Пришел я во время, на перроне уже появлялись встречающие. Воронин тоже находился среди них. В отличие от меня он был одет довольно легко для такого мороза и уже посинел от холода.
Колька, чего ты тут торчишь? Иди скорее в вокзал, в зале ожидания погрейся.
Некогда уже ждать, стуча зубами, ответил тот, Сейчас поезд подойдет.
Но я схватил друга в охапку и потащил внутрь здания.
Поезд пришел по расписанию, как полагается, через двадцать минут, за это время Воронин немного отогрелся и рвался на улицу.
Матильда спустилась на перрон с объемным чемоданом, поставила его на снег и с радостным визгом начала с нами обниматься.
Ой, мальчики, как здорово, что вы меня встретили! Вы совсем не изменились за четыре года.
Долго обниматься мы не стали, мороз не позволил, и направились к стоянке такси.
Отстояв небольшую очередь, поехали к Матильде домой. Там её уже ждала бабушка.
Меня и Колю, она никак не ожидала и встретила не особо радостно, но когда я к ней обратился на финском языке, сразу сменила гнев на милость.
Для начала она решила, что я новый внучкин кавалер. Пришлось её разочаровать.
Долго мы у Матильды не задерживались, надо было идти на работу. Так, что, договорившись, когда и где встретимся завтра, мы распрощались.
По дороге на работу, я чуть язык не сломал, уговаривая Воронина, сегодня вечером снова зайти в гости к девушке. Тот же явно праздновал труса и пытался найти причину к ней не ходить.
Коля, ты меня достал! Короче, если не пойдешь, я тебя сам туда отведу за руку, понял? я заявил ему после всех уговоров.
За проходной мы расстались, он направился в дом радио, а я в телецентр.
Шел по заснеженной аллее и смеялся сам над собой, надо же, в третьей жизни заделался свахой, о чем никогда не мечтал.
Вечером тридцать первого декабря мы, вдвоем с Ворониным, топтались на ступенях муздрамтеатра. Проходившие мимо нас сослуживцы периодически интересовались, чего мы тут мерзнем и, не дожидаясь ответа, заходили в двери.
К счастью, сегодня мороз умерил свою силу, но все равно уши ощутимо пощипывало.
Колька был на вздрыге, меня же встреча с бывшими одноклассницами практически не волновала.
Удивляясь своему спокойствию, вспоминал две прошедшие встречи нового 1973 года.
Наверно, первая была самая веселая и непосредственная. Праздновал я её в общежитии медфака со своими одногруппницами. Пили вино, смеялись, танцевали. Под влиянием выпитого алкоголя я шустро познакомился с третьекурсницей, с ней и провел остаток ночи в чьей-то комнате. Морозным утром проводил её на автобус, девушка, как и я, оказалась не из общежития. С тех пор за все время учебы мы с ней не перемолвились даже словом, только иногда, встречаясь в коридорах, заговорщицки улыбались друг другу.
Второй раз Новый год мы встречали с Людой, почему-то в памяти он практически неотложился.
Интересно, вспомню ли я этот Новый год? мелькнула у меня крамольная мысль.
А вот и мы! Мальчики, здравствуйте, поздравляем с наступающим Новым годом, дружновоскликнули наши дамы, поднимаясь по ступеням.
Матильда звонко чмокнула меня в щеку. Лида, помедлив, сделала то же самое.
Когда мы прошли в фойе, там уже было полно народа. Все оживленно переговаривались, дамы прихорашивались у зеркал, ну, а мужчины, разбившись по кучкам, о чем-то степенно беседовали.
Наши девушки, вручив нам свою верхнюю одежду, дружно удалились в туалет, приводить себя в божеский вид, Ну а мы, сдав все пальтушки в гардероб, начали искать, к какой компании присоединиться поболтать.
Матильда с Лидой вышли к нам, когда прозвенел первый звонок к началу балета.
Надо сказать, взгляды окружающих они привлекали. Высокая, белокурая Матильда с ярким румянцем на щеках вполне бы могла сойти за снегурочку. Лида Ермолаева была несколько изящней подруги. Красавицей карелка, конечно, не была, но я в который раз удивился тому, как она похожа на Агнету Фельског, певицу из ансамбля АББА.
Видимо не прошел без последствий набег древних карел на шведскую Сигтуну. Кто-то из них оставил свое потомство в Швеции. Или наоборот, набег шведов на карельские поселения привел к тем же последствиям.
Но сейчас, кроме меня никто этого сходства не замечает. До 1976 года, когда шведский ансамбль узнают в Советском Союзе еще жить и жить.
