У меня был магический дар, суливший, по всей видимости, большое будущее. Вот только ничего в этом плане я не умел, да и обучить было некому. У нас в роду магией ни кто не владел, я первый. Да и о самом даре узнал случайно.
Как-то мы с отцом побывали в ратуше. На выходе столкнулись со странным человеком, лет сорока. Извинившись, друг перед другом, уже собирались идти по своим делам, как он внезапно замер. Опустив голову, пристально посмотрев на меня, обратился к отцу.
У него дар, весьма необычный. Мальчик прирожденный маг. Учиться ему надо.
Услышанное поразило нас обоих. Человек подмигнув мне, добавил:
Я знаю, что говорю. Затем слегка отдернул плащ. На миг мелькнул медальон королевской магической службы. Вытаращившись на него, я сглотнул. Первый раз в своей жизни, видел так близко настоящего мага.
Но как же эторастерянно промолвил отец, посмотрев на меня.
Всякое бывает. Произнес тот уклончиво. Жаль, что у меня нет времени, вздохнув, он покачал головой. Похлопав меня по плечу, быстро удалился.
Магические учебные заведения, находились в больших городах, их было мало, стоило это весьма дорого. Там обучались в основном отпрыски из богатых, родовитых семей. Отцу пришлось постараться, чтобы купеческого мальчика, зачислили в подобную школу.
И вот, в предвкушении радостного для себя события, находясь уже шестой день в пути, я весь извелся в нетерпении. Оставалось еще три дня, а там новая жизнь и магия!
Беда всегда приходит, когда ее не ждут. Наш караван попал в засаду. Большая банда разбойников решила сегодня поживиться нашим добром.
Вначале что-то полыхнуло, грохнуло, затем сверкнула молния. Следом, откуда-то со всех сторон появились люди с оружием, завязался жестокий, кровавый бой.
Трясясь от страха, я спрыгнул с телеги, спрятавшись под ней. Сжавшись в комок, дикими глазами наблюдал, как люди убивают друг друга. Ужас окутал душу. Слезы потекли из глаз. Повсюду слышались крики, стоны, звон металла, неистовые вопли боли.
Заметив недалеко от дороги, одиноко стоящий стог сена, в голове промелькнула мысль, спрятаться! Поглядев по сторонам, выждав момента, чтобы на пути никого не было, я рванул что было сил, молниеносно зарывшись внутри. По всей видимости, от стресса, сознание покинуло меня.
Вот только на данный момент, присутствовало какое-то странное чувство. Почему я считаю, что тело не мое? Как такое возможно?
Да, мне двенадцать лет, я сын купца, и одновременно кто-то другой, но так же не бывает! Я ребенок, но почему-то кажется, что на самом деле кто-то более взрослый. От подобных мыслей поежился, стало не по себе.
Перед глазами поплыли яркие картинки детства. Воспоминания все больше и больше убеждали, что я, это я, захлестывая своим водоворотом прошлых событий.
Вот бегаю по нашему небольшому поместью. Здесь с ребятами, что проживали неподалеку, мы уже на речке, купаемся, смеемся. Тут я как раз чуть не утонул, заплыв далеко. Попал в то место на реке, где бил ключ, ногу свело. Быстро и активно работая руками, от испуга моментально оказался на берегу. Вскоре пришло понимание, что ведь мог утонуть. А здесь уже на мельнице, заворожено смотрю, как крутятся жернова.
Поразмыслить мне не дали. Сено зашуршало, кто-то, схватив меня сзади за воротник, с силой вытащив наружу. Не удержавшись на ногах, я шлепнулся на пятую точку и захлопал глазами. Передо мной стоял парень, лет тринадцати. Одет он был в замшевые, облегающие брюки, серую рубашку, на ногах черные сапожки. Обычное, пацанское лицо, курносый нос, взлохмаченные, светлые волосы. В руке он сжимал направленный на меня кинжал. За спиной висел лук, колчан со стрелами, походный мешок. Он довольно лыбился.
Я заприметил тебя, когда бой только начался, от меня не скроешься. Надменно произнес он. Все закончилось, в караване никого в живых не осталось. Зря вы надеялись на мага, у нас свой есть, покруче Вашего. Хорошая досталась добыча, много добра взяли. Собрав трофеи, все ушли, только я здесь шлындаю, тебя выискиваю. Среди погибших нет, значит, где-то спрятался гад, и вот наконец-то нашел. А ну, встал! Он сделал злое лицо, быстро нагнулся, приткнув кинжал к моему подбородку, потянув его вверх.
