Первый посетитель пришёл жаловаться на руководителей шахты "Северопесчанская", они ввели талоны для своих рабочих, "Чтобы чужие не садились в автобусы", а как пенсионеру добираться до сада 3, где у него живёт собака, которую нужно кормить каждый день.
И много вас"чужих"? не поверил Пётр.
Человек пять, наморщил лоб дедушка, В воскресенье и десяток может быть.
А автобус переполнен?
По-разному бывает, но пять человек всё одно влезут, сделал шаг вперёд пенсионер и навис над Тишковым.
Ты дедушка не переживай, я узнаю, что там за умники нашлись и разберусь с ними.
Ты разберись, секретарь, а то я ведь выше пойду, я всю войну прошёл, а меня из автобуса выпихивают.
Нда, не надо эту страну спасать. Танков с-суки понастроили, а автобусов нет. Написать нужно письмо бровастому любителю целовать мужиков, что все эти танки один чёрт превратятся в металлолом. Автобусы строить надо.
А вторым посетителем оказалась как раз товарищ Фурцева.
Пётр Миронович, можно вас отвлечь на пару минут? а улыбочка как у акулы. Белой акулы.
Присаживайтесь, Екатерина Алексеевна, сейчас чайку закажу, или вы кофе предпочитаете, я тут с секретаршей рецептом поделился с корицей и гвоздикой.
Сидите уже, я чай сама заказала. Сейчас Вера Михайловна принесёт. Интересная у тебя секретарша, Пётр Миронович, она тебя считает мягким и безотказным человеком, Фурцева подошла к окну, за которым не видно было ни черта, опять усилился мороз и всё окно заиндевело.
Ну, со стороны видней, Пётр развёл руками.
Вот сейчас и проверим. Концерт мне понравился. Эти две девочки и украинец на самом деле находка. Признаю, если бы я отдала эти песни другим певцам, получилось бы хуже. Не зря ты на меня в Доме Писателей орал, Екатерина Великая, наконец, уселась на стул.
Я на вас. Не наоборот? покачал головой Штелле.
Не будем прошлое ворошить, булькнула Фурцева.
Вот и чай, Екатерина Алексеевна, а это я булочек сама напекла, не побрезгуйте, ворвалась в кабинет Вера Михайловна, по прозвищу "Неугомонная".
Спасибо, Вера Михайловна, непременно откушаю, а то Пётр Миронович бросил меня одну в чужом городе и даже не сказал, где можно позавтракать.
Пётр Миронович, ну что же вы, у нас рядом с гостиницей и правда ни одной столовой нет, вскинулась секретарша.
Вот оно хвалёное уральское гостеприимство, а я ведь его у нас в Москве со всеми удобствами разместила. Довольны хоть остались, товарищ Тишков? Пётр сжал зубы. Знает ведь про Люшу, донесли.
Сейчас я ещё и пирожков принесу, выбежала Вера Михайловна.
Пётр Миронович, ты знаешь, что скоро праздник? 8 Марта? принялась за булочки товарищ министр.
Странный вопрос, даже неожиданный, хмыкнул догадавшийся Пётр.
Догадался? Ну, не буду томить. Нужно десять песен. Две про снегирей есть. Будем считать восемь. Их нужно исполнить и снять на плёнку. Говорухин останется до 5 марта. Шестого плёнка должна быть в Москве.
Да вы с ума сошли! откинулся на спинку стула Штелле и не рассчитал. Хорошо, что позади был шкаф, а то бы грохнулся, а так только завис в неуклюжем положении.
Вот и пирожки. Зоя Николаевна пекла. Бухгалтер наш. Вкуснее и не бывает, вошла Вера Михайловна и с тревогой посмотрела на висящего Тишкова.
Еле-еле удалось восстановить равновесие.
Вера Михайловна, большое спасибо.
Да, Верочка Михайловна, большое спасибо. Не пускайте пока никого в приёмную, на меня сейчас Пётр Миронович орать будет.
Ох, как хочется, пробурчал под нос Пётр, когда несколько раз оглянувшаяся секретарша всё же вышла.
Пётр Миронович, раскрою карты, я перед отлётом встречалась с Михаилом Андреевичем Сусловым. Считай, что это его команда.
Думаете, мне легче стало. Как можно за восемь дней написать восемь хороших песен. Я ведь не Господь Бог. А Маша? Она просто ребёнок. Взбрыкнёт и всё, приплыли.
Видела я вашу Машу. О, я теперь тоже могу стихи писать. В рифму ведь получилось? Так вот, про Машу. Я бы позавчера ещё сказала, что её в Москву надо везти. Уникум. А теперь поняла ваш спич про Нью-Васюки. Вы скоро и, правда, это осуществите. Ладно, давайте ваши требования, а потом поговорим о Маше, и с невинным видом достала из ужасной розовой сумочки блокнот с новомодной шариковой ручкой "БИГ".
