Илья Николаевич махнул рукой раздраженно.
Да не помню. Все работа, работа. Генерал в задницу толкает. Показатели ему нужны, чтоб с кресла своего не полететь. Второй зам землю носом роет.
Ладно, Илья Николаевич, Володьке стало жаль служаку. Давай кофею шлепнем, хочешьс коньяком?
Подполковник молча кивнул. Володька обратился к проходившей мимо официантке:
Девушка, а когда принесут мне заказ? Уже полчаса прошло.
Она остановилась, похлопала глазами.
А вы разве что-то заказывали?
А у вас трешка в переднике, ответил Володька. Это вы не ту пару обсчитали?
Официантка растянула накрашенные губы в улыбке.
Простите, сейчас принесу.
И еще одно кофе без молока, и сто грамм коньяка, добавил Володька.
Вам? удивилась официантка.
Мне! взревел Илья Николаевич. И поторопитесь.
Он достал удостоверение КГБ и показал женщине. Та побледнела, и со всех ног кинулась на кухню.
Скажи, Володь, спросил Илья Николаевич, выпив залпом коньяк, ты откуда такой? Все знаешь, все видишь.
Э-э-э, девушка, махнул рукой официантке Владимир, еще двести коньяка, пожалуйста.
Так ответь мне, настаивал подполковник.
Николаич, не занудствуй, улыбнулся Владимир, еще «Стечкина» предложи мне купить, он вспомнил кадры из фильма «Кидалы».
Какого Стечкина?
А, забудь. Пистолет такой.
Не знаю такого. Макаров, ТТзнаю, Стечкинане знаю. А-а-а! пьяно протянул Илья Николаевич, ты из спецвойск что-ли? Так молодой еще?!
В нутро подполковника влились принесенные двести грамм.
Гадость какая, сморщился он. И чем они тут народ спаивают?
Владимир засмеялся.
Николаич, не верю. Ты не опьянел. Дуришь меня.
Черт, Воронов. Ну, откуда ты знаешь?
Сказать? Ведь не поверишь.
А ты скажи.
Мысли твои читаю, признался Владимир, как страницы в книжке.
Подполковник даже на стуле подскочил.
И сейчас читаешь?
Сейчас нет. Не вижу необходимости. Ты расслабился, болтаешь со мной. Но я все равно твой мозг чувствую. Ну, волны такие от него незаметные.
Страшный ты человек, Вовка, тихо сказал Илья Николаевич. В чужих мозгах капаешься. Теперь мне понятно, откуда ты знаешь все. Стоп, подожди. А в мозг моего коллеги как ты залез?
Ну, ты же с ним почти каждый день встречаешься. В твоей памяти остается все, что ты видел. А я, в свою очередь, тоже это вижу, и анализирую детали. Ты мимо него прошели все. А что он там положил в нижний ящик столатебя не заинтересовало, а я увидел и рассмотрел.
Ух ты! Как хитро, удивился подполковник. И где этому обучают?
Это данность, Владимир указал пальцем в потолок, помноженная на талант и трудолюбие.
Хм, а про Рейгана ты тоже в столе моего коллеги рассмотрел?
Нет. Это сложнее. Не думай об этом. Ты и так узнал очень много, серьезно сказал Владимир. И осторожней со своими знаниями. Кстати, папочку на меня ты сжег, хвалю. Это очень разумно.
Вовка, а ты не боишься, что в один прекрасный момент я приду не один, а с группой товарищей?
Нет. Ты не станешь этого делать. По крайней мере, пока. Да, и не советую. Всех моих возможностей даже я не знаю, но они открываются иногда с очень неприятной стороны. Продемонстрировать?
Пожалуй, нет. Но очень любопытно
Они помолчали немного. Затем Илья Николаевич продолжил:
Володь, а вот я не пойму. Ты зачем затеял все эти игры? Вон, даже денег мне принес. Ведь я не просил. Раскрой немного свои карты. А то играешь меня вслепую. Я все-таки не какой-то хмырь болотный.
Володька глотнул остывший кофе.
Илья Николаевич, не объяснить это в двух словах. Ты просто поверь мне. Поверь, как человеку. Пока нас объединяет маленькое дело. Ты помогаешь мнея помогаю тебе. Вон, даже деньжат срубили. И это только начало. Да, не скрою. Я воспользовался тобой, но и ты за две недели знакомства получил от меня немало. Но так получилось! Я знаю, что ты приятель Михаила Михайловича. Он тебе намекнул, что есть вот такой странный парень, мол, поговори с ним.
