Ясно ну я своё задание должна в Мексике получить, так что, видно, решили мою поездку не отменять
Сталин подтвердил мой выезд в САСШ, теснее прижимаюсь к Оле. по срокам неясно, скорее всего через месяц-другой, но надеюсь встретимся.
Правда? Подруга вскрикивает от радости.
Правда, зажимаю ей рот ладонью. ты в чём будешь одета? Тс-с, ничего не говори. Пришлёшь радиограмму.
Глава 5
Нью-Йорк, 799 Пятое Авеню,
Генеральное косульство СССР.
24 ноября 1937 года, 10:00.
Выхожу из машины Генерального Консула с красным флажком на крыле, оборачиваюсь назад в сторону Центрального парка. Сплошная стена из разноцветных осенних деревьев, десятков цветов и оттенков, ограждающая его от серых каменных джунглей.
"Красиво. Когда я был здесь в прошлый раз? Почти два года назад".
Встретивший меня в порту консульский работник забегает вперёд и тянет на себя тяжёлую дубовую дверь.
Здравствуйте, товарищ Чаганов, Иван Аренс, Генеральный Консул СССР в Нью-Йорке, за эти два года почти не изменился: разве что добавилось седины в ещё более поредевших волосах. с приездом. Извините, что попросил вас сразу заехать в ко мне, с корабля так сказать Но звонили из Вашингтона, из секретариата товарища Трояновского. У них к вам какое-то срочное дело.
"Что за срочность"?
Вот. Аренс с облегчением протягивает мне телефонную трубку.
Здравствуйте, товарищ Чаганов, в трубке раздался ровный с хрипотцой голос. вас беспокоит Колмыков, заведующий секретариатом посланника. У вас посылка для товарища Трояновского с собой?
Да с собой.
Прямо перед отъездом из Москвы мне вручили большой кожаный саквояж с сургучной пломбой. Всю дорогу сюда, сменяя друг друга, нас (меня и кейс), охраняли два неразговорчивых плечистых охранника, также как и я с дипломатическими паспортами. Сейчас они остались в приёмной.
Хорошо, продолжил Калмыков. передайте посылку тому на кого укажет товарищ Аренс.
Да, но я должен был передать её посланнику лично в руки. Пытаюсь возражать я.
У нас ЧП, товарищ Трояновский попал в больницу. Сердце. Этот вопрос уже согласован с Москвой. До свидания. В трубке раздались длинные гудки.
"Баба с возу Так мне даже проще. Да и понятно канал связи открытый, многого не скажешь".
Прошу за мной. Консул быстро движется к двери.
Выходим в общую приёмную консула и вице-консула, где молчат мои дипкурьеры и секретарь Аренса, стол другого секретаряпуст.
К Юзефу Витольдовичу? Козыряю я своей памятью: запомнил имя-отчество. Лицо Аренса вытягиваются.
Нет-нет, что вы, бормочет он. Новак арестован.
"Надеюсь, не из-за тех часов с гравировкой: "От наркома внутренних дел Ягоды Г.Г.", что я подарил на прощание вице-консулу тогда в нью-йоркском порту".
Нам к товарищу Грозовскому и вы, товарищи, тоже заходите. Приглашает он моих дипкурьеров.
Навстречу нам уже катится плотно сбитая фигура Эйтингона.
"Он же по идее ещё в Мексике должен быть Да и вообще наша встреча не предполагалась".
Знакомьтесь, этотоварищ Грозовский, скороговоркой выдаёт Аренс пропускает нас вперёд оставясь у двери. он вам всё объяснит. Мне, к сожалению, пора.
Очень приятно. Эйтингон не подаёт виду, что мы знакомы, деловито, проверив пломбу принимает саквояж и подписывает бумагу моим спутникам, те впервые за последние две недели улыбаются.
Ну как ты, Алексей? Когда дипкурьеры выходят он принимается за саквояж.
Со мной-то всё в порядке. Что у вас стряслось? Щёлкает металлическая застёжка и раскрываются створки, Эйтингон деловито начинает извлекать из саквояжа пачки долларов в банковской упаковке.
"Пятьдесят. Ничего себе полмиллиона долларов. А это у нас что такое"? Из бокового внутреннего отсека саквояжа появляетсянебольшой замшевый футляр с короной российской империи, выдавленной серебром по чёрному. Эйтингон деловито осматривает прямоугольную коробочку, находит зашёлку и открывает её. На свет появляется небольшое бриллиантовое ожерелье из крупных камней, оправленных в серебро, которые перемежаются свисающими грушевидными жемчужинами. На потолке и стенах кабинета в то же мгновение заиграли сотни солнечных зайчиков. В углу на красном бархате футляра замечаю чёрное тиснение с двухглавым орлом.  Это надо передать американскому послу в СССР, мистеру Дэвису. Он сейчас находится здесь в отпуске. Эйтингон осторожно закрывает крышку и протягивает её мне.
