По коням огонь! прозвучала команда. Десять карабинов произвели залп, и передняя груп-па всадников полетела на дорогу.
Пистолеты к бою и сюда! закричал Ржевский, и безружейные гусары бросились из-за сво-их бань к крайнему дому деревни. Уланы тем временем оправились от первого шока и хлы-нули на деревню, желая обнаружить и переколоть ее защитников. И тут их кони сходу нарва-лись на "чеснок", образовав в итоге грандиозную кучу малу. В эту кучу полетели пистолет-ные пули (теперь вовсе не по коням) и около тридцати (!) горячих польских парней потеряли желание участвовать в этом бою. Задние же ужаснулись, резко развернулись и помчались к спасительному лесу.
Вечером в Новогрудках на разборе у командира полка ротмистр Епанчин и поручик Ржевский удостоились благодарности Новосельцева.
Я решил представить вас к наградам, объявил он. Вас, ротмистр, к Анне 3 степени, а вас, поручик, к 4-ой: за бой у Сокулки и вот за этот, у Гончаров. Представьте мне также список особо отличившихся в этих боях унтер-офицеров и рядовых. Жаль, что мы не застали здесь штаб Багратиона: он бы уже утвердил эти представления. А так нам придется за ним гоняться
Корнеты Бекетов и Арцимович, напросившиеся на одну квартиру со Ржевским, стали петь ему перед сном дифирамбы:
Вы родились под счастливой звездой, Дмитрий, заявил Арцимович. Все, буквально все у вас получается! Когда вам пришел в голову этот трюк с "чесноком"?
И когда и где вы успели его наковать? прибавил более приземленный Бекетов.
Еще в Гродно я дал поручение своему вахмистру. Но "чеснок"это то самое новое, кото-рое относится к хорошо забытому старому. Наши предки его применяли в войнах с татара-ми, теми же поляками, а также в Полтавской битве
Это благодаря тому, что вы много книг читали, Дмитрий, опять восхитился Арцимович. А я, дурак, днями в полковой школе в карты учился играть.
А выигрывать так и не научился, засмеялся Бекетов.
Мне кажется, вскочил вдруг на постели Сашка, что вам, Дмитрий, и в карты может по-везти: так же как в любви и на войне!
Слава богу, что во время военных действий игра в карты прекратилась, сказал Ржевский. Не до карт всем стало.
И-и, поручик, возразил Бекетов. Пройдет месяц-другой и картежники вновь оживут, по-мяните мое слово. На трофеи играть начнут или на право пойти в дело, где эти трофеи мож-но будет раздобыть.
Э-э, нет, свои французские карабины я проигрывать никому не дам: меня они сегодня тоже выручили. Жаль, что их у меня десять, а не тридцать.
Так может вы, Ржевский, не в те войска попали? сыронизировал Бекетов. Не перейти ли вам в конноегеря?
Нет, голубчик, засмеялся Ржевский. Таких щегольских мундиров егерям не выдают, а дамы ведь привечают нас по одежке!"
Глава двадцать четвертая. Визиты
Серьезной проблемой для новорожденной компании "Электрические лампы" (ее только что зарегистрировали во 2 гильдии московского купечества) стал кадровый вопрос: кто, собственно, говоря может взяться за изготовление того же провода (кабеля) которого понадобятся вскоре многие километры? И тут Городецкий вспомнил историю знаменитого МВТУ им. Баумана: начиналось то оно с ремесленного училища! И действует оно довольно давно в стенах Воспитательного домаединственного большого строения на востоке Моск-вы уцелевшего от пожара и даже удостоившегося похвалы Наполеона, так как сотрудники этого Дома взяли на излечение 8 тысяч его раненых солдат. Он тотчас подхватился и поехал вместе с Отто Краузе на Лефортовскую набережную. Там они сунулись было к подъезду ос-новного здания, но их развернули к соседнему: поменьше, но зато новому.
Еще сюрприз: директором училища оказался немец по фамилии Отт, а по имени Федор (Фридрих, видимо). Он Городецкому не приглянулся (лет сорока пяти, но уже грузный, с ма-ленькими бегающими глазками, прячущими интеллект), но куда деваться: придется иметь дело с тем, кто есть. Впрочем, когда директор узнал, что училищу "светит" получение вы-годного заказа на изготовление какой-то хреновины (непонятной, но компатриот Отто обе-щал все воспитанникам и их учителям разъяснить), то он приободрился и разразился про-странной речью, из которой Макс понял два пункта: заказ будет принят и сделан; обойдется его выполнение в нескромную сумму, которую еще предстоит уточнить. После чего дирек-тор вызвал к себе мастера Филатова.
