитвое право, едко усмехнувшись, ответила Лосмерил.
Ночью ты тоже не придешь? С раздражением поинтересовался парень.
Нет. Не хочу терзать твое самолюбие Покачала она головой. И свое тоже.
Значит ты меня терпела, чтобы залететь?
Не выдумывай! Прошипела снежная эльфийка, раздраженная теперь уже не меньше своего собеседника. Не так она представляла этот разговор. Не на это надеялась.
Всеволод же смерил ее непередаваемым взглядом. Ведь при сильных эмоциях его глаза начинали светиться ярким фиолетовым светом после ритуала шепот Илуватора. И даже дымку легкую испускать, словно бы парить ею. Что создавало удивительный эффектпоистине волшебный. Так вот. Смерив ее таким слегка кошмарным взглядом, он развернулся и молча ушел. Видимо давящее чувство одиночества заставило его начать привыкать даже к этой сумасшедшей эльфийки, одержимой национализмом в экзальтированной стадии. Мог ли между ними возникнуть роман? Нет. У них просто не имелось никаких точек пересечения, кроме тех, что находились между ног. Парень это понимал. Но легче от осознания не становилось.
Он ушел подальше от нее. На другой конец города. Чтобы посидеть в тишине и остыть. Однако эффект оказался обратный. Там его нашли три лесные эльфийки. Зачем? Так не секрет. Они заявили ему, что раз его белокурая подруга покинула постель столь уважаемого эльфа, то они охотно ее подменят. И также не будут иметь никаких претензий в случае беременности.
Наш герой аж зубами заскрипел, едва сдерживаясь от того, чтобы им наговорить гадостей. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. И он прекрасно видел, что онине дурачатся. Более тоговедут себя вполне прилично и в рамках местных эльфийских традиций. Пресловутая страсть к «улучшению крови» и стремление переродиться в синдар давно перекинулась с альдар на остальных эльфов. Поэтому то, что творили эти бабы, не было ничем зазорным в глазах других эльфов. Так что Всеволоду пришлось выдавить из себя улыбку и отшутиться, дескать, устал и нуждается в отдыхе. Хотя бы день другой. А потом можно будет вернуться к этому вопросу.