Сбежит?
Вряд ли. Он инвалид, прикован к каталке. Но тут надо очень, очень осторожноесть сведения, что он всё время держит при себе боевую гранату, на случай попытки захвата. Сейчас он вообще никому не верит.
Гранату? переспрашиваю.
н-да, это неприятный сюрприз. Искалеченный, напуганный, никому не доверяющий человек способен на самые отчаянные действия
И что же делать?
Не забывай, он знаком с теорией комонсов-подростков. По себе, заметь, знаком, не только по книжкам.
То есть, с взрослыми он не будет иметь дела? Хотите, чтобы мы с ним на связь вышел я мы с Серёгой?
Дядя Костя удовлетворённо хмыкает.
Схватываешь на лету, внучек. Именно это я и хотел вам предложить. Двое подростков, в точности как они тогда, к тому жев курсе всех дел, и тогдашних, и нынешних и хм грядущих. А те, Десантники, вашего брата, школьника боятся, как огня и обходят пятой дорогой. Должен поверить, должен! Если не вамто кому же ещё?
Пронзительный, дребезжащий звонок в дверь заставил меня непроизвольно дёрнуться. Длинный, два коротких, снова длинныйТоля, водитель и порученец дядя Кости. Он всегда так звонитнаверняка нехитрый код был обговорен заранее.
На этот раз кухню пришлось покинуть мнегенерал выразительно глянул, и я отправился в спальню. Понятно, дела секретные
Надолго изгнание не затянулось. Генерал с визитёром протопали по коридору, хлопнула, закрываясь, входная дверь, и меня снова позвали на кухню.
Тут, видишь ли, какое дело дядя Костя повертел в пальцах потухшую сигару и пристроил её на край пепельницы. Мы решили навестить три захоронки, из числа тех, чьи координаты ты нам передал. Понадобились, понимаешь, срочно дополнительные средства. Так вот, с двумя всё оказалось в порядке, изъяли без происшествий. А вот третья
Он сделал многозначительную паузу.
Третья оказалась пуста. Совсем. И, судя по всем признакамвскрыта совсем недавно, буквально несколько дней назад. Следы посещения, взлома, прочие детали Такие-то дела, внучек.
Я крякнул, потянулся к бутылке и щедро плеснул в кофе тёмного рома. Отхлебнулполучившаяся смесь обжигающим комом покатилась по пищеводу. Похоже, перестаралсяградусов двадцать, не меньше
Брови собеседника вопросительно поползли вверх, но возражать он не сталтолько отодвинул бутылку подальше от меня.
Да, это сюрприз, да ещё какой! Признаться, я ожидал чего-то подобногоно не так же скоро!
Да ты погоди, не впадай в панику. генерал, похоже, угадывает мои мысли. Мало ли, что они там у себя, в будущем, напортачили, когда готовили для тебя материалы по захоронкам? Работать-то им пришлось в спешке, да и в архивах, знаешь ли, вполне могли напутать. В МВД бардака хватает, можешь мне поверить. Так что поводов для паники не вижуотдохнёшь, подлечишься, а там и твой приятель из совхоза вернётся, будет вам чем заняться. Я тут прикинул
Я слушал его и всё больше убеждался: нет, это «ж-ж-ж» неспроста. А значит, сведениям, полученным в 2023-м году, больше нельзя слепо доверять. Что-то пошло не так, и дальше мненам всем, если уж на то пошло! предстоит двигаться, словно по минному полю.
Впрочемразве до сих пор было как-то иначе?
Конец первой части
Часть вторая«В доме, где резной палисад»
1979 г., лето
Вологда
День в провинции
Каретка пишущей машинки взвизгнула и вернулась назад, повинуясь нажатию блестящего хромированного рычага. Массивный пятикилограммовый агрегат содрогнулсятак, что отозвался дрожью стол, на котором он стоял. Конечно, ГДРовская «Эрика» не требует таких усилийона легче, компактнее и не производит при работе тектонических подвижек. Но он никогда не любил электрические машинки, предпочитая старую добрую механику. «Они жужжат, таков был ответ на вопрос, почему не сменит архаичный агрегат на что-нибудь поновеежужжат и требуют, чтобы я печатал, не дают подумать!» К тому же, на окраине Вологды, где он уже много лет обитал в двухкомнатной квартирке на втором этаже деревянного, дореволюционной постройки дома, частенько отключали электричество, а на механической «Москве» можно работать и при свечах или при свете камина, возле которого и стоит столик с архаичным механическим агрегатом. А под столикомстарый фибровый чемодан, куда он складывает копии своих статей. Это удобно: случись что, можно наклониться, извлечь, не вставая с каталки, чемодан и, распахнув крышку, высыпать всё содержимое на угли. Потому камин и горит даже сейчас, невзирая на подступающую дневную жару.
