Так к чему это я?
РРана ШадАрэна тяжело назвать человеком, который не знает, что делаеткак раз наоборот. И уж если что-то попало ему в руки, то я готов поставить на кон свой коллекционный «Бентли» года Первого Лунного затмения, что это ни черта не случайность, а самая настоящая закономерность.
Лучшим вариантом будет не гадать на кофейной гуще, а выяснить все самому, из первоисточника.
Лори, - встаю, смазанным движением беру со тола телефон, - проверь еще раз все документы, найдите любую формальную причину для торга с этой... как ее там...
Маргарита Шереметьева, - подсказывает племянник.
Очень странно, но в моей голове это красивое имя абсолютно не вяжется с образом на фото, но, справедливости ради, я тот еще «эксперт» по обычным женщинам. В моей жизни связь с такой была лишь однажды - в годы молодости, буйства крови и лунных приступов. Лучше всего о том, чем закончилась эта связь, скажет тот факт, что с тех пор меня ни разу не тянуло на обычных женщин.
Я выхожу за дверь, сворачиваю в узкий коридор до двери к пожарной лестнице, отпираю ее своей ключ-картой. Пока телефон делает автоматический дозвон, бью себя по карманам, пытаясь отыскать сигареты. Уже которую неделю бросаю и начинаю снова, чтобы снова попытаться бросить. Финишная часть предвыборной компанииопределенно не лучшее время, чтобы начинать вести здоровый образ жизни.
На связи, - деловито отвечает РРан, хотя на заднем фоне хорошо слышен звонкий детский смех. Вряд ли это кто-то из его сотрудников.
Не отвлекаю?спрашиваю на всякий случай, когда заканчиваем с формальными приветствиями.
Нет, если не собираешься втягивать меня в свои предвыборные бега.
Черт, - делаю вид, что задет за живое, - я надеялся сделать тебя своим сверхсекретным оружием против конкурентов.
Даже у тебя нет столько денег. Так что у тебя?
Имя Маргарита Шереметьева о чем-то тебе говорит?Я не собираюсь ходить вокруг да около, объясняя каким образом связал их имена.
Эммм...РРан делает паузу, в конце которой меня ждет громкий смех.Это сестра моей жены.
Все ясно.
Я смотрю на свое отражение в залитом дождем окне и реально не понимаю, за что мне это.
Я же просто хотел тихо мирно и абсолютно законно стать сенатором, улучшать этот мир и делать прочие вещи, которые, конечно, несли бы мне прямую выгоду, но точно не вредили бы другим. Но с тех пор, как вышел на финишную прямую своей абсолютно безупречной предвыборной компании, неприятности сыплются на голову, словно горох.
Это из-за детского приюта?слышу голос РРана.
Угу.Из-за пятидесяти трех сирот простых людей, которые обосновались в старом заброшенном здании, и о чьем существовании я узнал совершенно случайно, уже после того, как мои пиар-агенты раструбили на весь мир о новом медицинском центре для детишек лунников.
Извини, тут я тебе не помощник. Но чисто по-дружески советую забить на здание и убраться подальше с той дороги, на которой ты можешь столкнуться с Марго. Максимально далеко.Он снова посмеивается, но я почти уверен, что слышу в этом смехе нервные нотки.
Снова воскрешаю в памяти образ с фото, хотя отчетливо помню только ярко-зеленые, как будто нарочно подсвеченные глаза и темные пряди, выпавшие из неряшливого пучка. Я бы не заметил ее в толпе, даже не задержал бы взгляд.
Что, черт подери, не так с этой женщиной?
Когда Нана первый раз не вернулась домой ночевать... - РРан откашливается, как будто ему сильно не по себе.В общем, на следующее утро Марго явилась в мой дом. Через охрану. Через замки. Целая и невредимая. С молотком и гвоздями.
Мой организм предчувствует, что у этой истории совсем не юмористический подтекст, потому что некоторые части моего тела начинают предательски поджиматься, из-за чего мне приходится переступить с ноги на ногу, чтобы вернуть себе хоть какой-то комфорт.
Марго сказала, что если обижу ее любимую младшую сестренку, то она приколотит мои причиндалы к полу. Каждым гвоздем. Их было десятка два, КРрэйг, и поверьона не шутила и не преувеличивала. Представь, на что она готова ради безопасности пятидесяти мелких засранцев из приюта?
