Даже для конца восьмидесятых годов подобные спартанские условия жизни - явный анахронизм, как поэтически выражаются художники в таких случаях - «уходящая натура». Скоро квартал расселят, народ перед в многоэтажные бетонные муравейники, и массово поменяет банные процедуры на душ с ванной в раздельном санузле. Закончится эпоха коммунистических общественных терм, никто и не вспомнит о ней.
Глава 16
Глава 16
- Тут и красивые девушки, оказывается, есть? Не только парикмахерши?
Разговор этот возник в очереди около водозаборной колонки. По случаю выходного дня дед Пантелей с утра пораньше отправил нас с Маратом за водой, вручив по два ведра каждому. Здесь и обнаружилась симпатичная мордашка в очереди перед нами. Даже старый ватник не могли скрыть стройную фигуру, а резиновые сапоги гармонично оттеняли изящество симпатичных ножек.
- Тю! Да это Наталка, с Красноармейской. Дохлый номер, даже не пытайся. Воображала и зазнайка, к ней на драной козе не подъедешь. Не нашего полета птица.
- Натали? Идеальное сочетание имени и голубых глаз. Мое любимое. Звучит заманчиво. Кто такая, чем занимается. Ухажеры есть?
- Кому и конь ухажёр, - вольно переиначил классика Маратка. - В НИИНАФ лаборанткой вроде бы.
- Где? - мне показалось, что я ослышался. - что за Ниф-Наф? Это из Стругацких или из трёх поросят?
- Институт научно исследовательский. Название у него такое.
- Правильно надо говорить - НИУИФ, - неожиданно встряла в разговор бабка, стоявшая в очереди перед нами, и как выяснилось, внимательно следящая за нашим разговором. - Научно-исследовательский институт по удобрениям и инсектофунгицидам. У меня там зять работает.
- Точно! НИИНУФ. Спасибо баб Клава, - поблагодарил справочную службу Марат. Судя по всему, здесь все друг друга знают, как облупленных, а прослушка разговоров в очередях поставлена на поток и ведётся в автоматическом режиме.
Симпатичные девушки здесь редкость, да и просто скучно без любовных приключений, поэтому я решил действовать немедля.
- Брателло, диспозиция меняется, дед пока обождёт. Идём на штурм очаровательной крепости.
- Да ну, нафиг. Напрасная трата времени.
Гладко было в теории, на практике тут же прилетела птица «обломинго».
- Привет, Наталка. Знакомься, это мой друг Степан. Помочь тебе с водой до дома донести?
Девушка, вблизи оказавшаяся ещё приятнее и симпатичнее, чем казалось, лишь мило улыбнулась, не успела и слова произнести, как тут же, откуда-то с тыла выскочила та сама бабка Клава:
- Милок, лучше мне ведра донести помоги! Наташа - молодая, сама допрет. Чай, руки у ней не отвалятся.
И не дожидаясь ответа, вручила мне две пустые цинковых емкости, и ловко оттеснила от объекта моего интереса.
- Приятно было познакомиться, Степан, - мило улыбнулась Натали, как мне показалось несколько насмешливо. - Из тебя хороший тимуровец получиться.
Тимуровец - в этом времени так называют мифического идейного простофилю комсомольской наружности. Был такой положительный герой в книге у писателя Гайдара (предка нынешнего реформатора). В свободное от работы время помогал бабушкам, боролся с хулиганами и ещё что-то там делал бесплатно и даром для пользы общества.
В результате побрели мы в разные стороны: я с бабулей - налево, Марат, вовремя сориентировавшийся, с красивой девушкой и двумя полными вёдрами - направо. Наши пустые ведра пришлось оставить у колонки - здесь все свои, никто не сворует.
- Ну как? Произвёл я впечатление?
- На кого?
- На Наташку эту, на кого же ещё?
- А должен был? - Марат закатил глаза к небу, задумчиво зашевелил губами, видимо, пытаясь освежить в памяти подробности разговора, но так ничего и не вспомнил. - Нет. О тебе вообще базара не было.
- О чем же вы говорили всю дорогу?
- О краске.
- Какой ещё, краске?
- Зеленой или синей. Забор покрасить хочет. Спрашивала, есть у нас на рынке. В строительный магаз второй месяц не завозят.
Жесткий удар по моему, и так израненному, самолюбию. Не так чтобы сильный, но чувствительный. Моя популярность у женского пола опустилась ниже уровня плинтуса, выкрашенного зеленой краской для забора. По хорошему, надо бы найти молодуху лет тридцати - с ней будет удобнее, проще и комфортнее. Приятность для тела и души во всех смыслах. Однако, городок небольшой, и такой роман скрыть почти невозможно, а отношения между двадцатилетним парнем и такой пассией в этом времени считаются предосудительными. К тому же, выбор в этой возрастной категории оставляет желать лучшего: сплошь разведёнки и условные «продавщицы-парикмахерши» не самой лучшей кондиции.
Не удивительно, что симпатичная девица вызывает такой взрыв гормонов - не стоит забывать, что организм, доставшийся мне в наследство (от самого себя) имеет биологический возраст около двадцати лет, и «потребности» у него соответствующие. Впрочем, баловство это, не настолько я оголодал, чтобы бросаться в очередную бессмысленную авантюру. Предыдущий печальный опыт намекает, что ничего хорошего из этого не будет, и быть не может.
***
- Степан, а зачем тебе три одинаковых книги? - любопытство Марата сравнимо только с его же беспардонностью. Вот и сейчас, он снова добрался до моих вещей, как говорится, не испросив дозволения. - «Шахматные этюды Ботвиника»? Серьёзно ? Читать будешь или подарить кому-то собрался?
На лице соседа по комнате появилась глубокая задумчивость, плавно переходящая в обеспокоенность. Похоже - моим душевным здоровьем? Как-то странно и с подозрением он на меня посмотрел.
- Шире надо глядеть на вещи! Иногда они несут в себе скрытый смысл, понятный лишь посвящённому. Это не просто книга, и даже не кладезь шахматной теории...
- И что же в ней ценного? - Марат не поленился, глянул на обратную сторону книги . - Цена: восемьдесят пять копеек. Деньги на ветер выкинул.
- Как говорится, знание - сила! Это инструмент для мгновенного вразумления и просвещения. И самое ценное в этой книге - обложка. Твёрдая, глянцевая. В руках не скользит, толщина идеальная. Вес сбалансированный. При правильно поставленном ударе легко перебивает кость предплечья противника. Тычок в лицо приводит к перелому переносицы, вплоть до летального исхода, если кость до мозга дойдёт. Поэтому бить надо аккуратно, не в полную силу. Ну, а то, что Ботвинник автор - это простительно.
- Врешь, аданака. Совсем старший не уважать стал. Молоток или нунчаки в сто раз удобнее. Кто здравом уме книжкой драться будет?
- Это ты милиционерам будешь рассказывать. Откуда у тебя с собой на дискотеке молоток взялся. Ни один адвокат не отмажет - раз принёс с собой, значит умысел имел. Это сразу отягощающее обстоятельство. Если с телесными повреждениями - срок гарантирован. А так - всего лишь умная книжка, сам я ботаник, а что неудачно ткнул, когда защищался - так это случайность, хулиганов испугался. К тому же книгу нож не пробивает, а траектория удара такая хитрая получается, что стандартный блок или уклон не спасают.
Марат аккуратно, даже с некоторой опаской, вернул книгу на место.
- Кто бы мог подумать, что шахматы - такой опасный вид спорта.
- А-то! Если бы ты знал, как можно использовать шахматные фигуры не по прямому назначению, ты бы их в руки больше никогда не взял бы.
Товарищ мой крепко задумался, и по его очумелому виду стало понятно, что он много до чего успел додуматься.
- Где ты этой заразы нахватался? В совхозе у себя?
- В армии. Где же ещё. Был у нас товарищ прапорщик, любитель экзотических боевых искусств. Он и просветил, что книга - это не только мягкая бумага с буквами, но и опасное оружие, а если с твёрдой обложкой - почти боевая саперная лопатка. Только без ручки и копать нельзя.
- Ну, а три штуки тебе зачем?
- Так говорю же - почти, но, все же, не саперная лопатка. Пару раз по рёбрам ударишь, менять надо. Не бегать же в книжный каждый раз. Ты мне лучше скажи, краска зелёная у нас на рынке есть?
Краска на рынке нашлась, правда, только синяя. Может оно и к лучшему, зелёный цвет навевает тоску и не способствует романтическим отношениям. Адрес будущей зазнобы, пока ещё не подозревающей о своей судьбе, Марат мне дал, но взгляд его излучал такое сочувствие и сострадание, что я чуть не усомнился в своём успехе. Но лишь - чуть.