Интермедия 4
Как рыбалка? поинтересовалась Ольга Медведева, круглолицая, плотная коренастая шатенка, лежащая в кровати с книжкой «Граф Монте-Кристо», когда в комнату с шумом вошла её соседка Таня Эловаара.
Уставшая девушка оставила у входа небольшой туристический рюкзак, подошла к своей кровати и с наслаждением рухнула на неё.
Танька, ты что делаешь? С ума сошла! вскликнула Ольга. От тебя костром ужас, как несет! Переодевайся быстрей. Завтра в баню обязательно сходи, а одежду убери в рюкзак, а то вся комната дымом провоняет.
Татьяна кивнула и принялась раздеваться. Оставшись одних трусиках, она начала складывать свою походную одежду в рюкзак.
Ольга, оторвавшись от книги, искоса разглядывала соседку.
Хорошая фигурка у Таньки, сисечки только маловаты, в который раз подумала она. Парням такие не в нос, им побольше размер нужен.
Когда Эловаара накинула халат, собираясь унести рюкзак в прихожую, Ольга повторила вопрос.
Танюш, так удачно съездили, или нет.
Двух сигов я поймала, без особой радости ответила та.
Эй, подруга! Что-то в твоем голосе энтузиазма не слышу.
Оль, а чему радоваться? Я так надеялась на эту поездку, думала, что у нас что-то определится, а он, козел бездушный, ничего не замечает.
Представляешь, его брат больше на меня внимания обращал, чем Сашка.
Странная ты, Таня, а чего можно ждать от поездки втроем, вот если бы вы вдвоем уехали, тогда еще можно было бы на что-нибудь рассчитывать.
На что, например, спросила Эловаара. Что он мне в любви признается?
Ольга усмехнулась.
Ну, для этого надо постараться, Сама же говорила, что вы с ним с января стали гулять. Если за него замуж хочешь выйти, давно бы дала ему и забеременела. И всё, попал парнишка.
Да я бы так и сделала, но никак не получается. Понимаешь, Саша старше меня всего на четыре года, но мне иногда кажется, что он намного старше моего отца. Смотрит на меня, а глаза такие грустные и старые.
Я в такие моменты кажусь сама себе глупой малолеткой. Думала, что только мне так кажется, а сегодня заметила, что и брат его слушается во всем.
Так ты его боишься, что ли, Танька? Я тебя никак не пойму?
Оля, да я сама себя понять не могу. Красовский мне сразу понравился, высокий серьезный парень, умный. Ну, ты же знаешь, что у меня дома делается. Живем впятером в двухкомнатной квартире в леспромхозовском щитовом доме. Ты не представляешь, как с двумя братьями жить в одной комнате, пока маленькие были еще ничего, а сейчас меня домой ноги не несут.
А Саша живет с братом в благоустроенной квартире, если бы я за него вышла, можно было бы в Калевалу не возвращаться.
Хм, ты и так можешь не возвращаться. Живи и дальше со мной в комнате, плати восемь рублей за жилье, работай в детском саду, учись на вечернем отделении. Закончишь, найдешь работу, а потом и квартира появится. А касается парней, так я тебе парней сколько угодно найду, на такую задницу, как у тебя, любой клюнет.
Ольга, перестань, зардевшись, воскликнула Татьяна. Ты на своей стройке совсем грубой становишься. Не нужны мне твои парни, я Сашу люблю.
Ого! Наконец, призналась, что втюрилась по уши, такие вот дела, хотела парня захомутать, а сама и попалась, засмеялась Ольга.
Наверно ты права, всхлипнув, призналась Татьяна. Мне жить без него не хочется, а он моих чувств не замечает, играет со мной, как кошка с мышкой.
Не знаю, что и посоветовать тебе, подруга. А попробуй с ним поговорить, в любви признаться, наконец. Сама говоришь, он парень серьезный смеяться не будет, в конце концов, он ведь с тобой уже полгода гуляет, значит, и ты ему нравишься. Ты в своей деревне привыкла, что если идешь с парнем после танцев, то он тебе под юбку в этот же вечер может полезть, а твой Красовский из интеллигентов, наверно, от тебя инициативы ждет. Так вы до морковного заговенья гулять будете, так, что, давай, прояви эту инициативу.
А как её проявить? растерянно спросила Татьяна.
Ольга улыбнулась.
О-хо-хо, вздохнула она. Скидывай халат, выключай свет и иди ко мне, сейчас, дорогуша, мы с тобой будем учиться проявлять инициативу.