Я еще раз переминаюсь с ноги на ногу, но все равно чувствую себя так, словно Маргарита Шереметьева уже стоит у меня за спиной. С гвоздями, мать его, и молотком.
Что, черт подери, не так с этой женщиной?
Глава вторая: Марго
И совсем не больно, правда же?Дую на поцарапанную коленку Юли, снова и снова прикладывая к ране смоченный в антисептике ватный диск.Вот, видишь, уже все в порядке.
Малышка недоверчиво шмыгает носом, вздрагивая вперемешку со сдерживаемыми рыданиями и рискует посмотреть на колено.
Ну, я же говорила?подбадриваю ее, уже переключая внимание на ее разорванные в хлам спортивные штаны.
В отличие от сбитых коленей, эта дыра никуда не денется и сама собой не затянется, даже если я вылью на нее всю банку антисептика. А жаль, потому что костюм был совершенно новый, и я рассчитывала, что после нее он перейдет по наследству к кому-то из младших близнецов. Как раз на следующую весну был бы в пору. Хотя, возможно, если пришить какую-то яркую аппликацию...
Маргарита Александровна, - в комнату заглядывает Жанна, моя помощница и, кажется, одна из самых добрых и невинных душ на планете.Там к вам... приехали.
В ответ на мой вопросительный взгляд странно тушуется и быстро исчезает за дверью.
Ясно-понятно. Мысленно желаю себе терпения, чтобы пережить очередную встречу с кем-то из офиса этого бессердечного лунника. Как там его? Криг? Краг?
Коряга, - ворчу себе под нос, и Юля начинает хихикать, неловко прикрывая рот ладошкой, потому что недавно потеряла молочный зуб.
«Ну хоть какая-то от вас польза, господин Коряга», - мысленно усмехаюсь я, ссаживаю девочку на пол и быстро прячу пузырьки в медицинский бокс на кодовом замке. Когда в доме пятьдесят три мелких любознательных гнома, запирать нужно абсолютно все, в особенности лекарства и сладости.
Теперь иди к Жанне, - подталкиваю малышку к двери.Переоденьтесь в то красивое розовое платье, хорошо? И перевяжите заново волосы.
Она в припрыжку несется через всю комнату, но уже у порога внезапно останавливается, поворачивается ко мне и испуганным шепотом спрашивает:
Меня тепель... не возьмут?
Я откладываю все дела, подхожу к ней, присаживаюсь рядом на корточки и быстро выпутываю атласную ленту из ее косы. С минуты на минуту должны приехать ее будущие приемные родители и, хоть это против моих правил, я разрешаю им видеться чаще установленных сроков. Сегодня как раз такой день.
Ты всегда-всегда, - я перебираю пальцами ее длинные волнистые волосы, которые всегда немного пушатся вокруг висков и надо лбом, иногда делая ее похожей на маленький одуванчик, - будешь самой-самой красивой. И тебя всегда будут любить просто так, а не за что-то.Быстро вплетаю ленту обратно в косу, завязываю концы длинным бантом и осторожно прижимаю Юлю к себе.А колени заживут.
Она тут же расплывается в улыбке и шустрой мышью выскакивает за дверь.
Я мысленно считаю до десяти и возвращаюсь обратно к дивану, чтобы собрать мусор и спрятать аптечку в самый верхний ящик. Его тоже запираю на ключ.
Нужно выдохнутья на ногах с шести утра, и не будет преувеличением сказать, что за все это время ни разу даже не присела. Сначала мы с Жанной возились с тестом для кексов на сегодняшнюю благотворительную ярмарку, потом наряжали, чесали и умывали всех маленьких головорезов, потом оформляли прилавки, занимались «торговлей» и бегали с флаерами и шариками, чтобы ни один посетитель не ушел с пустыми руками.
Все-таки идея Наны оказалась удачной.
Я делаю два шага в сторону стеллажа с зеркалом на боковой стенке, окидываю себя придирчивым взглядом. В домашнем комбинезоне собственного производства, сшитом из десятка пар старых и совершенно не подлежащих реставрации джинсов, простой мужской рубашке и с перевязанными косынкой волосами выгляжу как что-то среднее между оголтелой «яжематерью» и молодой Мерлин Монтро, когда она, чтобы доказать всем, что не одежда красит человека, а человекодежду, устроила фотосессию в мешке из-под картошки.
То есть, объективно, в свои тридцать пять я выгляжу максимум на тридцать.