Заходи дорогой товарищ Тишков, присаживайся, Акпер сейчас чай принесёт, подзатыльник лёгкий и оппонент по нардам исчез за дверью. Я Петрос Мкртчяндиректор этого рынка.
Пётр Миронович Тишков, представился Пётр и поискал глазами вешалку. В кабинете было жарко. В углу гудел самодельный тэн, Мкртчян? А Фрунзик не родственник?
Вай! Откуда знаешь Фрунзика? Это мой племянник. Ну, не прямой племянник. Двоюродный. Вон вешалка.
Точно в углу в доску было вбито три гвоздя, а сама доска прибита к стене. Пётр снял пальто, шарф. Пристроил под вешалку многострадальный счастливый портфель.
Так откуда Фрунзика знаешь?
Кино смотрел. "Кавказская пленница". Скоро показывать будут.
Да, он говорил, даже билеты уже принёс. Слушай, Пётр Миронович, ты, где такой костюм достал? Я всё достать могу в Москве, а такой костюм не видел.
Сшили у нас в городе.
А, хороший портной. Еврей, наверное? Петрос пальцами потрогал материал, покрутил Петра, даже пуговицы расстегнул. Любознательный, чёрт.
Пётр Миронович, а ты только песни пишишь?
Нет. ЯПервый Секретарь Горкома КПСС.
Оба-на. Угол-шоу. Товарищ директор чуть не по стойке смирно встал.
Извини, уважаемый. Садитесь, пожалуйста.
Как раз Акпер чай принёс в дебильных подстаканниках и полный поднос всевозможных конфет. Даже трюфели просматривались.
Угощайтесь, Пётр Миронович.
Дорогой директор
Какой директор, для вас, уважаемый, просто Петрос, набулькал из заварочного чайника в стакан чего-то почти чёрного.
Пётр попробовал. Вещь. Такого хорошего чая он в этом времени ещё не пил.
Вкусно, заметил это дядюшка Петрос.
Да, спасибо, очень хороший чай. Индийский? Пётр ещё отхлебнул, потянулся за трюфелем.
Зачем индийский. Армянский. У нас один район в горах есть. Мегри называется. Там чай немного выращивают. Только три верхних листочка самые красивые девушки собирают. Надо тебе. Есть у меня небольшой запас.
Кто же от такого хорошего чая откажется? Штелле продолжал отхлёбывать и одновременно осматривал помещение. Какая-то временность, неустроенность.
Дорогой, Пётр Миронович, у меня есть родственники и друзья в Москве. Три родственника и три друга. Они директора ресторанов. У всех есть музыканты. Приходят люди отдыхать, танцевать. Хотят твои песни слушать. Начали их учить, даже исполнили пару песен, а тут приходят люди из управления по защите авторских прав и говорят, что автор запретил исполнять другим музыкантам свои песни. Это правда? Директор достал пачку Мальборо из кармана и протянул, раскрыв, Петру.
Я не курю, и, пожалуйста, при мне не курите. У меня от табачного дыма сразу голова начинает болеть.
Как скажешь, уважаемый первый секретарь, хочешь, вообще брошу?
Подожди, Петрос, я потом тебе газету дам. Прочитаешь, может, и правда захочешь бросить. А ещё я по руке гадать умею. Дай твою левую руку, оп-па, а ведь человек какой-то борьбой занимается. Карате?
Что скажешь, уважаемый?
Умрёшь от рака лёгких, если не бросишь курить, а ещё тебе нужно меньше мяса есть, ешь больше свёклы, это ведь каждому посоветовать можно.
Ох, дальше текст на смеси русского непечатного с армянским, похоже, тоже не литературным.
Ну, будущее не предопределено, бросишь курить, больше будешь есть овощей, и проживёшь до ста лет, попытался успокоить товарища Пётр.
Спасибо, уважаемый, я послушаю тебя. Только ведь мы про дело недоговорили. Разреши моим родственникам и друзьям исполнять у себя в ресторанах твои песни.
Знаешь, Петрос, почему я запретил? задумался Пётр.
Нет! Хорошие песни, вся страна слушает, почему нельзя исполнять?
Есть песни, которые должны исполнять певцы с определённым голосом. А если их будут петь другими голосами, то получится плохо. И люди послушав, будут думать, что песня плохая. Зачем мне это?
