Микола посмотрел на меня уже по-доброму заинтересованно. Ну, как же, потенциальный клиент!
Какой замочек желаете, Ваша милость?
Я немного замялся. Я ведь ничего не собрался покупать. По крайней мере, сейчас. Но разговор требует продолжения.
Нельзя ли осмотреть выбор возможных вариантов? Вот. Пускай пока подумает, что это значит, а я как раз посоображаю над дальнейшим развитием диалога.
Микола ожидаемо завис секунд на пять.
А не желаете, к нам в лавку пройти, Ваша милость? выдал он, наконец.
Очень желаю, сказал я, обрадованный этим приглашением. А далеко идти?
Да нет, Ваша милость. Вон там, за рядами, и он показал рукой куда-то туда.
Веди! бодро ответил я, и совсем было хотел добавить «Сусанин», но одумался.
И мы пошли. Оказалось, что я и половины рынка не видел.
Что только тут не продавалось?! Нет, ну, даже не глядя можно сказать, что никаких джинсов, кроссовок или сотовых телефонов здесь попросту не может продаваться! Так я и не о них. Зато лаптей, валенок, сапог, хомутов, корзинок, горшков Видимо-невидимо!
Повсюду снуют разночинные люди. А как ещё одним словом назвать посетителей этого места? Одеты все по-разному, в смысле разной степени достатка, «кто в парше, кто в парче, ну, и так, вобче», но все сообразно временно́го периода. Шум их голосов сливается в сплошной гвалт, но вроде бы русскоязычный. Это не может не радовать.
Я старался не отстать от моего провожатого, но и он тоже постоянно оглядывался, контролируя наличие подопечного. А подопечный я вертел головой по сторонам. Так, а как же?! Надо ведь выяснить, что здесь продаётся, и почём оно тут. Правда, понять уровень местных цен никак не получалось. Я не смог разглядеть ни одного ценника, по совершенно банальной причине. Их тупо не было! От слова «СОВСЕМ»! Ладно, с этим можно подождать.
Но тут мы выходим на открытое пространство. Открытое, потому что здесь нет лотков, а вот народу хватает. И весь этот народ толпится вокруг чего-то. Из этой толпы доносится ранее неразличимый голос:
А вот кто Трофима побьёт, тому рупь серебром! голос зазывалы заставил и меня остановиться.
Я не собирался драться с неведомым Трофимом, просто провожатый мой повернулся ко мне и предложил:
Ваша милость, а может, глянем? в глазах его светился какой-то мальчишеский азарт. Никто ещё Трофима не побил. Вдруг сегодня кто найдётся!
Я никуда не спешил, да и посмотреть на уровень местных рукопашников, тоже не помешает. Мы начали проталкиваться сквозь толпу. Люди неохотно, но всё же расступались.
Оказавшись «в первом ряду» я начал осматривать «арену». Она представляла собой пространство примерно так пятнадцать на пятнадцать метров (а может меньше, я ведь всё-таки без рулетки пришел) середина которого застлана старыми вытоптанными коврами.
На «татами» стояли двое. На самом деле кто из них кто, и так понятно. Конферансье одетый как Микола с Терентием как раз и оглашал рыночную площадь призывами одолеть Трофима. Рядом стоял мужичара, всем своим видом изображавший непобедимого Трофима. Но, не смотря на очевидное, я всё же спросил своего провожатого:
А Трофим где?
Так вон тот, что с зазывалой рядом стоит, ответил Микола, ничуть не удивившись моей недогадливости. Здоровущий, страсть! Последнюю часть фразу он сказал с каким-то восхищением.
Я посмотрел на Трофима внимательнее. Крупный, конечно же, экземпляр, но, помнится мне, что Емельян поздоровей этого будет. Или был Да, ладно. Всё равно Микола вряд ли его когда-либо встречал, ему сравнивать не с чем. Чтобы скоротать время решил продолжить расспросы.
И что, никто никогда его не побеждал?
Не-е-е, протянул Микола. Да разишь, его сладишь, медведяку такого?!
Очень сильный? глупый, конечно, вопрос, но про что-то же надо говорить.
Подковы гнёт! восхищенно ответил Микола.
Я помолчал, придумывая, что бы ещё спросить.
А правила какие? наконец-то меня посетила сто́ящая мысль.
