В субботу, в восемь вечера, вот он, палец гэбешника указал на Володьку, придет сюда и заберет посылку, понятно? А с тобой я разберусь позже, он отбросил ее голову к стене.
Володька присел рядом с лежащей девушкой. В ее голове бился страх и отчаяние. И еще стыд. Она умоляла всех святых, чтоб этот старый кретин быстрее ушел из ее дома, и прихватил с собой молодого гада, который сжег ее доллары.
Света, ласково сказал Володька. Ну, какой же я гад? Это только ради вашей безопасности. Зачем вам лишние неприятности?
Он протянул руку, вытер слезы на ее глазах. Она в ужасе отшатнулась, сидя на полу.
А если вы любите этого Дитриха, так и скажите ему. Зачем хвостом вертеть? Он и маме своей про вас рассказал. Жениться предложил. А вы у него доллары с марками таскаете по ночам, зачем? Он знает об этом, но молчит. Не хочет вас обидеть. Вот список.
Володька протянул ей бумажку, которую исписал еще в машине Ильи Николаевича.
Пусть привезет. Ему это нетрудно. Хорошо?
Девушка, широко открыв глаза, заглянула в список.
Свит, Слейд, Пинк Флойд, БиДжис, Рейнбоу, ДипПерпл. Что это? спросила она.
Это названия музыкальных групп, ответил Володька. Список пластинок. Двести штук. Нет, не волнуйтесь. Не оружие и не наркотики. Дитрих будет несколько удивлен. Просто скажите, что вам нужно, и все. Договорились?
Она молча кивнула.
В субботу я зайду, сказал Володька и улыбнулся.
Но, улыбка не вышла. Вернее она была такой, что девушка от ужаса чуть не лишилась сознания.
Вечером, Володька стоял за столиком пельменной на «Кузнецком мосту» и наблюдал за встречей Ильи Николаевича с коллегой по ведомству. Коллега очень сильно желал понять, зачем подполковник пригласил его выпить рюмочку. Но, так и не нашел объяснения. Зато Володька знал все, что было нужно.
В субботу, в половине седьмого вечера, он сидел на лавочке перед подъездом Светы. Дитрих уже прилетел в Шереметьево, они со Светой встретились и сейчас подъезжали к ее дому на такси. Володька знал, что Илья Николаевич после прошедшей потасовки поставил ее квартиру на «прослушку», и ему не хотелось, чтобы его разговор с Дитрихом был записан «слухачами» КГБ.
Такси подъехало. Света со своим немцем вышла из машины. Дитрих тащил с собой внушительную сумку, которая явно была тяжелой. Они направились к подъезду. Девушка сделала вид, что не знает Володьку. В ее голове пронеслась быстрая реплика«О, явился, гаденыш! Восьми еще нет».
Володька подождал, пока такси уедет, нагнал парочку у дверей подъезда.
Дитрих, позвал он, и перешел на немецкий язык. Можно вас на пять минут?
Немец удивленно уставился на молодого незнакомца.
Не надо бояться, успокоил его Володька. Пусть Света идет домой, а мы побеседуем. Всего пять минут. Прошу вас. А, и сумочку оставьте. Это для меня.
Дорогая, сказал немец Свете на русском. Поднимайся. Я скоро приду.
Девушка с яростью посмотрела на Володьку, но послушалась.
Что вам нужно? спросил Дитрих на немецком языке. Сумку, однако, он оставил в своих руках.
У меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, улыбнулся Володька, произнося фразу со штутгарским акцентом, поскольку Дитрих был родом из Штутгарта. После этого немец заметно расслабился.
Хорошо. У вас пять минут, сказал он.
В сумке у васпластинки. Двести штук. Это Света попросила их привезти, и вы буквально мчались к себе домой и обратно, чтобы сделать ей приятное. Даже с мамой вам не удалось поговорить. И вы потратились прилично. Две тысячи марок на пластинки.
Несколько больше, перебил немец.
Возможно, Володька усмехнулся. Вы служите в торгпредстве ФРГ в Москве. Занимаетесь оформлением торговых контрактов на поставку в СССР промышленного оборудования для литья тонкостенных труб большого диаметра. У вас неплохой оклад и перспектива роста. И директорат концерна ценит вашу работу, поскольку двадцать процентов прибыли они получают именно с ваших контрактов. Но. В оборудовании стоит несколько американских деталей.