"Фаберже Жалко такую красоту отдавать. Стоп! Но почему я"?
Товарищ Грозовский, что у посланника нет заместителя или как он там называется? Возмущаюсь я.
Советник-посланник, мягко говорит он. но дело в том, что колье должно быть вручено сегодня вечером во Флориде. У нас нет времени везти его в Вашингтон. К тому же об этой передаче никто, кроме самого посланника, из дипломатов знать не должен. Вопрос этот согласован с товарищем Сталиным и он дал распоряжение наркому задействовать тебя. Личный самолёт мистер Дэвиса уже летит в аэропорт Нью Арк
У него есть личный самолёт? Футляр точно входит во внутренний карман моего пиджака.
Хм. Самолёт не совсем его, улыбается Эйтингон. он принадлежит его жене, Марджори Пост, владелице компании "Дженерал фудс", очень богатой женщине
"Понятно, бедный мужбогатая жена на уязвлённом самолюбии его и подцепили".
Всё равно не понял, трясу головой. зачем мне самому лететь во Флориду? Можно просто передать посылку через доверенное лицо или лётчика.
Дэвис пригласил Трояновского с женой несколько месяцев назад, терпеливо объясняет мой собеседник. во время визита посланник должен не только передать колье, но и получить взамен кое-какие сведения. Там же в Палм Бич у посланника должны были состояться ещё две встречи. В общем, всё это вам придётся взять на себя. Инструкции вы получите по дороге в аэропорт, а сейчас нам надо спешить: нас ждут в ателье здесь неподалёку. Не удивляйся, по твоим меркам, присланным из Москвы, там сшили тебе два костюма, но небольшая подгонка может потребоваться
Э-э
Нет, такие костюмы как твой, сейчас не носят. Эйтингон расправляет плечи, демонстрируя свою прекрасно сшитую пару.
Пачки с долларами перекочевали обратно в саквояж.
Его мы тоже возьмём с собой, рука резидента погладила мягкую кожу сумки. по коням
* * *
Сквозь широкие двери бетонного, с вставками из кирпича, здания аэропорта, напоминающего по форме самолёт с отставленными чуть назад крыльямикорпусами, попадаю в зал ожидания. Эйтингон остался в машине, со мной пошёл его водитель с двумя дорожными сумками в руках. Внутри терминала немноголюдно, но шумно: несколько компаний стильно одетых мужчин средних лет, собравшихся у стоек с названием пунктов назначения, попыхивают сигарами и громко разговаривают и смеются. Прохожу к центру зала, пассажиры, вдруг разом замолчав, смотрят на меня, а сзади слышится стук женских каблучков.
Хеллоу, диар. Этот голос я точно не спутаю ни с каким другим.
Голос голосом, но узнать Олю, в стояшей передо мной девушке в бежевом деловом костюме, сложно, в этом совершенно не помогают: расклешённая юбка чуть ниже колена, глухой приталенный короткий пиджак, из под шляпки в тон с узкими полями видны прямые короткие чёрные волосы, половина её лица скрыта новомодными карл-цейссовскими солнечными очками (круглыми снизу и плоскими по уровню бровей вверху). Довершает картину афроамериканец у неё за спиной, согнувшийся под тяжестью двух кожаных чемоданов.
"Девушка собралась на день во Флориду слетать".
Не найдясь с ответом, целую подругу в щёку и её беру под руку.
Мистер Ча-ганофф, подглядывает в бумажку мужчина средних лет в синей авиационной униформе. леди (галантно кивает Оле), самолёт к полёту готов, прошу следовать за мной.
Американские бизнесмены провожают нас завистливыми взглядами, ещё бы, мы направляемся к блестящему круглыми алюминиевыми боками "Дугласу" с большими чёрными буквами на хвосте "GF", припаркованному неподалёку от выхода на лётное поле.
* * *
Лайнер медленно плывет на юг вдоль изрезанного океанского берега, прямо над приливной линией, разделяющей его на зелёную и коричневую части. Мы сидим одни на на небольшом кожаном диванчике в просторной пассажирской кабине, занимающей почти половину фюзеляжа лайнера. Ровный гул двух мощных двигателей "Райт Циклон" надёжно заглушает наш с Олей разговор.