Ай, ай, ай, запричитал я. Кончик впился в кожу, причиняя боль. У меня потекли слезы, всхлипывая, я осторожно поднялся.
Так-то лучше. Убрав кинжал, он достал веревку. Руки давай.
Не надо, пожалуйста, что я сделал, зачем? Отпустите меня. Запричитал я, пряча их за спиной, не понимая, что происходит. Он тут же врезал мне пощечину. Щеку пронзила жгучая боль. Не ожидая подобного, я вздрогнул. Зарыдав, закрыл лицо руками.
Когда говорю что-то делать, ты должен это выполнять! Руки протянул, быстро. Зарычал он.
Продолжая плакать, опустив голову, боясь, что он вновь меня ударит, я подчинился.
Он сложил их вместе. Быстро, крепко связав, взялся за конец веревки и дернул.
Пошли.
Повернувшись, потащил меня в сторону леса.
Не надо, пожалуйста, отпустите! Заголосил я, внутри все дрожало. Пока шли, мне удалось посмотреть на то, что осталось от каравана.
Везде лежали люди, они были мертвы. Валялись отрубленные руки, ноги, головы, очень много крови. Отовсюду шел отвратительный запах, стало дурно.
Отпустите меня, вновь взмолился я, всхлипывая. Не надо, я ничего не сделал, отпустите, пожалуйста.
Пацан остановился. Повернувшись, зло на меня посмотрев, достал клинок.
Еще хоть слово еще вякнешь, прирежу. Понял?
Побледнев, вздрогнув, я вытаращившись на него. По спине побежал холодок. Было видно, он не шутит и сделает это. Причем сама мысль ему нравилась, на лице отражалась мерзкая улыбочка. Сильно испугавшись, я быстро закивал, соглашаясь.
Убрав кинжал, он вновь потащил меня за собой.
Мы углубились в густой лес, уходя все дальше и дальше. Бродили по нему целый день. Время уже близилось к вечеру. Я устал, вымотался, ноги с непривычки болели, идти становилось все труднее, они заплетались.
Да, иногда делали привал, передохнуть, подкрепиться, останавливаясь возле воды. Вот только отдыхал он, развалившись на травке. Что-то жевал, улыбаясь, поглядывал на меня, привязав предварительно руки повыше к дереву, так, чтобы я не мог сесть.
Ни воды, ни еды не давал. Во рту все пересохло. Я облизывал губы, наблюдая за тем, как он умывается, утоляет жажду из ручья, довольно причмокивая. Ноги непроизвольно подгибались, тряслись, я провисал на руках, от чего сильно болели запястья. Возникало огромное желание упасть на землю, но я лишь всхлипывал. А затем, немного передохнув, он тащил меня дальше.
Пару раз все-таки развязывал руки, чтобы дать возможность оправиться. А когда вновь стягивал на них веревку, я морщился, подвывая, дергался от боли.
Все это время, меня не покидало чувство нереальности происходящего. Как будто это твориться не со мной, или я сплю? Но усталость и боль отрезвляли. Мотая головой, сбрасывая наваждение, я продолжал двигаться вперед. Слезы высохли, лишь изредка тихо всхлипывал, смирившись с неизбежным.
Наконец мы вышли к заброшенной деревне, расположенной на огромной поляне, в глубине леса. Когда и кто здесь жил, непонятно. На данный момент это место облюбовала банда. Избы выглядели старыми, некоторые, слегка покосились.
Парень, облегченно вздохнув, повел меня к одному из домов. Во дворах стояли лошади, много телег. То там, то тут я видел бородатых мужиков. Кто-то, что-то делал, носили какие-то вещи, корзины, рубили дрова, при этом, все были при оружии. У кого короткие, у кого длинные мечи. Кто-то с топором за поясом, кто-то даже с секирой.
Никто на нас не обращал внимания, так, изредка бросали косые взгляды и продолжали заниматься своим делом. Одну из телег я узнал, как раз на ней ехал учиться в город. Слезы сами вновь потекли из глаз.
Мы вошли во двор одного из домов и, приблизившись к крыльцу, остановились. Нам навстречу вышел здоровый, высокий мужик, со шрамом на лице. Он был одет в черные сапоги, свободные темно-синие штаны и серую, широкую рубаху. На поясе, в ножнах, висел длинный меч. Встав возле двери, облокотившись о косяк, сложил руки на груди, окинув нас суровым взглядом.
Здрав будь Атаман. Произнес пацан, слегка кланяясь.
И тебе не болеть. Ответил тот. Ну и где ты шлялся?