Вот этот человек вызвал у Городецкого симпатию: скромный, но держащий себя с до-стоинством, с руками в заусеницах и въевшейся в пальцы металлической пылью, но ловкими, чуткими, "умными". Получив от директора распоряжение помочь "господам изобретате-лям", он посмотрел в глаза обоим по очереди и сказал:
Пойдемте в цех, там поговорим.
Когда же он узнал, что его питомцам предстоит сделать и для чего, то необыкновенно ожил и сказал:
Вот это дело! Ради такого дела я в лепешку расшибусь и ребят своих раззадорю. Они у ме-ня толковые, да дела интересного у них никогда не было. Шьем вот штаны с рубахами да башмаки тачаем одни и те же Вы только наладьте все, покажите, что да как, а мы расста-раемся!
Если вы сможете сделать нужный нам провод, веско сказал Городецкий, то мы возьмем вас в постоянные подрядчики. Причем будут и совершенно другие изделия: например, элек-трические свечи, стеклянные плафоны, электрические батареи. Вы сможете стать универса-лами или специализируете одних ребят на том, а других на этом. Все будет в ваших руках, мы будем лишь показывать и доставлять оборудование и материалы. Работа эта денежная, смотрите только, чтобы директор ваши денежки не прикарманил. Если заметите такое, дайте нам знать, и мы примем надлежащие меры.
Да уж, директор наш мимо кармана деньги не проносит, угрюмовато признал мастер. Да ведь они почти все таковы, одним "мирром" мазаны
Вы говорите, что заняты портновскими и башмачными работами, не удержался Городец-кий от вопроса, а отчего ваши руки в металлической пыли?
Я для всех инструменты делаю, с усмешкой сказал мастер. Голыми руками не наработа-ешься.
Оставив Отто разъяснять Филатову детали предстоящей работы, Макс поехал к Кума-нину для формализации отношений. Но тот махнул рукой (не до того, мол, сейчас!) и повез Городецкого на трассу конки, к ее началу возле устья Яузы.
Вот посмотрите, Максим Федорович, загорячился он. Инженер, которого мы наняли в Англии, возился тут, возился, а рельсы-то расползаются по-моему!
Городецкий пожал плечами (а из него какой специалист?), но стал приглядываться. Шпалы и рельсы возле конечной (начальной) платформы в самом деле как-то не "корреспондирова-лись". Походив по глинистому грунту и даже попрыгав, Макс решился на резюме:
Так не пойдет, грунт "не держит". Исправить ситуацию можно двумя способами: заменить эту глину на толстую щебнисто-галечную подушку, на которой "мертво" укрепить шпалы или просто перенести станцию на 200 метров дальше от устья Яузы.
Каких таких метров?
Я уже привык к французским мерам длины, Александр Алексеевич, извинительным тоном сказал Макс. На 100 саженей значит.
Хм, пожалуй, проще станцию перенести. Вот как здраво рассудили, спасибо вам, Максим Федорович!
Куй железо, пока горячоэтот принцип Городецкий усвоил с юности. Поэтому он рез-во взял купца под руку, повлек его вдоль пути и, доверительно к нему склонившись, стал уговаривать сейчас же подписать договор о крупном займе компании "Электрические лам-пы" из 10 % годовых.
Сколько? взвился Куманин. Где вы видали такие проценты?
Я и 5 % видывал, твердо сказал Городецкий. Правда, в Германии.
Московские купцы меньше чем на 20 % не соглашаются никогда! отчеканил Александр Алексеевич.
А по дружбе? ласково спросил Макс. Нам ведь с вами еще дружить и дружить!
Дружба дружбой, а табачок врозь, возразил Куманин.
Один толковый экономист сказал, стал припоминать Городецкий. Обеспечьте капитали-сту 10 % прибыли и он согласится на сотрудничество, при 20 % оживится, при 50 % будет го-тов сломать себе шею, при 100 % начнет попирать человеческие законы, а при 300 % нет та-кого преступления, на которое он не пойдет. Давайте остановимся на пристойных 10 процен-тах