Высоким Господнем советом признана в итоге вся правильность и полезность ваших деяний. За проявленную доблесть Андреевской дружине будет жалована большая и заслуженная награда. Но да то, дела Посадника с Тысяцким, и я в то, в ихнее, не касаюсь.
У меня, Андрей Иванович, к тебе и к твоей бригаде будет отдельное ратное дело, и о том я пишу тебе прямо. Понимаю, что вы не успели хорошо отдохнуть после такого большого похода, однако прошу тебя как друг, а даже не как Новгородский князь. И ещё прошу о вашей ратной помощи как воин воина.
Высоким Господним советом задуман большой поход в земли западнее Ладоги. Наши давние данники и союзники, племя карела, терпят в последнее время постоянные набеги, всяческое притеснение, тяготы и кровопролитие от своих западных соседей финских племён еми и суми. Те в своё время ещё при великом князе Ярославе Мудром Великому Новгороду дань платили. Но уже вот как пять десятков лет без малого, как они отложились от сей тяготы, а затем и вовсе свеям поклонились. Теперь же с их науськивания и поддержки и вовсе наших верных данников и союзников карелу стали примучивать. Коли не защитим мы карелу, так побьют их, а сумь и емь на Ладоге тогда встанут и утвердятся. А там будут уже и самому Великому Новгороду разореньем угрожать, торговые пути ему перекроют, а самое страшное, что с ними на Ладоге и Швеция утвердиться. Тогда и вовсе тяжко нам станет.
Дабы не допустить всего этого и пресечь сие безобразие, в последних числах декабря я со своей дружиной вместе с ушкуйниками иду в зимний поход. Коли надумаешь, милости прошу и вас в наш ратный строй, тогда мы совместно задуманное дело сотворим.
Сбор всех войск предполагаю на своём загородном подворье, на Неревском конце, у речки Веряжки.
Весь съестной припас, корм для коней, тёплую рухлядь и всё прочее, в чём только какая нужда будет, Высокий Господний совет предоставит вашей рати с избытком.»
Внизу оттиск личной княжеской печати и дата.
Всё было как обычно кратко и ёмко, как раз в стиле Ярослава Всеволодовича. Что-то подобное Андрей и предполагал, слушая рассказ Лавра Буриславовича о странных вопросах князя при беседе после их возвращения из заграничного похода. Да и по тем отголоскам памяти из прошлой жизни что-то подобное о походе новгородцев в финские земли тоже подспудно всплывало в его сознании. Никакой конкретики, правда, в этих «отголосках» не было, кроме того, что после удачной для Новгорода зимней компании, обозленная сумь и емь совершила в отместку через какое-то время новый набег на приладожские земли. И опять же там была бита. Ну да это всё было в другой жизни, а как оно повернётся тут, было совсем ему теперь непонятно, и так вон сколько нового пришло в это время с его появлением. Так что, как говорится, поживем-увидим, и Андрей, убрав пергамент, направился проверить, как разместились вновь прибывшие, и в первую очередь раненые.
Глава 4.Уппсала, столица королевства Швеции
В зале приёма королевского дворца Уппсалы было жарко и сумрачно. Хоть и горело тут более двух десятков смолистых факелов и жировых светильников по всем бокам, но света всё равно было мало, и смутные тени стояли в углах, искажая лица присутствующих, оттого делая их ещё более резкими и неприветливыми. Да и как тут было выглядеть по-другому, когда на малом королевском регентском совете обсуждались вопросы, касавшееся всех многочисленных кланов и родов Швеции. Со времён древних Инглингов не было покоя и стабильности в королевстве. При установившемся со времён викингов выборном начале, власть тут передавалась конунгам из трёх самых могущественных родов, носивших имена своих основателей: Стенкиля, Сверкера и Эрика. Возникшее из владевшей землями древней крестьянской аристократии дворянское сословие, являясь опорой в военных делах, набирало всё больше веса на общественных собраниях тингах. Из их среды тоже начали выдвигаться несколько сильных родов, также требовавших свою долю власти. И самым сильным здесь был род Фолькунгов, вышедший из потомков вестготов. Любому королю Швеции приходилось учитывать все разногласия и чаянья родов и кланов своих поданных. В противном случае, шатающийся трон занимал другой, более удобный претендент, а прежнего монарха в лучшем случае ждало изгнание, ну а в худшем смерть, причём зачастую со всей своей семьёй и близкими из проигравшего борьбу рода.
