Александр Дмитриевич нас тут попутно еще одним шедевром одарил,сказал Дживан.Не хотите взглянуть?
Ну давайте.
Дживан перебросил тетрадь на край Сан Саныча, тот развернул, продолжая жевать, и пробежал глазами написанное. Александр зажмурился и перестал дышать. «Никак не чувствуется физически»
Солонина незаметно наклонился к его уху.
Не надо, Александр Дмитриевич,шепнул он.Так только затянете все. Расслабьтесь.
Да ну, опять та же ошибка, Александр Дмитриевич,вдруг раздраженно сказал Сан Саныч.Другу человек разве скажет «Est-ce clair?» Кстати, они у вас на вы или на ты, эти ваши второгодники? Определитесь, в конце концов.
Александр непонимающе вскинул глаза, а потом до него дошло.
Форзац, исписанный стержнем Он начал с него.
Дживан недоуменно взглянул на Солонину, тот еле заметно пожал плечами. Глядя на их лица, Александр почувствовал неудержимое желание хохотать, как было с ним в номере.
Как же буквально переводится написанное, Сан Саныч?выдавил он сквозь рвущийся наружу смех.
Буквально так,с аппетитом жуя печенье, сказал Сан Саныч.«Наше восприятие ущербно, а все теории имеют погрешности. Вам это ясно?Да, дружище. С такой позицией нас опять оставят на второй год. Точнее, на третий. А потом на четвертый». Разницу в интонации чувствуете? Или все на те же грабли?
Чувствую. А если бы я хотел сказать: «Все теории имеют погрешности, понимаешь?»
Тогда «Tu vois?». А вообще я вам уже давал этот совет и повторюсьне пишите на том языке, которым не владеете в совершенстве. Есть прекрасный русский язык, им и пользуйтесь. Vous comprenez?
Он посмотрел поверх чашки, вопросительно собрав вокруг глаз морщины.
Je comprends,машинально ответил Александр фразой, которую так часто писал от лица героя, что даже выучил.Я потом переделаю.
Сан Саныч закрыл тетрадь и бросил ее к тарелке Александра, минуя Дживана. Тот протянул руку, но Александр поспешно схватил ее и сунул себе под колено на стул. Зачем он это сделал, вряд ли объяснил бы, экземпляр уже не был единственным, при желании всегда можно получить копию. Дживан сузил глаза, но ничего не сказал.
А что такое у вас с руками?громко спросил Сан Саныч, опередив даже Нину Ивановну.Негашеную известь вместо сахара в стакан положили?
Прятать повязки было поздно.
Бритву не с той стороны взял,глупо соврал Александр.
Сначала одной рукой, а потом другой?с любопытством уточнил Сан Саныч.
Александр промолчал.
В древности был такой способ казни,вдруг сказал редактор, глядя на всех по очереди, кроме Дживана.Смерть от тысячи порезов. Ни один из них не был смертелен, но все вместе они вызывали у человека потерю крови и болевой шок. Китайцы, впрочем, делали это иначе, они просто отрезали от жертвы по кусочку длительное время. Могли и конечность отрезать. У вас все пальцы на месте, Александр Дмитриевич? А то я как-то беспокоюсь.
Александр не выдержал, засмеялся, закрыв лицо белой варежкой. Ситуация в целом была удивительно абсурдна, а невозможность сказать правду придавала ей комический оттенок.
Интересная казнь,через силу продолжил разговор Дживан, при этом подавая какой-то знак Солонине, но Нина Ивановна его опередила, поднявшись с места.
Сейчас же покажите руки,приказала она.
Не надо портить вечер.Александр упрямо спрятал повязки под край стола.Я приду завтра на осмотр.
Да ну, до завтра мы все от любопытства умрем,поддержал врача Сан Саныч, доставая из наружного кармана сумки складной нож, в котором были маленькие ножницы.Будь у него потеря крови или инфекция, он бы не пил с нами чай, а клянчил бы у вас аспирин и внимание. На его месте лично я так и сделал бы. Даже нарочно порезался бы, честное слово. Александр Дмитриевич, идите-ка сюда. Давайте успокоим единственную даму за столом.
Александр встал, но вспомнил о красной черте и сел обратно.
У меня нога затекла,опять наобум ляпнул он.
