Товарищи, вставайте! Довольно отдыхать,
Коней вы седлайте, Время выступать.
11. А ЕСАУЛ ДОГАДЛИВ БЫЛ
(Новосёлов и Вязилкин. Посёлок Элекмонар, Бийского уезда)
Начало зимы в Горном Алтае славится обилием снега. Обычно в первую неделю ноября ещё тепло и сухо, а уж спустя каких-то дней десять проехать можно только вдоль берега ещё не вставших рек. С верховий притоков Катуни доносился глухой рёв. То ли это ревели не успевшие залечь медведи, то ли поток на перекатах. Ходить в это время по урману тревожно, можно попасть в пургу и не выбраться из заноса, а можно провалиться в незамёрзшую и незаметную стремнину горной реки и замёрзнуть навсегда.
Два бывших красных партизана, два Ивана, Вязилкин и Новосёлов вели в поводу навьюченных провиантом косматых монгольских лошадках. Они спускались вниз вдоль Катуни. Позади трудные поиски атамана Кайгородова, державшего в страхе укомы, волкомы и комбеды Горного Алтая. Новосёлову, склонному к идеализации собственных замыслов, вдруг показалось, что алтайский казак будет рад принять под свою «высокую» руку таких опытных и умелых бойцов.
Кайгородов хоть и выбился из казацкой бедноты, не признавал ни красных, ни розовых, ни эсеров, ни большевиков. Тем более анархистов всех мастей. Но про действия роговцев весной этого года он наслышан, поэтому снизошёл до разговора с Новосёловым.
Мне анархисты в войске без надобности! сказал Кайгородов, как отрезал. В моём войске я один буду решать, что делать. Мне большинство не указ. Знаю я таких болтунов. Народ у меня простой, ребятам с три короба наболтают, они уши развесят и в любую брехню поверят. Поэтому вам, анархистам, тут он сделал страшные глаза, я ни за что не поверю, что вы не будете мне агитацию устраивать.
Как не пытались мужики провести переговоры в духе сотрудничества, солидарности и борьбы против общего врага, Кайгородов ничего слышать не хотел. Только топорщил в стороны роскошные усы, отрицательно мотал головой и лупил мощным кулаком по столу. Потом ему все эти разговоры надоели, и он приказал убираться Новосёлову с другом Вязилкиным из Усть-Коксы.
Скажите спасибо, что живыми отпускаю, только и крикнул в след лихой атаман.
Снег, валивший без остановки последние дни, продолжал падать. Лошадки по колени утопали в снегу, и люди, чтобы облегчить им задачу, месили сугробы рядом. Пот струился по грязным, покрытым сажей костров лицам. Лошадей мужики купили у тубаларов за последнее золото, что оставалось у анархистов после успешной кампании прошлого лета. Алтайцы продавать не хотели, но и ссориться с двумя вооружёнными вахлаками не решались. До снегопада успели навьючить на лошадок доброй мучицы, сухарей, вяленой баранины. По вечерам заваривали в кипятке болтушку из муки, мяса и сушёного чеснока, тем и питались. Скромно, не вкусно, но сытно.
Ф-ф-у, не могу больше выдохнул Вязилкин, заваливаясь в сугроб. Вокруг его головы клубилось лёгкое облачко пара. Тащ комиссар, давай, привал командуй. Курить охота, аж зубы сводит.
Соберись, Ванька, не раскисай, Новосёлов собрал с усов хахаряшки сосулек. Рано пока останавливаться. Нам сегодня бы до Элекмонара дочапать, а там ещё пара дней и вот онаУлала.
Давай хоть курнём чутка? жалобным собачьим взглядом кинул Вязилкин. Табак же силу даёт. Потом шибчей поскачем.
Умеешь ты уговаривать, чёрт языкатый, Новосёлов остановился, скинул с плеча сидор. Потом распустил узел и начал рыться в его чреве, ища кисет с махоркой.
Мужики быстро скинули снег с поваленного ствола вековой пихты, стряхнули мокрые папахи и сосредоточенно начали скручивать цигарки. Бумагу экономили, трубками они так и не сподобились разжиться, и бумага оставалась самым удобным материалом для самокруток.
Вань, а ты как считашь, почему всё-таки Кайгородов нас не взял?
Я тебе уж сколько раз всё про это разжёвывал, темнота ты таёжная.
Допустим, я темнота, Вязилкин необидчив. Так что тебе стоит простыми словами просветить?