Мне нужны два человека из московского ансамбля "Скоморохи". Фамилии Градский и Буйнов. Ещё мне нужно, чтобы Светланов с музыкантами остались до 6 марта. Ещё нужны два виртуоза аккордеониста. Нет. Лучше один аккордеонист, и один баянист. Дальше. Нужно пару виртуозов гитаристов и один лучший в стране балалаечник. Да, если существует такой человек, то его нужно найти. Он должен очень хорошо играть на бас-гитаре. Все эти люди должны быть здесь послезавтра. Иначе не успеть, Пётр задумался. Как восемь песен сделать за восемь дней?
А ваш оркестр? оторвалась от писанины Фурцева.
Здесь нужно другое звучание и другие голоса, потом поймёте. Кстати, а что со званием "Академический"?
Я поговорила со Светлановым. Он хотел забрать Гофмана в Москву. Я запретила даже заикаться. Будет вам звание. Ещё есть требования, и телефон мне в пустом кабинете предоставьте, поднялась Екатерина Алексеевна.
Конечно, есть. Мне нужен дом.
Какой ещё нахер дом? дёрнулась Фурцева.
Вон такой дом, Пётр открыл форточку и ткнул в один из домов стоящих напротив горкома. Мне нужно селить в него приезжающих артистов. На постоянное место жительства. Думаю, это около ста тысяч рублей. Только показ снятого концерта в "Ударнике" в Москве за неделю окупит эти деньги. Тысяча мест. Пусть по тридцать копеек билет. Итого три тысячи за сеанс. Пять сеансов. Пятнадцать тысяч. Семь дней. Сто тысяч, Пётр ожидал возражений и криков, но их не последовало.
Пётр Миронович, пойдёмте ко мне в замы. Дом не обещаю, а квартиру в Доме Писателей найду. И дачу в Переделкино, и мордочка такаяулыбчатая.
Извините, Екатерина Алексеевна. Я хочу сделать Краснотурьинск лучшим городом страны. Из Москвы это не получится. Да и съедят меня в Москве-то. Я ведь не буду лизать попки у всех подряд.
Нда. Съедят. Ладно, про дом подумаю, махнула рукой Фурцева.
Нет, уж. Давайте обещание! пришлось и, правда, повысить голос.
Десять лучших песен. Таких, как на вчерашнем концерте.
Звоните.
Глава 5
Пётр с Викой Цыгановой закрылись в детской. Ну, не на ключ закрылись, так, дверь прикрыли. Юрочка спал, делала уроки Таня, а жена стирала в ванной пелёнки. Все заняты.
Пётр Миронович, Вика глянула на пустой почти белый листок, Нет шести песен про космос. По крайней мере, таких, чтобы они были известны и популярны. А те, что есть, уже написаны.
На листке были сверху вниз шесть цифр. Напротив единицы было написано. "Трава у дома", напротив двойки "Надежда". И всё следующие четыре циферки были свободны.
Если попробовать подсунуть песню из кинофильма "Земля Санникова"? Пётр напел:
Есть только миг
Между прошлым и будущим
Именно он называетсяжизнь.
И при чём здесь космос? наморщила носик Вика.
"А для звезды, что сорвалась и падает,
Есть только миг, ослепительный миг".
Песня замечательная. Нужен Олег Ануфриев, лучшего исполнения я не слышала, Вика заполнила третью строчку. А ещё три песни.
Я тут думал целый день. Есть не простая вещь у Виктора Цоя. "Группа крови на рукаве". Там только нужно несколько слов поменять. Траву заменить на тропу. И убрать "бой". Пожелай мне удачи в полёте. Там ведь всё равной слову "в бою" нет рифмы.
Не знаю, не знаю. Сто процентов, что даже с этими исправлениями песню не примут. Слишком агрессивная и слишком чужая. Это ведь не "Синий платочек", Вика напела припев:
Группа крови на рукаве,
Мой порядковый номер на рукаве
Нет. Точно не пропустят.
А ведь я знаю, что нужно сделать, чтобы не просто пропустили, а с руками оторвали, забегал по комнате Пётр.
Ну, как забегал. Два метра до двери и два назад, вот и весь бег.
Не поделитесь?
Нужно обозвать это "Маршем Космонавтов", ещё нужно, чтобы первое исполнение было с участием Гагарина. И последнее, нужно сшить эту саму форму с группой крови на рукаве. Возьмём за образец форму из нашего времени. Берцы, куртка с тысячей карманов, кепка с большим козырьком. Вот на рукаве и груди куртки вышить группу крови и номер. Одеть в эту форму певца, Гагарина и пару человек из бек-вокалистов. Только одного не хватает. Голоса Цоя.