Ни говоря ни слова, Сан Саныч сам обошел стол. Остановить его никто не посмел, повязки свалились, демонстрируя совершенно здоровые руки. Нина Ивановна покраснела.
Глупая шутка,гневно сказала она Александру, забирая зонтик.Я была о вас лучшего мнения. Спасибо за чай.
Александр посмотрел ей вслед, потом обратил внимание, что к чаю она не притронулась. Список будущих извинений подрос еще на несколько пунктов и грозил уйти в бесконечность.
Сан Саныч достал сигареты и откинулся на спинку стула с явным удовольствием. Он был страстным курильщиком, все в издательстве об этом знали. Одновременно он снова подвинул пачку листов к Александру.
Ну, давайте все-таки работать,сказал он, закуривая и пристально глядя сквозь дым.Как обычно: согласнызеленый, подумаетесиний, не согласныкрасный.
Он положил поверх листов дорогую трехцветную ручку. Александр взял ее и навис над бумагой, злорадно представляя, что чувствует сейчас Дживан.
Чувствовать-то чувствует, а толку? Каким-то непостижимым образом редактор загнал обоих научных сотрудников в ловушку, откуда они носа не смели высунуть без его разрешения. Ситуация была патовой со всех сторон. Звать покурить на воздух в дождьневозможно. Отнимать у Александра тетрадь и совать ее Сан Санычу после того, как он уже не проявил к ней интересаповод нужен какой-то новый. Вести переговоры об истинной причине приглашения в присутствии жертвы, тем самым давая ей возможность выстроить защиту,глупо. Хотя не исключено, что именно к этому варианту Дживан склонится, когда поймет, что ждать нечего.
Тетрадь под коленкой была жесткой и неудобной. Пока помещение наполнялось табачным дымом, Александр машинально проставлял зеленые галочки на полях и ждал, что будет.
Глава 12. Пляшущие человечки
Столовский парень тем временем забрал у Александра пустой чайный стакан, одновременно поставив перед ним полный, хотя его об этом не просили. Такой любезности больше никто не удостоился, формально чаепитие закончилось. Дживан со своей табуреткой подсел поближе к Солонине и навис над поправочным листом, отложенным в сторону.
Читать не буду, просто посмотрю,клятвенно пообещал он, поднимая руки вверх.
Сан Саныч лениво отмахнулся сигаретой.
Ради бога, если поймете что-нибудь.
За столом наступила тишина.
Серые печатные строки на белом фоне пестрели разнообразными рукописными символами, на полях теснились буквы и словосочетания, некоторые предложения и абзацы были заключены в границы и перечеркнуты крест-накрест, над строками нависали написанные вразнобой цифры, обведенные в кружок и связанные между собой какими-то дугами.
Это что за тайна пляшущих человечков?с кривой усмешкой спросил Дживан, поднимая глаза.
Корректурные знаки.Сан Саныч затушил сигарету в блюдце, игравшем роль пепельницы.Регламентируются гостами, конкретноза номером шестнадцать триста сорок семь. Любой текст, предназначенный в печать, проходит как минимум две корректуры, одну до передачи материала в набор, вторуюпо готовым гранкам. Первая корректура исправляет орфографические и пунктуационные ошибки, втораяпропущенное при первой и технические промахи наборщика. Литературное редактирование проводится до корректуры, но уж если видишь ошибку, почему бы сразу не исправить? Я сам когда-то начинал корректором, так что привычка осталась, тут уж никуда не денешься.
А квадратный корень зачем?не удержался Солонина, тоже скосивший глаза в листок.Вроде бы не математика у вас. И интегралы вот еще.
Это знак вставки пропущенного,объяснил Сан Саныч, не глядя на страницу.То, что похоже на интеграл,выравнивание пробелов. До гранок оно обычно не нужно, но тут очень уж длинное слово наш автор завернул, наборщика стоит предупредить.
Что за буква «Н» с шариком на конце?подал голос Дживан.
Замена.
А этоСолонина изобразил рукой мелкую рябь, которую видел в тексте.
Удаление зачеркнутого. Хоть знака, хоть слова, хоть всего предложения. Цифрыперестановка слов, когда нарушен их порядок. «Verte»на оборот вынесено то, что не поместилось на полях.