В пятый раз повторю, мне не жалко, с оттенком досады Новосёлов согласился. Вникай! Когда человеку лучше всего? Когда он сам себе начальник, сам себе задачи ставит и приказы отдаёт.
То есть я сам себе начальник, и никого надо мной нет. Это и естьАнархия. Я помню. Мне не понятно, почему Кайгородов, умный вроде бы мужик, этого не понимает.
Он боится. Боится, что если каждый казак будет сам себе командовать, то всё его войско разбежится.
Может он прав? К каждому казаку в голову не залезешь, не узнаешь, какие приказы он сам себе отдаёт. Так ни войска не останется, ни головы на плечах
Конечно! Но! Вспомни Гришана нашего. Тоже ведь характер, что порох, а умел так с крестьянами толковать, что нам всем казалось, что не он им приказывает, а это они так решили.
Значит, всё дело всего лишь в болтовне? Кто умеет складнее балакать, тот и начальником станет. Настроение у Вязилкина упало. До него в этот момент дошёл печальный смысл сказанного. Это же, тащ комиссар, тоже ведь никуда не годится, так получается, что тот, кто складно врать умеет всегда нашего брата заставит делать то, что нужно.
Это ты правильно заметил. Новосёлов рассмеялся. Этим как раз пользуются большевики. Ленин, Троцкий, да и остальныесплошь сладкоречивые обманщики. С подобными надо поступать просто. Как только в речах сомнения, сразу тормозить, пусть объясняет по-простому, по-крестьянски. Сумел, убедил, просветил? Тогда это уже не только его, но и твоё убеждение.
Боюсь, ни моего ума, ни даже твоего не хватит, чтоб с Троцким спорить настроение Вязилкина продолжало падатьдобре, отдохнули чуток, поехали дале. Даже если мы без большого привала пойдём, до Элекмонара можем засветло не успеть.
На закате заметно приморозило. В наступающих сумерках над Катунью собрался туман. Становилось всё труднее разглядеть что-либо. Мужики с облегчением вздохнули, когда за очередным поворот услышали лай. Уставшие за трудный день лошадки тоже почуяли близость жилья, приободрились и прибавили шагу.
Перешли по осклизлым валунам бурную Кубу. Сразу за ней в сгущающихся сумерках затемнели на фоне снега пятна изб и алтайских аилов. Горьковатый запах печного дыма сообщал путникам о том, что в посёлке есть жители.
Рядом с первой же избой, что попалась на пути двум Иванам, прямо над высокими бревенчатыми воротами они увидели шест с клоком сена на конце. Так в Сибири принято оповещать путников, что хозяева готовы пустить постояльцев.
Вишь, Вязилкин, нас как будто ждут, Новосёлов быстро подошел к закрытым ставнями окнам и постучал.
Да кто этих кержаков знат, ворчал Вязилкин, может они прохожий люд приманивают, а сами, как есть грабители или в деревне ЧК злодействует
Он не успел закончить фразу, как протяжно заскрипели петли ворот. В образовавшуюся между створками щель высунулась заросшая седой бородой голова в такой же мохнатой папахе, как и путников. Дед стоял молча, как будто ждал слова заветного. Только переминался подшитыми пимами по скрипучему снежку.
Доброго здравия! Дедушка, обратился к нему Новосёлов. Пустишь ли в хату усталых путников?
Это, смотря каких путников. Вы красные, али белые?
Вон ты как вопрос ставишь Тогда понятно. А в деревне у вас сегодня кто при власти? Нам как-то ни те, ни другие не по ндраву
Про Максима Белокобыльского слыхали, чи нет?
Да, как же не слыхать, он у нас эскадроном командовал, голос Новосёлова зазвучал бодрее, у него ещё сестра Анька была. Ох, лиха девка!
Тогда заходите гости дорогие, разбойнички лихие, смертоубивцы, ядрить вас через коромысло
Э-э-э, ты шути дедуля, да без переборов, прибаутки старика не понравились Ивану. Ты, на ус свой сивый себе намотай. Анархистне разбойник. Он всегда за простого человека и против любого насилия.
Ага, против насилия оне, не поняв намёка, старик, продолжал брюзжать. А пошто тогда Проньку Михайлова вместе с бабой евойной шашками порубали?
Этот твой Пронька поди из богатеев?
Богаче всех в Элекмонаре. Лавку держал. У алтайцев шкурки брал и куды-то
Всё ясно! Он, как есть, кулак и капиталист, наживавшийся на ограблении туземного населения. Шашками, наверное, перебор. Максимушка наш мужик резкий, что не такшашкойвжик, и нету человека.