Да, я вас помню,напряженно ответил голос.Что случилось?
Сбиваясь и волнуясь, Александр изложил ей свой план, плевать, что коряво, у него, может быть, вообще только сегодняшняя ночь есть. Она должна понять его.
Это абсолютно исключено,довольно резко перебила врач, не дослушав его аргументы.Немедленно подойдите к дежурному администратору. Где вы сейчас находитесь?
Какая разница?вспылил Александр.Речь же не обо мне.
Нет, именно о вас, Александр Дмитриевич. Откуда вы звоните?
Не скажу,ляпнул он.Какое это имеет значение? Я знаю, что болен. Вы тоже это знаете. Я хочу помочь ребенку. Если это будет последним, что я сделаю в жизни, пусть будет.
Для начала постарайтесь успокоиться.
Да я спокоен!заорал он в трубку.Как мамонт спокоен! Почему вы весь разговор сводите ко мне? Я непонятно выражаюсь? Речь идет о мальчике. Вы врач или кто?
Я врач,устало ответила женщина.И это не телефонный разговор. Поэтому подойдите к дежурному администратору, не заставляйте искать вас.
Зачем меня искать?
Затем, Александр Дмитриевич, что вы используете формальный предлог, чтобы получить возможность писать. Это то, о чем я говорила. Неконтролируемое желание. Вам нужна помощь специалиста. Прямо сейчас. Если вы не отдаете себе отчет в своих действиях, мы обязаны оказать ее без вашего согласия.
Александр задохнулся. Такого поворота он не ожидал, от возмущения голосовые связки свернулись в узлы и не хотели издавать ни звука, поэтому он, не прощаясь, швырнул трубку на рычаг и отступил от аппарата, словно тот был опасным зверем. Уборщица продолжала равнодушно возить шваброй по полу, стоя к нему спиной.
Глава 3. Фуллстоп
На улице он свернул от лечебного корпуса в самую темную аллею и несся по ней, пока не наткнулся на нарисованные мелом классики. Он машинально попрыгал на размеченном асфальте, осознав вдруг, что ветер утих и небо очистилось и порозовело. Правда, ненадолгоюжная темнота наступала стремительно.
От классиков он направился дальше, туда, где аллея переходила в лестницу. Конец ступеней терялся где-то в вышине холма среди зеленых крон. Александр в нерешительности остановился. Хотел бегать вверх по лестницамвот хороший шанс начать. Хотя на кой черт это теперь?
Несколько пролетов он взял на одном упрямстве, но потом пришлось сбавить скорость. Пожалуй, такую высоту он разве что к концу отпуска сумеет одолеть без одышки, и то если каждый день тренироваться. А все сидячая профессия.
В середине лестницы была широкая площадка, вбок от нее уходили поросшие травой каменные плиты. Александр свернул и очень скоро вышел к незнакомому местунесколько пустых бетонных бассейнов террасой нависали друг над другом, разделяясь какими-то полукруглыми башнями. Воды в бассейнах не было, облицовка тоже давно отвалилась. Он поискал глазами путь наверх и нашелполуразрушенные ступени. Очень странно. Все бассейны санатория, которые встречались ему до этого, стояли чистенькими и полными воды.
Башни оказались декоративными, передней стены у них не было, и в получившихся нишах стояли скамейки. Отсюда открывался отличный видплощадка явно планировалась обзорной. Нижние корпуса тонули в густых деревьях, а жилая высотка находилась за спиной и в поле зрения здесь не попадала. Александр сел на обломок скамьи и подтянул к себе колено, чтобы уткнуть в него подбородок.
Почему он не сдержался? Разве так ведет себя зрелая личность? Надо было спокойно и уверенно изложить свою идею, может быть даже немного небрежно, а он все испортил. Нахамил, сбежал, вел себя как подросток. Как теперь исправить ситуацию? Поговорить с Сашкиными родителями? А они ему поверят? Три года великие писатели вместе с врачами не могли мальчишку расшевелить, а тут какой-то сосед по номеру возьмет и снимет блок парой своих абзацев? Ну, допустим, только допустим, они поверят на слово, что метод может сработать, а почему именно он? Хорошо, если они его книги читали и им нравилось, а если нет? Если они из тех, кто присылает гневные рецензии на «серую убогую отсебятину, недостойную находиться даже в списке внеклассного чтения»? Или вообще терпеть не могут легкий жанр и бездумные развлечения? Или конкретно его книги?