И что? напрягся немец.
В декабре этого года Рейган своим прямым указом в обход парламента введет торговые санкции против СССР, и поставки деталей прекратятся. А именно на декабрь месяц подписан контракт на очередную партию оборудования. Ведь так?
Допустим, Дитрих уже пританцовывал от нетерпения.
В Норвегии у вас есть партнер. Разместите заказ на детали через него. Это будет немного дороже, но сроки не сорвутся. И в декабре вы будете выглядеть провидцем в глазах директората, что принесет вам новую должность и гораздо больше возможностей.
А почему я должен вам верить? спросил немец. Вы, к тому же, еще слишком молоды, чтобы разбираться в подобных нюансах.
Стар или молод, это неважно, ответил Владимир. А что касается веры У вас есть коллега, который метит на ваше место. Назвать его имя?
Нет. Мне понятно кто это.
У него в сейфе лежат документы, которые порочат вашу безупречную репутацию. Я бы посоветовал вам немедленно съездить в торгпредство, и документы эти изъять. Код замка я вам скажу.
Дитрих задергался.
Хорошо. И что я должен делать взамен?
Каждую неделю, не торопясь, привозить мне пятьдесят пластинок. Список буду передавать при каждой встрече. Встречаться будем в парке Сокольники по воскресеньям с утра.
Пластинки?! И все?!
Да. Кстати, я смогу вам сообщать некоторые новости, которые окажутся небесполезными. Для нас обоих разумеется.
Немец задумался. Но Володька бросил ему жирную наживку, сорваться он не мог.
Давайте код, согласился Дитрих.
Володька протянул ему бумажку с цифрами.
Сумочку давайте, добавил он, натянув на лице улыбку, от которой немца затрясло.
Раздел 5
На Ленинском проспекте, возле станции метро «Октябрьская» всегда многолюдно. Тем более в выходной день. Люди спешат посетить магазины, расположенные вдоль проспекта и вдоль улицы Шаболовская, которая начинается за зданием центральной детской библиотеки. А по вечерам, около огромного памятника Ленину, что стоит в центре Калужской площади встречаются немногочисленные влюбленные парочки, чтобы прогуляться по вечерней Москве и зайти в респектабельное кафе «Шоколадница», известное на весь город фирменным пирожным «Наполеон».
Володька вышел из метро, прошел по подземному переходу на другую сторону проспекта и перебросив тяжелую сумку из одной руки в другую направился к магазину «Мелодия».
Таких фирменных магазинов этой отечественной фирмы звукозаписи в Москве всего два. Еще один был на проспекте Калинина.
Володька вспомнил, как в молодости он любил приходить в такой магазин, не спеша бродить среди множества полок с выставленными на них пластинками, рассматривать обложки, читать названия песен и авторов произведений.
Он знал, что такие поэты-песенники как Танич, Пляцковский и особенно Кохановский пишут тексты песен, которые в аранжировках композиторов Тухманова, Добрынина и Антонова становятся «хитами» в исполнении различных исполнителей.
А вот зарубежная эстрада была представлена очень скудно. Помимо Карела Гота и ряда неизвестных коллективов стран соцблока на полках ничего не стояло. А стоило фирме «Мелодия» выпустить лицензионную пластинку Джо Дассена, БониМ, АББА и, невероятно«Битлз» или «Смоки»очереди выстраивались очень длинные и виниловые круги с записями этих исполнителей моментально распродавались. Стоили эти пластинки в пределах четырех рублей.
А потом около магазинов стояли предприимчивые люди, которые «толкали» эти диски за пятнадцать, а то и двадцать рублей. И народ покупал. Покупал и просил еще. Потому что тираж дисков был ничтожно мал.
Почему мал? Вопрос, конечно, интересный и Володька в юности не раз его задавал самому себе. Что стоило наделать пластинок большеспрос-то огромный. Всё, что потом далдычили про цензуруерунда. Большинство текстов напоминали бессвязный любовный бред подростка в стадии полового созревания.
Те счастливчики, что бывали за пределами СССР, иногда приобретали записи модных и популярных на западе исполнителей. И тогда становились у себя дома счастливыми обладателями «раритетов», слушать которые приходили целыми компаниями.