Машинка захлебнулась очередной пулемётной трелью. Он остановился, вскинул кисти, помотал пальцамичуть ли не единственная форма гимнастики, доступная его истерзанному, прикованному к креслу-каталке телу. Потом наклонился и провернул валик, извлекая листы. Две копии, под копиркуон всегда так делает. Машка, девчонка из третьей квартиры раз в неделю бегает в «Канцелярию» на соседней улицеза копиркой и писчей бумагой. Там её узнают и спрашивают: «зачем тебе столько, девочка»? Роман пишешь, или уроков так много задают? Пока удаётся отшучиватьсяон настрого запретил девчонке рассказывать кому-нибудь о странном соседе.
Зафырчал мотор грузовичка. Владелец машинки выглянул в окностаренький ГАЗ-51 с коричнево-бежевым ящиком, украшенным белой надписью «Хлеб» на боковых дверках, катит в соседнюю булочную. Значит, уже семь утрапо фургончику можно сверять время. Жизнь здесь, на окраине города тихая, размеренная, и за эти годы он так хорошо выучил её ритм, что мог теперь обходиться без часов. В восемь-тридцать прокатится по улочке коммунхозовская поливалка, а в двенадцать-тридцать на стеклянных дверях магазина «Рыба-Мясо», что расположился напротив его окон, монументальная продавщица в несвежем белом халате повесит табличку «Обед» значит, минуло тридцать минут пополудни и пора принимать лекарства
Пыль, поднятая хлебным фургоном, медленно оседала на растрескавшийся асфальт. Лето, жара, по этому открыты нараспашку, и в них с щебетом птичьей мелочи волнами вливается душистый воздух. Липы растут по всей улице, и их аромат проникает повсюду, особенно весенними ночами, когда он лежит, распахнув окошко, и пьёт наполненный смолистым духом воздух. И воображает, что эточудодейственное лекарство, благодаря которому можно будет встать и пойти, забыть и об инвалидном кресле, и о таблетках, и обо всём, что свалилось на него после того рокового дня в Москве.
Заместитель руководителя в последний раз собрал всех сотрудниковдо кого смог дотянуться. Новости были хуже некуда: ночью застрелился возглавлявший «спецотдел», арестованы два офицера, отвечавших за безопасность проекта. Почему не пришли за остальнымиоставалось только гадать. А лучше, не терять времени, и воспользоваться неожиданным подарком судьбы. Зам раздал сотрудникам пачки денег в банковских бандеролях«на первое время хватит». Предупредил, что пользоваться старыми своими документами опаснотолько запасными, на другие имена, подготовленными заранее для каждого из сотрудников. Пресёк начавшиеся разговоры о том, кто куда поедетне нужно, чтобы кто-нибудь из них, попавшись, мог навести преследователей на след коллег. С грустью выслушал в очередной раз оправдания тех, кто решил остаться. Уговаривать смысла не имело: всё тысячу раз говорено, с тех пор, как они узнали о том, что сняли Хрущёва, и руководство отдела с минуты на минуту ждёт дальнейших «оргвыводов». Понять их простоу каждого семьи, дети ходят в школу, да и вообще, вдруг как-нибудь, да обойдётся? В конце концов, они честно служилии продолжают служить! Родине, а за интриги руководства какой-нибудь лаборант или мэнээс не в ответе. Не объяснить наивным дурачкам, что непростительной виной является само причастие к Тайне, и никто не будет разбираться, чем ты занималсянастраивал ли приборы, разрабатывал ли стратегию обнаружения Пришельцев. Виноваты все, потому чтознают.
И он не стал ждать. Получил «подъёмные», повторил несколько раз адреса «до востребования», куда надо, не раньше, чем через полгода, будет послать открытки. А так же названия газет, где появится, если что, статья с условленным словосочетанием в тексте. Знак того, что можно выходить из глухого подполья, возвращаться. В эту возможность он не верил, как и остальныено запомнил, затвердил и убрал на дальнюю полочку своей памяти.