Имелся бы у него в активе хоть один признанный шедевр или просто серьезная работа, можно было бы лезть на роль пророка в своем отечестве, а так Эти Поль и Афанасий, в сущности, беллетристика: два балбеса-второгодника случайно оказались на космическом корабле, пляжное чтение на один раз. До них были амазонки, до этого пингвины говорящие. А еще до этого он продолжал чужое. Как это получилось? Он ведь в школе лучше всех писал сочинения по Толстому и Достоевскому, всегда казалось, что впереди целая жизнь, он все успеет. И шедевр, и серьезную литературу. А не создал даже пары абзацев, с которыми можно пойти к убитым горем Сашкиным родителям. Не с продолжением Тома Сойера же идти.
Значит, надо создать сейчас,сказал он себе.Здесь и сейчас.
Он вскочил со скамейки, раздумывая над тем, где в такое время можно достать бумагу и ручку. Ручку выпросит у портье, они постоянно разгадывают кроссворды, и ручка у них лежит на столе, а вот с бумагой труднее. На всей территории санатория почему-то нет ни одного отдела или ларька с канцелярией. И он не привез с собой даже тетрадки, собирался ведь отдыхать. Пойти на набережную? Магазины уже закрыты, только кафе и рестораны работают, да и на воротах могут остановить, особенно если распоряжение врача получили. К администратору, наверное, тоже лучше не соваться. Постучаться к кому-нибудь в номер и сослаться на срочность, сказатьдля письма?
Мысль показалась стоящей. Он сбежал по лестнице вниз к первому попавшемуся корпусу, который стоял по пути. Дом был на высоком цоколе, веранду огораживали колонны. Он дернул дверь, но та не открылась. Внутри звучала музыка, кто-то громко смеялся, его стук за двойными окнами просто не слышали. Ниже по дорожке находился длинный деревянный корпус, напоминавший южные дачи своими жалюзи и частыми переплетами стекол, там был свет и туда он заколотил с особенной настойчивостью. Окно распахнулось, мужская фигура нависла над ним, с хрустом откусив яблоко.
В чем дело?
Извините,сказал Александр, отступая на шаг назад.Мне нужен лист бумаги, так получилось. Очень срочно.
Мужчина понимающе хохотнул, удалился от окна, прошло несколько минут, и он появился снова.
Вот, держи. И не стучи больше, у меня жена спит.
Александру в руки упал моток туалетной бумаги, серой, рыхлой, абсолютно непригодной для того, что он задумал.
Вы меня не так поняли
Но окно уже закрылось, свет погас. Александр почувствовал, как в нем закипает бешенство. Отшвырнув подарок, он лягнул стенку ногой и обошел дом кругом. Дальше аллея вела в цивилизованные места парка, дома там были каменными, с небольшими ажурными балкончиками. На одном из них он заметил пожилую даму. Дама смотрела прямо на него, скрестив руки на палке и положив на нее подбородок.
Простите,начал было Александр, но появившаяся внезапно на балконе девушка помогла старухе подняться и увела ее в комнату, скользнув по нему равнодушным взглядом.
Он топнул ногой. Где еще в санатории может быть бумага, пригодная для письма? Неужели он хочет чего-то неестественного? Это дом творчества писателей или интернат для умственно отсталых? Какой-то паршивый клочок бумаги!
Издалека донеслась музыка, там с участием ведущего происходило что-то веселое, слышались голоса и аплодисменты. Эстрада! По расписанию, которое он видел при регистрации, каждый день проходит вечерняя программа с танцами. Мог кто-то прийти туда с блокнотом? Говорят, некоторые писатели с ними не расстаются, даже нарочно носят с собой для мгновенных зарисовок.
Александр решительно пошел на звук, а скоро и свет указал нужное направлениеэстраду освещала гирлянда разноцветных ламп на проводе. Площадка перед эстрадой была танцевальной, несколько пар там двигались в модном парном твисте, но это была молодежь, не обремененная лишними вещами. Пожилые люди сидели на длинной скамейке за ограждением площадки, покачивая в такт музыке головами.