"Битву при Салтановке 11 июля гусары Окого полка пропустили да и слава богу: эту царскую инициативу (идти к Витебску через Могилев, опрокинув корпус Даву) Багратион от души обматерил, но не исполнить не посмел и направил туда корпус безотказного Раевского. Тот бился весь день, потерял убитыми и раненными 2500 бойцов, ни на шаг не продвинулся и отступил к Дашковке, прикрывая переправу армии через Днепр у Быхова. Даву, к счастью, препятствовать им не стал, полагая свою задачу выполненной, и 2-я армия в полном составе пошла к Смоленску.
Ржевский во время дневного простоя подсуетился, объехал весь обоз, но кареты с гу-бернаторской семьей не нашел. В ответ на расспросы один из каптенармусов ему сообщил, что несколько карет с наиболее важными беженцами отправились вперед вместе с авангар-дом, в который отряжены были егерский и драгунский полки. Гусар же опять отрядили к ка-закам в арьегард, но даже уланы их не беспокоили, сопровождая в отдалении. Так двигались они десять дней и вышли-таки к окрестностям Смоленска, где уже расположились части 1-ой Западной армии Барклая.
Ржевский впервые видел Смоленск и его обширную крепость, прикрывающую перепра-ву через Днепр, и она его вдохновила.
Вот тут бы и дать бой всеми силами нашей объединенной армии, сказал он своим зака-дычным приятелям, Бекетову и Арцимовичу. Пусть погрызут французы эти мощные стены!
Так стены-то частично разрушены, посетовал Сашка.
Наскоро возвести земляные бастионы в "дырах" и поставить на них пушечные батареи! возразил Дмитрий. Кавалерия уже не прорвется, а пехоту можно сдержать огнем и шты-ком!
Это уж как наши большие головы решат, заключили корнеты. Наше дело маленькое: го-нять вражеских гусар, конноегерей да улан
Население Смоленска (15 тысяч) при входе армии Багратиона все высыпало на улицы и приветствовало походные колонны криками. Особенно оживились молодые женщины, ко-гда завидели гусар Окого полка в их красных доломанах с желтыми блестящими галунами (ужо начистили их с вечера как денщики у офицеров, так и рядовые даже без приказа!), синих чакчирах и блестящих от ваксы ботиках. Ржевский тоже оживился и, хоть вида старался не подавать, косил взглядом то на одну хорошенькую горожанку, то на другую. Уже въехав че-рез крепостные ворота в центральную часть города, он увидел возле одного из домов осо-бенную красавицу, встретился с ней взглядом и не стерпел: покинул строй, остановил рядом с ней коня и перегнувшись с седла, сказал жарко:
Как у меня внезапно в горле пересохло! Подай, милая барышня, мне кружку воды
Молодка посмотрела на него пристальнее, чуть усмехнулась и, повернувшись к дому, крик-нула:
Яська! Дай ковш воды!
После чего оборотилась к гусару и сказала по-французски:
Язамужняя дама, поручик. Мой мужмайор и служит в Молдавской армии Чичагова. А теперь спрошу: у вас, быть может, пропала жажда?
Только разгорелась, белла донна! воскликнул Ржевский. Могу я узнать ваше имя?
Красавица усмехнулась еще более, но сказала:Браво, гусар. Похоже, что вы не привыкли бегать с поля боя. Тогда скажу: меня зовут Людмила Баскакова, а улицу этуНикольская.
Тут на крыльце появилась с ковшом девочка лет двенадцати в одной рубашонкевидимо, прислуга.
Ржевский принял ковш из рук Людмилы, отпил пару глотков, отер усы, но, взглянув на мо-лодку, признался:
Я хотел просто поцеловать вас после угощенья водой и уехать. Но теперь прошу о свида-ньи вечеромтам, где вам будет угодно.
Бравый гусар, бравый, уже без улыбки сказала Людмила и вдруг продолжила:Хорошо. Я дам вам шанс мне понравиться. В десять вечера здесь же. Оревуар, поручик.
Когда Ржевский догнал свой эскадрон, к нему тотчас пристроился Сашка Арцимович.
Ты ее поцеловал?! воскликнул он восторженно.
Мог, ответил поручик, но отложил это приятное событие до вечера.
Черт побери, Дмитрий! почти до слез огорчился корнет. Ведь мой взвод ехал впереди твоего! И я эту красотку видел! Ну почему сам к ней не подъехал?
Она бы тебя отшила, сообщил Ржевский. Как и меня попервоначалу.
