Остался без ответа только один вопрос, тот, который во сне задала мне Камилла"а зачем". Пока всену, почти всечто я делал, делалось как-то машинально: когда заранее знаешь, что "если сделать этото получишь вот это", сама работа мозги не напрягает. Просто делаешь себе обычную, до автоматизма знакомую работу, а голова занята совсем другими мыслями. И основная мысль была "как бы в своем прогрессорстве людям не навредить". А то ведь как получалось в прошлые-то разы: на каждого "облагодетельствованного" человека раз в двадцать больше народу почему-то обездоливалось. Вроде бы прогрессдело хорошее: народ от голода и болезней помирать стал гораздо в меньших количествах. Но почему-то в результате этот же народ стал в гораздо больших количествах помирать от болезней и голода. Парадокс
В первый раз попрогрессорствовал в сельском хозяйстве, урожаи выросливедь это хорошо? Но упали цены на продукты, зерна стали вывозить гораздо больше, народу его оставалось гораздо меньшеи в результате голод в первую же засуху стал более ужасным, чем это случилось бы без моего вмешательства. Но тут-то хоть понятно: мой "прогресс" гораздо быстрее "двинул" экономику более развитых стран, а Россия, как всегда, оказалась в задницепотому что царь и экономический расцвет, как выяснилось, несовместимы.
Но во второй-то раз все ведь правильно делалось: эти "более развитые страны" потихоньку преобразовывались в "сырьевые придатки" России, а тут промышленность развивалась не по-детски Ну ладно, выяснилось, что свое сырье тоже не вредно иметь, тут я промахнулся. Но когда война-то закончилась, почему Россия снова оказалась в той же самой заднице?
Вопрос этот меня интересовал по вполне объяснимым причинам: Машка (да и вообще все Векшины), насколько я успел в них разобраться за последние лет очень много, были людьми (или станут людьми) очень-очень русскимив отличие от огромного количества представителей "русской интеллигенции" жизнь за рубежом была для них в лучшем случае "вынужденным перерывом на учебу", не более. Но жить в богатстве в нищей странеэто, кроме всего прочего, и весьма рискованно: слишком много вокруг любителей этим богатством попользоваться, причем часто сугубо криминальными способами. Криминал, конечно, не победить, но можно хотя бы не принуждать население к нему а как?
Об этом я задумался услышавсовершенно случайноразговор между Машкой и Петей Синицыным. Заработался, устали незаметно для самого себя уснул на диване в библиотеке. Домашняя библиотека примыкала у гостиной, и отделялась от нее двустворчатой стеклянной дверью, которую часто никто и не закрывали поэтому сквозь сон мне очень хорошо было слышно этот разговор. Машка сидела под большой люстрой в центре комнаты, пила чай и читала очередной учебник, Петр тоже "заскочил на огонек", привлеченный запахом Дарьиных пирогови внезапно спросил у девочки:
Маш, а что Александр Владимирович дальше делать будет, ты не знаешь? Вот зима закончится, ледовые эшелоны больше ездить не будут Я чего спрашиваю: мне-то чем тогда заниматься придется? Или летом вы все отдыхаете?
Машка оторвалась от книги, хмыкнула:
Ты смеешься? Мы то лето спин не разгибали! То есть нас-то со Степкой Саша выгонял с работы, так то учиться гонял, а сам как утром в завод свой уйдет, так к ночи и возвращаетсяиной раз и поесть у него сил не оставалось. Это он потом, когда с тобой уже вернулся, такой скучный стал Видно, сильно сестру твою любил, вот и горюет. А так он очень хороший, и добрый: все время подарки делает, сказки малым рассказывает ну мы тоже слушаем, хорошие сказки. И смотрит, чтобы еды всякой вкусной всегда в достатке было. Он хочет, чтобы всем было хорошо
Маш, ты извини, я вот почитай четвертый месяц тут, а так и не понял: вы ему что, родня? А то он тебя все время кличит "дочь наша", а какая ты ему дочь?
А он когда нас забирал, то обещал, что будет заботиться о нас как родной отец.
А отцу он кем приходится?
Никем. Отец-то нашмастеровой, из крестьян, а Сашадворянин из самых знатных! Наверное, он нас просто пожалелно он всех детишек жалеет. Только вот
Что?
