Ноги Грэмма дрыгались в беззвучном танце. Я не видела его лица из-за спины солдата, который, взяв в захват шею чудовища, сдавил её и не отпускал. Поднялась с кровати, Зоуи попыталась задержать меня. Не знаю, что вело к умирающему негодяю любопытство или желание убедиться, что Грэмм испустил дух.
Его глаза словно вылезли из орбит, посиневший язык выглядывал из полураскрытого рта, а из уголков губ стекала слюна. Сержант отбросил его от себя, обыскал, вытаскивая из-под грязной униформы пистолет и ключи от двери. Грэмм скорчился в неестественной позе, на когда-то светлых брюках расползалось пятно.
Уходим, боец бросил мне связку ключей. Забери остатки провизии.
Я кивнула, взглянула на Зоуи и направилась в кладовку.
Эта сволочь обманывал нас?! завопила я, сбрасывая с полок металлические банки. Смотрите, Зоуи, Кэрри, тут ещё столько еды!
Солдат медленно вошёл следом и, сжав губы, покачал головой:
Тут хватило бы надолго. Забирайте, сколько сможете.
Больше всего провизии поместилось в вещевом мешке бойца. Вместе с Зоуи мы стали осматривать комнату, отыскав два рюкзака. В небольшую сумку я сложила воду, Кэрри настаивала, что ей под силу нести несколько бутылок. Ей всего восемь, но за последние недели она повзрослела. Детство осталось в прошлом, там, где война не проехалась болью, криками и смертями, навсегда изранив детскую душу.
Наверху точно безопасно? спросила я, прижимая к себе Кэрри.
Я не знаю, солдат, нахмурившись, взглянул на меня. Там у нас есть шанс, и он выше, чем в этом подвале.
А что если там бродят зомби? спросила Кэрри. Ты же защитишь нас?
Конечно, малышка, улыбнулся солдат, погладив девочку по голове.
Но у тебя всего один пистолет, солдат.
Меня зовут Макс, он повернул ключ в замке и, сжимая пистолет в руке, толкнул дверь.
«Макс, решила я про себя. Всё будет хорошо, если мы будем с ним».
Свежий воздух ударил в лицо. Свет вверху лестницы и тишина. Словно нас никто не мог преследовать или поджидать у выхода.
Ворчание генератора в подвале затихло, лампочка моргнула и погасла. Оставив ключ в замке, Зоуи закрыла дверь. Макс первым осторожно начал подниматься по ступеням. Меня удивляло, что не пахнет гарью, я спрашивала себя, сколько прошло недель, ведь в убежище время текло иначе.
Кэрри сжала мне руку, холодные пальцы с обкусанными ногтями впились в ладонь.
Не бойся, шепнула я, пропуская вперёд Зоуи.
Нас встретило безмолвие и тела. Мёртвые тела повсюду.
Это напоминает какую-то инфекцию, Зоуи инстинктивно закрыла рот и нос рукой. Если вирус в воздухе, нас может спасти только чудо.
Что ты имеешь в виду? бросила я.
Если у кого-то из нас иммунитет к этой болезни, тот выживет, но не стоит питать иллюзий, она серьёзно взглянула на меня. Нам неизвестно, что произошло. И находиться здесь риск. Нам неведомо, что это за вирус.
Макс подошёл к одному из мёртвых бойцов, носком ботинка перевернул его на спину, вытащив полные обоймы из жилета. В уголках рта покойника запёкшаяся кровь. Солдат осмотрел его беглым взглядом, отметив, что не пули убили безымянного сержанта. Отцепил от его пояса рацию.
Трупы свежие, эти люди погибли пару дней назад. Один пистолет он сунул в кобуру на поясе, второй на бедре. Ещё один протянул мне. Держи, теперь вам придётся тоже защищаться.
Я взяла пистолет в руки, ощущая его тяжесть, его силу убивать и делать тебя сильнее. Сильнее, если ты можешь выстрелить вопреки страху и пониманию, что людей убивать нельзя.
Липкие застывшие лужи крови, чёрные подтёки на скорчившихся в гримасах лицах мертвецов. Некоторые трупы вздулись на солнце, привлекая мух.
Макс подбирал оружие и боеприпасы, жалея, что нельзя взять больше, и, проверяя обоймы, складывал их в рюкзак.
Мне надо отыскать маму, я посмотрела на товарищей, вдруг она жива
Вместо ответа Макс покачал головой, а Зоуи обняла меня и прошептала:
Здесь находиться опасно, если кто-то из сумасшедших выжил, они могут напасть на нас. Мне больно говорить тебе, но мамы, наверное, уже нет В живых
Сейчас я поняла, что до конца так и не смирилась с потерей, я всё еще верила, что могу спасти её.