Как же ты ее уговорил?
Просто успел влюбиться и потому был настойчив.
Как жестоки законы в нашей стране! восклицала вечером после первых пылких объ-ятий Людмила. Мужчина в расцвете любовных сил лишен права жениться до 30 лет! Но ведь вас, Дмитрий, могут в любой день убить! Такого красавца, такого бонвивана! Нет, это просто наша обязанностьраскрывать вам свои объятья! Акт милосердия! Чтобы там не го-ворили попы в своих церквях, ничего в любви не понимающие! Идем же ляжем в постель и предадимся безоглядной страсти!
Боже, какое счастье! лепетала она спустя час. Какое счастье, что я не оттолкнула тебя днем! Никогда я не испытывала таких чувств, никогда! Ты бог, ты дьявол, лукавый искуситель и мой полный повелитель! Скажи, что я должна сделать, чтобы ты тоже почув-ствовал себя на гребне эйфории?
На ваших гребнях нам летать не дано, признал Ржевский. Но я сейчас тоже преисполнен довольства, услышав от тебя такие дифирамбы. Большего счастья для себя и не мыслю
Три ночи провели вместе Людмила и Дмитрий, три волшебных ночи. А когда стала разгораться заря четвертого дня, Ржевский сказал:
Сегодня мы идем в наступление. Так было решено на вчерашнем совещании генералитета. Теперь либо мы погоним французскую орду вспять, к Неману, либо вечный везунчик Напо-леон перешагнет через наши трупы и пойдет на Москву. Но сначала явится сюда, в Смо-ленск. Солдаты его будут опьянены нашей кровью и захотят еще женской плоти. Умоляю, собери все, что тебе будет действительно необходимо и беги из города! У тебя ведь есть родственники в окрестностях?
Есть сестра в Киеве
Тем лучше. Найми лодку и плыви по Днепру в Киев. Я отдам тебе свое жалованье.
Не нужно, милый. У меня хватит денег на первое время. Детей бог мне еще не дал и забо-титься придется только о себе да Яське. Но я молю, чтобы твое семя во мне ожило! И еще: я буду ждать вестей о тебе до последнего. Если вы победите, то я пошлю тебе вслед свое бла-гословение. Если повернете вспять, ты придешь меня здесь защитить. В смерть твою я ни за что не поверю: Бог явно поцеловал тебя в темечко при рождении
Спасибо на добром слове, Мила! Но мне пора: полковник ждать одного не станет. Давай же поцелуемся
Глава тридцать четвертая Разведка Замощья
В расположении полка все было уже в движении. Ротмистр Епанчин сверкнул глазами на вечного гуляку, но Ржевский так вытянулся перед ним во фрунт, такую готовность к по-двигу изобразил, что командир эскадрона засмеялся и сказал:
Надеюсь, краля у тебя была стоящая Смотри, если уснешь в седле да попадешь под ко-пыта, брошу отлеживаться в самой захудалой деревне!
К нему и в этой деревне бабенки сбегутся, заулыбались случившиеся поблизости офице-ры. Руки или ноги поломанныеерунда, башку перевяжут, а бегунок его ловкий, при паде-нии спрячется! Зато при виде бабенок развернется!
Притомился он, скорбным голосом сказал Ржевский. Умаялся. По дороге сюда захотел пописать, так еле нашел
А-ха-ха-ха! заржали офицеры, а Сашка сказал:Будет врать-то! Чай, мы все видели его в банетакой не спрячешь!
Ржевский хотел было еще что-то отмочить, но тут затрубили полковые горнисты, их подхва-тили эскадронные, гусары вскинулись в седла и повзводно потянулись к мосту через Днепр.
Обе русские армии двинулись правым берегом Днепра на запад, к городку Рудня, где было известно подходящее для развертывания сил поле. По сведениям, полученным от мест-ных жителей, выходило, что основные части французской армии вместе с Наполеоном нахо-дятся еще в Витебске, в двух переходах от Рудни. Шли по двум параллельным дорогам (Барклай с 70-тысячной армией по северной, через Приказ-Выдру, а Багратион с 49 тысяча-ми, по южной, на Катынь. Впереди, к Инкову, двигался казачий корпус Платова (7 полков, 3500 чел. и Донская батарея).
Оский полк шел в авангарде армии Багратионаспоро и без каких-либо стычек. За-ночевали в роще впереди Катыни. Бекетов и Арцимович придвинулись к Ржевскому, надеясь вызнать подробности его амурных дел, но тот взмолился: