Что ж, во всяком случае наше могущество останется при нас,сказал Иламени. Мывладетели Силы, и нам нелегко согласиться с таким кощунством. Но мы все знаем, что через Зеркало может осуществиться прямое вторжение Императора Хаоса, ведь онокак дверь между владениями света и тьмы. И поэтому как хранители Равновесия мы должны подчиняться решению отца.
Принцы Власти переглянулись, и после минутного молчания Веллог подвел итог:
Мы уступаем решению отца, пусть мальчик попытается.
Шанг Цунг криво улыбнулся. Конечно, он, проживший от рождения сто пятьдесят лет, был слишком молод по сравнению с принцами, прожившими уже многие тысячелетия.
Совет был закончен. Принцы Власти встали из-за стола и неторопливо покинули тронный зал. Шанг Цунг ловил их быстрые, оценивающие взгляды. Мастер Схватки преклонил колени перед проходящими мимо повелителями и поднялся только тогда, когда в тронном зале кроме лорда Рейдена никого больше не осталось. Тот подошел к нему и, коротко поприветствовав, произнес:
Все ли ты слышал и все ли ты понял из того, что слышал?
Да, владетель.
Тогда отправляйся в Олхассу немедленно. Слуга и пара лошадей ждут тебя у ворот. И помни, корни твои глубоки и искусством Схватки ты овладел в совершенстве, так что тебе необходим только простор. Этот простор я тебе и предлагаюпростор и долгий путь с очень опасной целью. К сожалению, выбора у тебя нет, и ты должен сделать это или умереть. Или хуже, чем умереть...голос лорда Рейдена звучал тихо, он мрачно смотрел на юношу.Ты, мальчик, решил, что могуществен тот, кто может делать, что ему вздумается. Когда-то и я так считал. А правда на самом деле в том, что чем человек могущественнее, чем искуснее, тем настойчивее он делает то единственное, что должен делать... Ступай.
Когда воспоминания отхлынули от него, Шанг Цунг с удивлением обнаружил, что прошла вовсе не вечность, а какие-нибудь две- три секунды. Он все так же стоял перед дверью, и служитель все еще глухо покашливал за перегородкой. Шанг Цунг вздохнул и вошел, закрыл за собой дверь и подождал, пока глаза привыкнут к тусклому освещению храма.
Храм весь был отделан деревом. Деревянными были и стены и потолок, даже пол покрывали тонкие пластины дерева разных оттенков, выложенные в строгом порядке. Но все внимание Шанг Цунг привлекло к себе Зеркало. Оно находилось в Центре комнаты и представляло собой идеально правильный шар диаметром около полутора метров. Шар ослеплял золотым светом, словно внутри его была заключена сконцентрированная сила.
Шанг Цунг сделал первый шаг. Сгустившийся воздух вокруг него задрожал, словно Зеркало наблюдало за ним, зная, что он замыслил. Казалось, пульс мироздания бьется в огромном шаре, молнии расчерчивали его поверхность, на мгновенье приглушая золотое сияние.
Стремительного рывка не получилось: каждый шаг давался мастеру Схватки с большим трудом, словно он очутился в могучем потоке, который пытался опрокинуть его, вытолкнуть прочь из комнаты. Тем не менее, он продолжал двигаться вперед. Зеркало сверкало ослепительно-ярким светом, Шанг Цунг казалось, что он слышит оглушительные раскаты грома, эхом прокатывающиеся под сводчатым потолком храма. Мастер Схватки шел уже наклонившись вперед, изо всех сил сопротивляясь ураганному ветру.
Сверкающие золотые облака извивались, клубились, отталкивались, неслись гонимые бурей, а молнии все сверкали и сверкали. Гром не смолкал ни на секунду, словно он гремел в такт обезумевшей Силе. Внезапно вся мощь Зеркала обрушилась на воина сиянием вырвавшихся из шара золотых облаков. Грохочущий поток лучей нахлынул на Шанг Цунг, сковал движения. Вокруг него яростно закружился искрящийся туман, ощутимый, все понимающий, пронизанный белыми зигзагами молний, вибрирующий от раскатов грома.
Шанг Цунг стоял, как крепость, он напрягал все мышцы, борясь с невидимым потоком, и все ближе подбирался к зеркалу. Живые облака сверкали: в них сталкивались планеты, взрывались солнца...
Но Шанг Цунг стоял уже перед зеркалом на расстоянии удара. Рука его поднялась, казалось, сама. Изо всех сил он опустил ее на золотой шар. Раздался пронзительный стон, и Зеркало потухло. Голубые молнии еще плясали на его поверхности, но сам шар преобразился. Прямо перед Шанг Цунг возникла открытая дыра в пространство, страшный, широко разверзшийся зев. Там не было видно ничего, кроме пустоты, и невозможно было определить, насколько велика его глубина. Там не было ничего, что мог выхватить из темноты свет, что мог бы увидеть человеческий глаз. Это была черная бездна, сама пустота, где не было ничегони света, ни тьмы, ни жизни, ни смерти. Это был путь во Внешний Хаос.
Золотые облака, все еще кружившиеся вокруг Шанг Цунг, со со свистом понеслись в обратную сторону. Бесцветная пустота поглотила их без следа. Мастер Схватки почувствовал, что чудовищное притяжение тянет его к распахнутой бездне, и рванулся назад, к спасительной двери, но было уже поздноон слишком близко находился от края пропасти, и щупальца Хаоса его не выпустили.
Лишь на какое-то мгновенье он задержался у самой кромки и с ужасом увидел нечто вне пространства, вне времени, вне измеренийколышущийся Хаос, в котором ему было суждено пропасть. А потом наступила тьма и забвение.
Когда Шанг Цунг очнулся, его окружали как бы поздние сумерки пасмурного ноябрьского вечерамрачная, холодная, непрозрачная, серая мгла, в которой предметы хоть и были в целом различимы, но недостаточно ясно и только вблизи. Он почти ничего не мог разглядеть, но было ясно, что находится он в огромном каменном зале, посередине которого чернело отверстие бездонного колодца. Над головой, где, как казалось Шанг Цунг, должен находиться потолок, плыли тяжелые серые тучи, в просветах которых иногда проглядывало абсолютно черное небо со слабо светящимися звездами. Он внимательно присмотрелся к ним, и сердце у него в груди болезненно сжалось, пронзенное смертельным холодом и ужасом. Это были совсем не те звезды, к которым он привык на Мире. Эти неподвижно висели и даже не мерцали. Они никогда не появлялись и не исчезали с небес. Неподвижные, тусклые, неустанно светят они над темной империей Хаоса.
Чувство страха прошло, и на сердце стало пугающе спокойно. Шанг Цунг вспомнил, как он здесь оказался, но это понимание не вызвало никаких эмоций, кроме самодовольной гордости, что в противоборстве с Зеркалом победителем вышел все-таки он. То, что Зеркало перевернулось наизнанку и стало отражать лишь Хаос, его уже нисколько не волновало. Шанг Цунг попытался вспомнить что-то важное, но ныне утраченное им, но не смог сосредоточиться и лишь совершенно безучастно наблюдал, как все ярче и ярче начинает светиться круглая пасть колодца.
Свечение достигло яркости, и перед Шанг Цунг в одном из своих многочисленных обличий предстал Император Хаоса. Он возник из бездонных глубин колодца во всей своей пугающей красоте, кружась и пульсируя, свивая и развивая щупальца и спирали. Он разглядывал стоящего перед ним человека. Шанг Цунг с трудом рассмотрел лицо Императора, скрытое сверкающей вуалью энергетических завихрений.
Лицо казалось одновременно и женским, и мужским, подобно некоему двуполому идолу, найденному в развалинах древнего храма. Его нельзя было назвать просветленным или злобным, ласковым или безжалостным. Эти понятия нельзя было применить к нему, как невозможно применить их к огню, что греет и сжигает, к ветру, что ласково треплет листву деревьев и ломает их стволы. Оно было подобно стихии, не разделяющей добро и зло.
На лице были глаза, показавшиеся Шанг Цунг сначала лишь тенями. Глаза постоянно менялись, как будто с них спадала невидимая пелена, прикрывавшая окна, которые вели в неведомые дали и жизни, и смерти. Шанг Цунг показалось, как будто душа его родной планеты глядела на него, заключенная в этом существе, но каким-то омерзительным способом оскверненная и поруганная.
Ты можешь стоять,услышал он голос Императора, рождающийся у него прямо в голове.Ибо сегодня ты мною избран. Ответь, помнишь ли ты что-нибудь из прежней жизни до своего появления у Зеркала?
Нет,ответил с недоумением Шанг Цунг.
Я тебе скажу: ты был никем и ничем, всего лишь мелким слугой. Я стер твои воспоминания о жизни, потому что в моем Доме они причиняли бы тебе боль. Я забрал твою душу, остановил сердце... Скажи мне, ты жив?