Ты, великий поэт, Пётр Миронович, но плохой знаток людей. Люди всё равно будут твои песни петь. Это не остановить запретом. Только разрешив моим родственникам и моим друзьям, ты можешь заработать деньги, и тоже стать другом, а, не разрешив, ничего не приобретёшь, как-то устало, как маленькому непонятливому ребёнку, пояснил старший Мкртчян.
Хорошо, Петрос, я завтра в ВУОАПе разрешу исполнять песни с концерта на 8 марта. И что я с этого буду иметь? у Петра уже созрел план. Деньги ему не нужны, а вот кое какие продукты.
Две тысячи рублей тебя, Пётр Миронович, устроят? ну, вот сейчас начнётся торговля.
Мне деньги не нужны. Давай округлим сумму до двух тысяч четырёхсот рублей. По двести рублей в месяц. На сто рублей, один раз в неделю будете завозить продукты на двадцать пять рублей вот по этому адресу, Пётр достал блокнот и записал адрес Люши. Это возможно?
Напиши список продуктов. Нет проблем.
Хорошо. На остальные сто рублей будете отправлять посылки вот по этому адресу. Тоже с продуктами, только с теми, что не портятся. Чай хороший, грецкие орехи, пряности, фасоль, Пётр написал на втором листке адрес Петра Оберина. Зачем самому светиться. Ни куда КГБ с ОБХСС не делись. Ему вон комиссии по собачатине хватило.
Договорились. А нет ли новых песен? внимательно прочитал оба адреса директор рынка.
Могу разрешить петь новые песни, которые ещё не вышли по телевизору и радио. Три штуки. Они скоро появятся в кино. Будут самыми популярными в стране.
А я тебя ругал. Нет, ты разбираешься в людях. Просто ты ещё хитрее меня. Чего же ты хочешь за эти три песни?
Договор о поставке качественной кожи в Краснотурьинск. Только чтобы всё было официально, нужно же снабжать обувную фабрику.
Мало, три песни.
Через месяц ещё три.
И много нужно кожи? Петрос почесал репу.
Не знаю. Отремонтируют станки, научатся люди, произведём первую продукцию, поймём расход материала и производительность труда. Тогда посчитаем.
А что шить собираетесь?
Пётр прошёл к портфелю и достал пару своих рисунков, где он попытался нарисовать угималенькие замшевые полусапожки.
Красиво. Дочке такие хочу. И не дочке, ну, понимаешь. Я в деле, будет кожа, и замша, лучшая в стране. Только часть товара реализуешь через те магазины, которые, я укажу.
И как это сделать? всё же зря он, похоже, с этой мафией связался.
Пётр Миронович, всё будет нормально, по закону, прочитал на его лице невысказанные сомнения Петрос.
Ну, тогда договорились. Как запустят станки и выпустят первую партию, я дам знать. Извини, дорогой, а что с продуктами? Где Армен? Мне уже пора.
Армен, зайди, прокричал директор рынка и кустистый буквально материализовался у двери.
Всё принёс, уважаемый. Вот белая фасоль, вот красная. Это чищенные грецкие орехи. Тут говяжья печень. Тут морковь. В этих пакетиках специи. В сумке мандарины. За дверью человек с двумя самыми большими дынями и ещё один с полной сумкой гранат, а запах, Пётр втянул воздух.
Это тебе подарок от друзей, увидев, что Пётр лезет в карман за деньгами, остановил его Петрос, Армен, закажи такси, всё туда отнеси и возвращайся, а мы пока ещё по сто грамм хорошего коньяка выпьем, за дружбу и сотрудничество.
Глава 10
Великого математика звали Сергей Петрович Новиков. Пётр напряг память. Где-то он эту фамилию слышал. Точно в будущем, наверное, прославится. Хотя, может, и желаемое, за действительное выдаёт мозг уставший. Ситуацию с провалом памяти спасла Люша, сказав, что Серёжа целым профессором МГУ является, да ещё и член-корреспондентом АН СССР. Тогда Пётр и вспомнил, что это будущий лауреат аналога Нобелевской премии по математики. Только вот ещё бы вспомнить, как сама премия называется. Хотя не очень и важно, главное, что молодой человек и, правда, гений математический.
К приходу молодого человека Штелле приготовился. Он разобрал кубик на запчасти и собрал все грани по цветам. Потом взял, аккуратно записывая движения, перемешал грани. Попробовал по записям восстановить кубик в первозданном виде. Не получилось. Снова разобрал и собрал. Опять, записывая, перемешал. Покрутил. Нет, тупой, видно. Но настырный. И ведь на четвёртый раз получилось. Пару раз повторил. Сходится ответ.