Ну, что могу сказать за балет. Коля, молодец, конечно, постарался взять билеты ближе к сцене, но лучше бы он этого не делал. Оркестровая яма находилась в двух метрах от нас, и музыка просто оглушала, и тем более мешала общаться, а Лиде этого очень хотелось.
Она прямо извелась за время первого акта, но зато в антракте отвела душу. За двадцать минут я не смог вставить ни слова в её монолог. Но выводы определенные сделал:
Итак, Лида рассталась со своим мужем, и сейчас в поиске. Меня она в качестве мужа не рассматривает, но провести праздничную ночь вдвоем у неё дома, очень даже не против.
О чем Коля говорил с Матильдой, не знаю, надеялся только, что ничего лишнего не ляпнул.
Беседа у нас проходила в буфете, где после двух рюмок КВ мое настроение резко пошло вверх.
Балмаскарад своего названия не оправдал. Лишь небольшая часть присутствующих надели маски, остальные инкогнито соблюдать не собирались.
С удивлением обнаружил, что в одной половине танцевального зала, был накрыт шведский стол и желающие могли закусить несколькими салатами на выбор, водку, коньяк и шампанское, стоявшее на столах.
Публика у нас оказалась культурная, никто не напился и не безобразничал. Дружно кричали:
Елочка зажгись!
Искали пропавшую Снегурочку и кружились в хороводе вокруг елки.
После двенадцати ночи, я намекнул Лиде, что мне с утра на работу, поэтому, если она хочет продолжения банкета, нам надо улизнуть с праздника. Мы так и сделали, оставив друзей одних.
Шли мы знакомой дорогой, как в те школьные времена, когда я провожал Лиду до дома. После развода она снова вернулась в свою скромную квартиру в двухэтажной деревяшке.
Однако, когда мы зашли в прихожую и Лида включила свет, я понял, скромной эту квартиру уже не назвать, ну, по крайнем мере, для нынешнего времени.
В единственной небольшой комнате, оклеенной цветастыми обоями, стоял модный румынский гарнитур вишневого цвета, Японский телевизор «Саньо» на ножках, скромно притулится в углу. Зато на столике гордо возвышался японский четырехдорожечный магнитофон «Теас», рядом с которым сверкали, отделанные перламутром колонки. На полочке стояли десятка три больших импортных кассет с пленкой. В кухню я не заходил, но из коридора было заметно, что там тоже все в порядке. Кухонный гарнитур явно делался не в Советском Союзе.
Лида искоса глянула на меня, наверняка проверяя, способен ли я оценить то, что вижу.
В принципе, я примерно такого и ожидал. А почему бы и нет. Если у тебя бывший муж- капитан сухогруза, заходящего во все порты Европы, стыдно были бы не иметь подобную технику. Вообще странно, чего она решила с ним расстаться.
Осмотреться пристальней Лида не позволила, не успел я снять пальто, как она потянула меня к роскошной двуспальной кровати. Ну, а я, собственно, и не отказывался.
И все-таки она проговорилась в один момент, когда мы ненадолго прервались, чтобы выпить по рюмке голландского яичного ликера и чашечке кофе.
Сашка- импотент, неожиданно выдала Лида, допив ликер из рюмки.
Я озадаченно глянул на неё, как бы спрашивая, это ты мне?
Девушка хихикнула.
Не переживай, у тебя с этим все в порядке, я про мужа бывшего. Он вроде не такой старый, тридцать четыре года исполнилось, а ничего не может. Я два года надеялась, ждала, что у него все наладится, а потом послала его подальше.
Понятно, подумал я, Квартиру обставила; гарнитуры, импортная техника, шкаф полон тряпок. В театре Матильда рядом с тобой выглядела бедной родственницей. Теперь можно и с мужем развестись. Возможно, сама его и довела до импотенции. Скорее всего, сейчас появилась новая кандидатура из БеломороБалтийского пароходства.
Вслух своих мыслей я благоразумно не высказывал, спросил только, не поторопилась ли она с разводом.
Не поторопилась, годы то идут, ответила девушка. Поэтому не будем терять времени, уже почти четыре утра.
В половине седьмого мы снова выбрались из кровати. Лида- лентяйка, ничего вчера не готовила к празднику, поэтому мы перекусили яичницей с нарезанными сосисками, и я помчался на работу. Лида о наших дальнейших встречах речь не заводила, а я тем более. Переспали в Новый год, устроили себе праздник и ладушки.