14
Еще в Форт-Смите появилось ощущение, что меня кто-то сильно обманываетэто если не употреблять выражений покрепче и понепечатней.
Индейцы где? Где гордые чингачгуки и храбрые винету? Где воины в перьях и боевой раскраске, с томагавками, вампумами и трубками мира?
Перед отъездом из Форт-Смита нам с Норманом доводилось бывать в штаб-квартире третьей дивизии и до меня не сразу дошло, что хмурые немолодые дяденьки в штатском, пристававшие к военным властям насчет кукурузы, это индейский агент и один из вождей чокто. Право же, если б из них двоих мне предложили выбрать индейцая бы выбрал агента: он был строен, поджар и имел орлиный профиль. А настоящий индеец казался рыхловатым и больше смахивал на какого-нибудь российского пенсионера: такое же широкое лицо, глаза, слабо намекающие на далеких татаро-монгольских предков, но чисто русский, да. Я таких мужичков в России пачками встречал, разве что в городах они были не такими загорелыми, как этот вождь. Но здесь все были смуглыми от солнца, даже несомненные англосаксы.
А потом я начал замечать: оборванцы у пароходных причалов, миссис Джонсжена лавочника, у которого мы закупались перед выездом разными мелочами, два совсем молодых солдата, которых мы видели перед зданием штаб-квартирывсе они, хоть и разные, чем-то на того вождя чокто похожи. Индейцы.
Через Пото мы переправились выше по течению от того места, куда выезжали на прогулку: там был положен временный дощатый мостик; наш небольшой фургон на мостик пропустили, а повозкам побольше, запряженным волами, пришлось ехать через брод.
Мы выехали в путь не одни, а с группой людей, направлявшихся в Техас. Там были техасцы, бывшие солдаты Конфедерации и гражданские беженцы, они возвращались домой, а другие, выковырянные войной из разных штатов, ехали в Техас, веря в рассказы о бескрайних просторах, на которых пасутся огромные стада ничейных коров, одичавших за войну: сгоняй в гурты да гони на продажу, золотое ж дно!
Это был очень нищий обоз: редко у кого большие фургоны, а чаще небольшие тележки; многие шли пешком. Лошадей мало, больше волы и мулы. Наш скромный фургон и четыре лошади (в Форт-Смите ничего докупить не удалось) на фоне попутчиков выглядели как богатство. К тому же мы не просто так ехали из пункта А в пункт Б, а по дороге делом занимались, так что попутчиками воспринимались как почти начальство: вожаки советовались с Норманом и Фоксом, где делать остановки.
Чисто теоретически никакими изысканиями можно было не заниматься, а просто расставить столбы вдоль дороги и натянуть провода. Практически же на местности часто оказывалось так, что дорога делала крюк вокруг какой-либо горки или болотистой низины, а телеграфная линия вполне могла пройти и напрямик. Вот мы проектированием более прямой трассы и занимались, периодически ругаясь на ошибки довоенных картографов. Выглядело это так: наш фургон неторопливо плетется в ряду других фургонов, а мы с Норманом на лошадях мотаемся где-то в стороне от дороги. На полный день пути моих скромных умений в верховой езде не хватало, хоть Фокс и подобрал мне удобное седло, и вечером меня подменял Джейк, а я устраивался в фургоне и слушал россказни Фокса на тему «когда я на почте служил ямщиком». э, нет, конечно же, «когда я работал курьером в Пони-Релай».
Это станция? спросил я, показывая на сгоревшие дома чуть в стороне от дороги.
Это Форт-Кофе, ответил Фокс и привстал, пристально разглядывая развалины. Пожгли все нахрен, заключил он. Там в войну казармы были, Стэнд Вайти со своим полком стоял, а потом янки пришли. Наверное, тогда пожар и случился.
А до войны что было? Форт вроде Форт-Смита?
Первое времяда. Контрабандистов ловили, которые виски на территорию из Арканзаса по реке завозили. Потом отстроили Форт-Смит, армейские ушли, и тут до самой войны была Академия Чокто.
Что-что было? не поверил своим ушам я.
Школа для мальчиков, объяснил Фокс. А там, он указал куда-то вперед, была школа для девочек, Ньюхоуп.
И хорошие были школы? спросил я.