Куда теперь? спросила я, заметив, как Кэрри поднимает с земли пыльную мягкую игрушку.
Раньше я обязательно отругала бы её, но теперь почему-то промолчала.
Макс вытащил карту, попытался связаться со штабом по рации. Ему ответило гробовое молчание.
Неужели все мертвы? удручённо проговорил он.
Кто-то же должен остаться в живых? спросила я.
Наверное, в этом месте из живых никого, кроме нас, и как долго мы протянем, не знаю.
Я не стала задавать вопросов, зная, что солдат приведёт нас в безопасное место. Мы верили ему, потому что больше надеяться было не на кого. Вокруг последствия катастрофы, а как иначе назвать произошедшие события. Дороги, забитые машинами, тут и там трупы людей и животных, птиц. В воздухе витал сладковатый запах разлагающейся плоти. В живых остались только мухи, которые с жадностью въедались в тела мертвецов, откладывали в рыхлую плоть личинки. Мне это напомнило возделывание земли, когда фермер сажает картофель в удобренную почву.
Макс вытащил из рюкзака бандану и протянул мне, чтобы я закрыла лицо Кэрри. Девочка стойко выносила долгий путь, не просила есть или пить. Пока мы находились в зоне поражения, аппетита не появилось ни у кого. Однако, когда мы выбрались к лесу, воздух стал чище. Устроив небольшой привал, Макс, разведя костёр, разогрел банки с тушёнкой. Поев, мы двинулись дальше, следуя за ним.
К вечеру у Зоуи начался озноб. Макс, нахмурившись, порылся в аптечке, лекарств оставалось мало, и в его глазах появилась безнадёжность, я видела это, пусть он и не говорил ничего. Ночью лихорадка заставляла Зоуи трястись, точно через неё всякий раз проходил электрический ток. Испарина покрывала лоб и грудь женщины, облегчения не приходило даже после лошадиной дозы жаропонижающего средства.
Это инфекция, тихо сказал Макс, глядя на спящую Кэрри. Ты мать и должна понимать, что каждый из нас в опасности.
Я могу надеяться на тебя, Макс, если со мной что случится? спросила я, сжав ему руку.
Солдат опустил глаза и повернулся в сторону Кэрри. Вздохнул устало, и я поняла, что он не бросит девочку и на него можно положиться.
Я не оставлю её, кивнул Макс.
Сон не хотел приходить, дорога утомила, но больше угнетали мысли. Страх, что я тоже заболею, как Зоуи, заставил кожу покрыться мурашками. Я говорила себе, что должна быть сильной и нельзя сдаваться. Зоуи дышала тяжело, хрипела, словно в её горле что-то застряло. «Что, если она умрёт, вдруг пронеслось в голове, что, если мы все погибнем, и Кэрри останется одна»?
Утро принесло плохие вести. Зоуи умерла. В лесу стояла удивительная тишина, будто здесь не было ни одной птицы. Земля в этом месте рыхлая, и нам удалось быстро выкопать могилу. Никто не плакал. Мы приготовились к потерям.
Ничто не предвещало беды, хвойный лес, освещённый солнечными лучами, хранил теплоту и какую-то девственность этого места. Земля, усыпанная пожелтевшими иголками, сквозь которые тянулись к солнцу лесные гвоздики, папоротники и кустарники черники. Кэрри попыталась сорвать манящие спелые ягоды, Макс же резко остановил её.
После дождя неизвестно, можно их есть или это станет смертельным. Иди лучше ко мне на плечи.
Наконец, за последние недели, на лице дочери я увидела улыбку. Я знала, что серая маска уныния была некой защитой. Подвал стал для Кэрри домом чудовища, которое ждало часа, чтобы расправиться с жертвами.
На следующее утро я поняла, что инфекция началась и у меня, к счастью Кэрри и Макс чувствовали себя хорошо. Вспомнились слова Зоуи об иммунитете к вирусу. Начинающаяся болезнь напоминала грипп ломота в теле, слабость, повышенная температура. Я не сразу стала говорить Максу и Кэрри, что тоже больна. Аппетит исчез, на привале я отказалась от еды, и Макс понял, смертельная зараза настигла и меня.
Прости, почему-то сказала я. Хотела взять его за руку, но что-то заставило меня передумать. Оставьте меня здесь, я все равно умру.
Мамочка, глаза Кэрри наполнились слезами. Скажи, что это неправда. Ведь ты не умрёшь?