Когда я пришел домой, проводив Татьяну, в квартире соблазнительно пахло жареной рыбой. Вот только сизый дымок, струившийся из кухни, говорил о том, что сиги у Пашки начинают подгорать. Я прямо из прихожей крикнул, чтобы он убавил огонь, но брат в это время изображал из себя Софию Ротару с песней «Червона Рута» и у него неплохо получалось, по крайней мере, в сравнении со мной. Не знаю, услышал он меня, или нет, но больше кричать я не стал.
Переодевшись, я тоже отправился на кухню, есть хотелось не по-детски. Пашка тем временем перешел на песни Роллингов и мурлыкал «Satisfaction», видимо, представляя себя тощим Миком Джаггером. Я с удовольствием подпел, завыв прямо ему в ухо.
«I cant get no satisfaction!»
Блин! Сашкец, с твоим слухом, лучше рта не открывать! воскликнул брат, И вообще, у тебя траур.
Это еще почему? удивился я.
Потому брательник, что тебя снова в армию забирают.
Ах, это, с облегчением воскликнул я, Пашка, гад, своими словами меня все-таки слегка напугал. Повестку, что ли принесли?
Ага, вон она на столе лежит, сообщил брат. Я только в прихожую зашел и сразу звонок раздался. Открыл, а на площадке какой-то работяга мне бумажку протягивает. Правда спросил вначале, тут ли ты живешь. Ну, я расписался за тебя. Может, не стоило? Я только потом сообразил.
Нет, Паша, все путем, повестку мне на комиссию принесли. Год прошел после травмы, так что снова пройду освидетельствование.
Понятно, протянул братец и предложил:
Давай ужинать, сегодня в кои веки поедим мою стряпню.
Сиги у Пашки все-таки слегка подгорели, но всё равно мы с голодухи умяли большую сковородку. А потом решали, что будет делать с остальной рыбой. Сошлись на том, что завтра половину отнесем в семью Гончаровых, Тем более что мне было как раз по пути, потому что наш новоявленный отчим жил рядом с гарнизонной поликлиникой, в которой мне надлежало проходить комиссию.
После ужина я забрался в ванну, все-таки на комиссию надо придти побритым и помытым.
Павел мытье проигнорировал, сказав, что у него с приятелями намечен на послезавтра поход в баню с друзьями, так, что до этого времени он проживет и так.
На следующий день я с утра рванул на комиссию, по пути заскочил к Гончарову, мама у же ушла на работу, а Сергей Петрович в полной боевой готовности дожидался меня, чтобы кинуть рыбу в холодильник и тоже бежать в свой военкомат. Но все же успел пожелать мне успешно пройти комиссию.
Никакой суеты в пустом коридоре гарнизонной поликлиники не наблюдалось, поэтому комиссию я прошел без проблем. Невропатолог, изучил запись в военном билете, расспросил меня о травме, проверил мои рефлексы и отпустил, сказав, что все напишет в заключении.
Председатель комиссии тоже меня не задержал, сообщив, что военник мне надо будет получить в военкомате.
Ближе к одиннадцати утра я освободился и рысью побежал в университет. Сегодня Гладкова проводила предэкзаменационную консультацию, и мне на неё надо было успеть. Ибо тот, кто на консультацию не приходил, по её определению являлся студентом, не любящим и не уважающим историю КПСС. А, следовательно, не заслуживающим положительной оценки на экзамен, как бы хорошо он не отвечал.
На консультацию я все же успел, когда зашел в аудиторию, вся группа уже сидела в полном составе.
Поздоровавшись, я уселся рядом с Татьяной, та предусмотрительно оставила мне место рядом с собой.
Привет, Таня, как у тебя дела? шепнул я, доставая общую тетрадку из дипломата.
И тут Эловаара меня удивила.
Саша, добрый день, ответила она и чмокнула в щеку.
Мы конечно, с ней целовались, но старались явно не выпячивать наши отношения. Ну, по крайней мере, я старался.
Девушки понимающе поглядели на нас и продолжили свою болтовню.
Татьяна уже похвасталась, что мы ездили на рыбалку, чем вызвала немалое удивление сокурсниц, Ведь в то время, как мы ловили рыбу, варили уху и загорали, ожидая автобуса, наши коллеги с утра до вечера вчитывались в учебник, изучая апрельские тезисы Владимира Ильича и прочие факты, описанные в учебнике. И самое интересное, девчонки искренне верили, что всё написанное в учебнике, является истиной в последней инстанции. Вот такие же студентки будут сдавать атеизм на пятерку на третьем курсе, но пройдет всего двадцать лет и они пойдут в церковь целовать очередные мощи святого, заражая друг друга всякой гадостью.