Шумные дебаты уже подходили к концу, Эрик XI Шепелявый обвёл взглядом длинный стол, за которым заседали разгорячённые спорами представители основных шведских кланов и вновь постарался примирить все враждующие стороны.
Славные сыны Швеции, не время враждовать и считать ошибки у своего соотечественника и соседа. Сейчас самое время объединить все наши силы для того, чтобы усилить нашу общую державу. Морская владычица Дания ослабла в противостоянии с Ганзой и Саксонцами. У немцев, в свою очередь, весь интерес сейчас это выдавить датчан на их острова и забрать под себя земли в Эстляндии и Ливонии. За Готланд мы можем пока больше не опасаться. Он теперь никому не по зубам, и пришло уже время сосредоточить свой взгляд на востоке. Только там, в Тавастии, мы можем прирастить королевство новыми землями и данниками. Край тот богат мехами, что так ценятся во всех странах и приносят хороший доход. Жители же этой дикой страны делятся на три народа Суоми, Хями и Карела. Мира между ними и раньше то не было, а теперь же с нашей помощью там и вовсе идёт затяжная война. Нам осталось только помочь западным тавастам против восточных карел, и тех изгонят за Ладогу, а там уже и исконные земли русского Новгорода начинаются. Богатые, замечу вам, земли. Пройдёт немного времени, и мы сможем покорить все местные финские народы с помощью креста и меча, а там уже займёмся и самими русскими. Папа Григорий IX обещал мне продолжить дело своего предшественника Гонория III, поддержать все наши деяния на востоке и даже, более того, объявить и благословить крестовые походы против язычников Тавастии и против Руси. А это значит, что, если разразится война с Новгородом, то мы в ней будем не одни, и в общем натиске на Русь нас поддержат Ливонские ордена немцев крестоносцев и многие другие западные народы.
Уставший от такой длинной речи Эрик сделал длинную паузу, собираясь с силами. Король был весьма слаб физически, и его постоянно мучили головные боли.
Кнут Хольмгерссон, Глава Регентского совета при короле, сидящий напротив монарха, сделал недовольное лицо и, воспользовавшись повисшей паузой, постарался набрать политических очков в вечной гонке за власть.
Все мы знаем, как Его Величество ревностно отстаивает интересы нашей державы и Кнут, сделав постное и бесстрастное лицо, закатил глаза к закопчённому потолку И, в первую очередь, интересы своего личного трона.
Все, кому адресовалось это послание, зашептались на своих местах и закачали согласно головами.
Ему, в силу сложившихся обстоятельств, и Кнут печально развёл руки, Не идти со своими славными войсками в битву, как это сделал только недавно его ближайший родственник, храбрейший король Дании Вальдемар II, да и другие князья, и монархи с противоположной Вальдемару, германской стороны. За всё на поле брани придётся платить кровью нам, верным подданным королевства. Готовы ли мы все выступить сейчас на войну с Русью? Ещё четырёх десятков лет не прошло с тех пор, как прошлись эти русские вместе с карелами по нашим прибрежным городам и землям. Не зря в их главном новгородском храме Софии стоят Сигтунские врата, вывезенные из разрушенной до последнего камня нашей старой столицы. А до нас тут ещё слухи доходят, что не слабей прежнего сейчас русская земля, и даже в том кровавом сражении при Борнхёведе принимало участие её войско, пробившись в германские земли и затем вернувшись к себе обратно. Тут надо много раз подумать, стоит ли нам так огульно бросаться в войну с таким сильным противником. Не лучше ли исподволь, руками тех же прикормленных тавастов, да с помощью малых сил втянуть Новгород в затяжную войну, ослабить все силы противоборствующих сторон, а уж потом и прибрать всё к своим рукам?
И многие головы на королевском совете закивали согласно головами.
Молчал Эрик, прекрасно понимая, что не время ставить на место этого выскочку, слишком пока слаб его шатающийся трон. И совсем уже притупил он свой взор, прикрыв рот платком, словно бы в кашле, когда главный регент нанёс ему последний, по-змеиному точно рассчитанный удар, ударив по самому слабому месту короля, по его семье.