Микола повернулся ко мне. Он явно не ожидал такого вопроса. Я спохватился и начал объяснять:
Я только вчера приехал. Местных порядков не знаю, сказал и, совсем как Штирлиц, подумал, а не сболтнул ли я чего-нибудь лишнего.
Ну дак, Ваша милость, можно до первой крови, можно, кто кого на лопатки положит, похоже Микола был большим поклонником таких развлечений. А можно кто кого с ног собьет.
И что? Он во всех этих номинациях чемпион? спросил я с сомнением. Слишком уж разные стили должны быть.
Потом видя в глазах Миколы замешательство, вызванное непониманием диковинных слов, я переспросил:
И что, Трофим по любым правилам всегда побеждает?
Дык а как же! Воскликнул Микола, подбодрённый интересом с моей стороны к его любимому развлечению. Вон он какой здоровенный!
Нихто ишшо Трошку на земь не сбивал! раздался голос у меня за спиной. А штоб на лопатки Не народился такой богатырь!
Скажешь тоже, не уродился! это уже другой голос, но тоже сзади.
Да кажись его в прошлом годе Гришка-стрелец заломал. Вступил в разговор кто-то третий.
Ну, не велика доблесть, с пьяным-то сладить! похоже, Трофим здесь был если и не популярен, то уж точно знаменит. Чего ж он здесь-то не выходит? Али рупь серебром мало?
После фразы про рупь пошли смешки. Причём насмехались и над Трофимом, и над неизвестным мне Гришкой. Ни Гришка-стрелец, ни Трофим не были народными любимцами в полном смысле. Трофим нет-нет, да и устраивал пьяные дебоши, а Гришка-стрелец «как он есть княжий цепной пёс» выступал в роли душителя свободы.
А до первой крови, это как? На всякий случай поинтересовался я у Миколы.
Ну, дак, кто кому первый кровь пустит, тот, значится, и победил, Микола говорил это глядя в пространство перед собой, наверное, обдумывая слова для объяснения очевидного. Губу разобьет, али юшка из носа. Добавил он на случай, если бестолковый собеседник всё же не понял.
Тут всеобщее внимание привлёк человек, вышедший на «ринг». Мужик к дистрофикам точно не относился, хотя Трофиму габаритами всё же малость уступал.
С тюменского обоза, видать! предположил кто-то за моей спиной.
Здоров мужик! Восхитился другой голос.
Да не-е, Трошка по крепше будит!
Микола оживился, предвкушая яркий поединок. Похоже, он не был фанатом Трофима, а вот хороший бой ему явно по душе.
Тем временем мужик снял картуз и отдал подошедшему товарищу.
Сладились! произнес с азартом чей-то голос сзади.
Мужик же, достав из кармана штанов что-то мелкое, отдал зазывале.
На себя поставил! Загорелся Микола, похоже, это признак чего-то интересного.
Что это меняет? я постарался спросить так, чтобы не выглядеть полным идиотом.
Ну, вот он сейчас денег за себя дал, жаром начал объяснять мой провожатый. И ему теперь за победу тоже накинут!
Победит тот, кто собьёт противника с ног. Победителю рупь с полтиной! громко выкрикнул зазывала.
Видать, тоже не со слабого десятку! незримый собеседник сзади. Теперь держись!
Да! Теперичи пойдёт потеха!
Бойцы встали лицом к лицу в трёх шагах друг от друга. Толпа подбадривала обоих, среди местных хватало народу, кто жаждал поражения Трофима. Не любят его здесь, ну, или не все любят. Зазывала-конферансье он же рефери ритуально взмахнул рукой, и бой начался.
Соперники попросту стали месить друг дружку. Нет, не так, они старались нанести противнику наиболее мощные удары. Для этого то один, то другой широко размахивались и били куда попадут. При этом боец, которому предназначался удар, не уворачивался и не старался отбить кулак соперника, а наоборот старался ударить сам. Я уже начал думать, что это правила такие, но тут «тюменский» сделал шаг назад, и Трофим по инерции пролетел в перёд. Через пару шагов он остановился и повернулся в врагу, противник же его никак не воспользовался преимуществом, и тоже просто повернулся к Трофиму.
Ну и бойцы! Ни техники, ни тактики!
Трошка сделал обманный выпад с левой и сразу же двинул «тюменцу» в челюсть. Того повело, но он мало того, что устоял, так ещё и сам не хило приложил местного. Трофим отшатнулся на два шага и тоже устоял. Толпа взревела.