Мне откуда знать? Я там не учился. Но лет двадцать пять назад у нас в Кентукки тоже была Академия Чокто. Так говорили, там из индейцев настоящих джентльменов делали. Теперь эти джентльмены стали вождями и правят индейцами. Да вон, что далеко ходить, Фокс показал вперед. Станция в Скалливиллетам раньше жил такой индейский джентльмен, мистер Танди Уокер, вроде как местный губернатор.
А сейчас он где? спросил я.
Воюет, наверное, пожал плечами Фокс. А может быть, уже и домой вернулся.
Наш обоз расположился на ночь на восточной окраине Скалливиллягородка, который в свое время сложился вокруг Агентства Чокто. В агентство поступали деньги, которые правительство США выплачивало индейцам за покинутые земли, а деньги на языке чоктоiskuli, так городок и получил свое имя сначала неофициально, а потом и на картах. Кое-кто из белых называл его Манивиллемот слова money, разумеется. Когда-то здесь была столица чокто, и в округе селились самые богатые и влиятельные семьи. Потом агентство и столицу перенесли, но город осталсяв нем уже была налажена торговля и кой-какая промышленность и находился он аккурат на самой дороге из Форт-Смита в Техас. До войны вокруг были хлопковые и кукурузные поля, на которых работали принадлежащие знатным индейцам негры. Сейчас все пришло в запустение: местность стала ареной боев, мужчины ушли воевать, негры разбегались, торговать стало нечем, и по сравнению со здешней нищетой даже бедный и потрепанный войной Форт-Смит казался зажиточным и благополучным.
Мне стало понятно, почему того вождя чокто так интересовала кукурузав разоренной стране был голод, хозяйничали шайки бушвакеров и джейхоукеров, а то и просто бандитов и мародеров, набегавшие с Миссури, Канзаса, Арканзаса и Техаса, угоняли скот, грабили все припасы. К тому еще и сами индейцы грызлись между собой; не было у них такой общностииндейцы, были отдельные племена: чокто, чероки, чикасо, крики, прочие, а порой и в самом племени были раздоры и свары, как у тех же чероки. Так получилось, что большинство индейцев приняли сторону Конфедерации, несогласным же пришлось бежать в Канзас, потому что войска Союза с Индейской территории вывели. Представители Конфедерации много чего наобещали, но практически ничего не выполнили. А Конфедерация войну проиграла. И теперь правительство США объявило недействительными договора, заключенные с племенами, не сохранившими лояльность. Денег, положенных по прежним договорам, с начала войны не выплачивали, поставки продуктов прекратили. Живите пока как хотите, дорогие индейцы, и не забудьте заключить новые договора, по которым получите еще меньше, чем по прежним.
Впрочем, Фокс, который бывал в этих краях в более благополучные дни, считал, что в нищете повинны сами индейцы:
Ленивые они! презрительно утверждал он. Вот дайте эту землю белым, тут же будут сплошь поляземля-то какая хорошая. А они немного хлопка посадили, немного табаку, кукурузыи все! Остальная земля гуляет, разве что коров туда выведут пастись. Да и вот эти поляэто больше джентльмены беспокоятся, у кого негры есть, а индейцы попроще паек получат в агентстве и сидят бездельничают. Или в мяч играют. Тут у каждой деревни есть площадки для игры в мяч.
Я заинтересовался, что там за игра в мяч. Фокс рассказал, что играют две команды, у игроков в руках что-то вроде корзинок, и мяч можно отбивать только этой корзинкой, ни в коем случае ни руками. Ну и задачазагнать мяч в ворота противника.
А пока загоняютломают друг другу носы и руки, добавил Фокс неодобрительно. Прямо бой, а не игра.
Не интересно? спросил я.
Интересно, наверное, раз они так играть любят, отмахнулся Фокс. А я вот люблю скачки. У нас в Кентукки знаете какие лошади? О-о-о, это мечта, а не лошади!
И Фокс легко перескочил на другую тему. Лошади из Кентукки ему были более интересны, чем какие-то индейцы.
По мере продвижения на юг холмов прибавлялось, а поля исчезли, сменившись пастбищами, разве что около ферм были разбиты небольшие огороды. Дома здесь строили интересно: вроде как два дома под одной крышей, разделенные верандой: так создавались тень и кой-какой сквознячок.