А вот смотри. Не скажи тебе историк про меня, ты бы в подполковниках ходил и мучился, разбираясь в тараканах своей семьи. И неизвестно, что бы дальше было. А сейчас. Ты без пяти минут полковник и у тебя есть перспектива. И с семьей наладить и по службе продвинуться. И самое главноебудущее твое обретает вполне осязаемые очертания, а не размытый серый туман.
Подполковник кивнул.
Мне иногда кажется, Володька, что ты гораздо старше своих лет, сказал он, и я никак не могу понять, все равно, цель то какая в твоих действиях? Обогащение? Так стремно в наше время богатеть, если ты не какой-нибудь бонза из партийной верхушки. Если ты пытаешься создать какую-то тайную империютоже не резон. Как не прячьвсе равно найдут, подключат силовые ведомства, раскрутят и посадят. Все отберут. Смысл твоих действий тогда какой? Ведь явноты знаешь то, что другие не знают.
Вот, подтвердил Владимир, в этом суть. Я не хочу тебе это говорить. Потому, что знание сломает твое восприятие, ты перестанешь мыслить, начнешь метаться и делать ошибки. А мне это не надо. На данный момент мы с тобой знакомы, и мне этого достаточно. Я немного тебя узнал, увидел твою реакцию и твои действия. Зачем мне кто-то еще? Я имею в виду вашу структуру. Да, я буду привлекать еще людей, поскольку я не смогу в одиночку решать множество задач. Но ты мне будешь помогать в этом, если захочешь. А когда настанет времяты узнаешь все. Ну, или почти все. Когда будешь к этому готов.
Ладно, Володь. Давай тормознемся в разговорах, подполковник потер свои виски. Что дальше то?
Бери деньги, разбирайся с проблемами, и не трогай сына
Володька шел от метро к своему дому. После расставания с подполковником он доехал до своей станции и решил пройтись пешком. Шел, раздумывая.
Где же взять людей? Он же не сможет решить все в одиночку. Ведь там, в той жизни, именно люди, которые были рядом с ним, не сплотились в трудную минуту, а наоборотразбежались, прихватив с собой все что под руку попало. Нет, конечно, не все. Некоторые подошли и сказали прямо, что не могут работать в таких условиях. Но они подошли. Не сделали вид, что ничего не видят, а просто ушли, попрощавшись, высказав свое мнение о происходящем.
Но все равноушли. Не приложив даже малейших усилий для помощи. А, может быть, Володька сам виноват? Он не строил систему взаимовыручки, подчиняя себе все процессы, стараясь контролировать даже мелочи. И людям надоел такой контроль, безоглядный, тупой. Они не могли реализовать себя, не видели перспективы, и роста себя, как личности. С другой стороны, они никак не проявляли свои способности, не желали брать ответственность за принимаемые решения. Просто, тупо получать большие деньги за техническую работу.
Но как? Как доверить людям кусок ответственности, если в трудную минуту они бегут без оглядки, думая, что есть дядя, который в случае неудачи получит все шишки, а они пересидят неудачу в укрытии? А потом, отряхнувшись, вылезут и спросят:Ну, как, все закончилось?
И как разглядеть в человеке это? Да никак. Только ситуация на грани выживания, на тонкой острой полоске лезвия разделительной черты между жизнью и смертью может прояснить кто есть кто.
И прежде чем доверить человеку, вероятно, надо вначале поставить его на эту полосу, посмотреть, как он будет балансировать, и куда будет стремиться упасть.
Раздел 6
Эй, стой! услышал Володька крик. Похоже, что кричали ему.
Он прервал размышления о тонкости лезвий судьбы, поднял голову и огляделся.
Ты чего, глухой! Стой, говорю!
От угла длинного дома, который стоял вдоль дороги, чуть ли не бегом к Володьке приближались трое парней лет восемнадцати, с застывшими на лицах выражениями злобы и пренебрежения.
Ты чего, пацан, плохо слышишь? спросил один из них.
Нормально я слышу, сказал Володька, не сбавляя шаг.
Вроде еще светло, прохожих на улице много, но никто не обратил внимания.
Стой, сука! повысил голос парень с кривым лицом законченного дебила.
Володька почувствовал знакомый прилив ярости.
Эй, чего к парню пристали? На дорогу вышел молодой мужчина лет двадцати, впереди себя он катил коляску. А ну отошли!