Он же из Австралии, нашей жизни не знает совсем. Давеча ерзовским детишкам, кто в школе учится, одежу подарил, обувкуа мужики всё у них отобрали, одного мальчика совсем забили Петь, ты взрослый уже, он тебя больше слушать будетскажи ему, что как-то по другому делать надо. Только я не знаю как
Да уж, облагодетельствовал нищих детишек в Рязановки ладно, с ерзовскими мужиками я разберусь как-нибудь, а что со страной делать? Говорил кто-то из древних, что нищета тела рождает нищету духаа когда вся страна нищая? В общем, понятно пока однонадо сначала деньги зарабатывать, а там подумаем, как их правильно потратить.
За три с половиной месяца "ледовой навигации" удалось собрать неплохой "урожай"почти два миллиона рубликов. Приличная денежка, с ней можно начинать работать уже серьезноно как при этом все же наносить пользу Державе? С царемясно, как поступить, а дальше? Впрочем, когда в кошельке позвякивает пара миллионов, можно и эту проблему решить
На строительство "химического института" был сманен царицынский "техник-архитектор" Евгений Терентьевич Дергачев. От прочих от отличался отсутствием того, что именуется "творческими амбициями"он делал ровно то, что у него просили. Ему хорошо удавались проекты простых двухэтажных жилых домов безо всяких "излишеств", казарм, складови когда ему было поручено новое строительство, онвнимательно прочитав "техзадание", лишь поинтересовался:
Лестницы вы желаете мраморные делать или деревянные?
А выслушав мой ответ, довольно меланхолично заметил:
Выглядит интересно. Но я все же сначала хотел бы один пролет испытать и первым делом действительно поставил буквально в чистом поле железобетонный лестничный пролет и занялся "измерениями деформаций конструкции под различными нагрузками".
Строительством второгосудостроительногозавода занялся Владимир Федорович Тимофеев, а "рабочего городка"Иван Иванович Морозов. Эти два техника были людьми ещё более "скучными", чем Дергачев, они даже не пытались зарабатывать деньги строительными подрядами (как большинство нынешних "техников"), им вполне хватало и жалованья в техническом отделе Городского Управления. Зато как раз они-то хорошо знали всех строительных подрядчиков не только в уезде, а чуть ли не во всей губернии, и изрядной добавкой к жалованью для них становилась плата за "рекомендацию"причем платили, к моему удивлению, отнюдь не подрядчики, а сами заказчики.
Морозов с Тимофеевым оказались очень близкими приятелями, несмотря на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте. Вероятно, объединяющим фактором для этих очень непохожих друг на друга людей было единство взглядовпо крайней мере, оба в ответ на мое предложение ответили одинаково:
Давайте сначала посмотрим, что у вас уже есть.
И обаузнав, что "пока ничего еще нет", хмыкнув, сообщили, что они мне не верят: "если бы у вас ничего не было, вы бы ко мне не пришли"и дружно собрались советоваться "с приятелем". Ну а поскольку с предложениями я к каждому отдельно в воскресенье заезжал домой, в понедельник у них состоялась весьма забавная, вероятно, беседапосле которой оба его приняли и, уволившись с места, возглавили новую контору под названием "Промстрой". Куда на следующей же неделе переманили из Саратовского Управления специалиста по водопроводам и канализацииинженера со странной фамилией Скалигеров. Причем Василий Кириллович имел еще и духовное образованиено, видимо, семинария его не удовлетворила, и он предпочел вместо очищения душ прихожанчем занялся его родной братзаботиться о чистоте их тел, поступив после семинарии в Варшавский университет. Но кое-что (например, габариты и голос) у него остались "духовные".
Ну и "знания душ человеческих" осталисьпоэтому, после некоторых раздумий, я пришел к нему посоветоваться:
Василий Кириллович, начал я, мне нужен совет человека, который в общем, есть у меня некоторые моральные проблемы. И мне просто интересно мнение человека, который, как вы, занимается делами техническимихотя готовился совсем к иной стезе. Вот у меня сейчас готовится производство техники, с помощью которой на полях урожаи вырастут вдвое. Но техника дорогая, крестьянину ее не купитьи будет она использоваться лишь в крупных хозяйствах. Проблема же для меня выглядит таким образом: если, скажем, десять процентов земли будет такие урожаи давать, то зерна товарного получится как бы не вдвое больше в стране