В аэропорту Даяна купила билет на самолет, который должен был доставить ее в соседний с родным город, и ожидала, что Виктор последует за ней. Но молодой человек, бросив короткое спасибо, ушел на другую посадочную полосу. Девушка неопределенно пожала плечами и пошла к своему рейсу. Виктор обернулся глядя на удалявшуюся соратницу, но подавив порывистое желание, все же сел в самолет и через четверть часа они были уже в воздухе. Дорога была не продолжительной, но утомленный молодой человек, после посадки чувствовал себя еще более замученным и разбитым. Поймав такси, он направился на другой конец города, где находилась одна старинная церковь. Там находился священник, с которым Виктор познакомился еще в юности и с тех самых пор часто к нему наведывался. Когда-то Марк, так звали знакомого священника, служил в родном городе Виктора и Даяны, но потом его многократно переводили и наконец, забросили в этот маленький тихий городок. Молодой человек, расплатившись с таксистом, неторопливо поднялся по ступеням и вошел в церковь, пустую и спокойную, хранившую в себе многовековую историю. У самого алтаря горело несколько свечей, и стояла одинокая фигура священника, который услышав шаги, обернулся, чуть печально улыбаясь. Он был невысокого роста, длинные почти полностью седые волосы собраны в аккуратный хвост, заправленный за воротник облачения, аккуратно стриженая бородка тоже мерцала в тусклом свете сединой.
Я давно тебя ждал. Тебе нужно поговорить? Он протянул руки к Виктору и крепко его обнял.
Я принес твой любимый чай.
Тогда прощу в мой кабинетголос священника был тихим и умиротворяющим, а сам он казался воплощением спокойствия.
В маленьком, но уютно обставленном кабинете, Виктор сел в кресло возле чайного столика, на который через несколько минут хозяин этого места водрузил чайник, от которого исходил приятный аромат и две чашки.
Ты изменился, отец.
Что ты, я все такой, как и прежде. Просто давно не виделись вот и, кажется.
Виктор покачал головой и налил себе чай, маленькими глотками пробуя напиток, смакуя каждую каплю.
Ты писал мне о случившемся, голос священника стал чуть строже, я получил твое электронное письмо.
Значит, ты уже все знаешь.
Положим не так уж и все, но в целом представляю. Ты понимаешь, что совершил тяжкий грех? Убийство человекаэто серьезное дело. Я всегда предупреждал, что твоя работа не самый лучший путь, но ты, во всяком случае, избегал подобных поворотов раньше. Неужели сейчас не смог?
А что мне оставалось делать? Да, знаю, одна жизнь, взамен даже миллиона это не правильно, однако я выбрал то, что счел необходимым.
Это не оправдание для греха, священник неодобрительно покачал головой.
Знаю. Потому я здесь. По закону, ты должен отлучить меня от причастия на долгий срок, что ж переживу как-нибудь. Но исповедь ты у меня все же примешь.
А куда деваться?! Священник снова улыбнулся.
Хочешь взглянуть? Виктор взял чемодан и извлек оттуда Иерихонский рог. Вот эта реликвия.
Марк задумчиво созерцал артефакт, протянул было руку, но потом передумал:
Не искушай меня. Я читал Писание, где упоминается осада Иерихона, но вот это. Убери. И знать не хочу.
Молодой человек равнодушно пожал плечами и прибрал древнее оружие на место.
Знаешь, святой отец, а ведь он и для меня искушение.
Догадываюсь. Что-то в этой истории всколыхнуло и в твоей душе, да?
Ты прав. Директор Интерпола особо не интересовался причинами поведения Кейли и удовлетворился моим письменным изложением ситуации. Однако мне все больше и больше начинает казаться, что понимаю Кейли, и даже разделяю ее взгляд на мир.
Да уж, ты всегда был большим оригиналом.
А то. Молодой человек уловил шутливый тон священника и продолжил уже более решительно, идея применить рог Иерихона, как оружие массового поражения пришла в голову Дюваль не случайно и вовсе не потому, что она была безумна. Это протест.
Вот как?
Вот так. Она с детства прошла трудный жизненный путь, ей хватило разочарований в обществе, в друзьях и любви. Она вдоволь насмотрелась на всю грязь нашего мира. Уж мы-то с тобой знаем, каково оно.
Тяжелые времена. Но такова воля Бога.
Ну да, Виктор словно отмахнулся, а священник укоризненно посмотрел на него. Впрочем, ты прав, извини. Так вот. Она давно ощущала внутри протест: против общества, против системы, против людей. Но это протест, не стал выливаться в конкретные действия, он рос и расширялся в ее сердце, пока однажды не сломил ее. Тогда-то и началась вся эта история. Ей до того стало тошно от всей аморальности нашего мира, от того что люди превратились в тупых потребителей как стадо животных, что она решила с ними покончить, во всяком случае постараться.
Виктор, ты же должен понимать, что это не решение проблемы. Мир таков, каким мы сами его творим, и мы люди, сами в ответе за то, что довели современное общество до такого абсурда.
Понимаю. Но не принимаю. И по правде сказать, с трудом подавляю искушение воспользоваться рогом. Я во многом разделяю чувства Кейли, мы очень с ней похожи, наверное, поэтому и сблизились.
И все же что-то тебя останавливает.
Кто-то. Даяна Мессиан. Виктор заметил, что по лицу Марка пробежала тень досады, знаю, вы друг друга недолюбливаете, и в свое время даже поссорились. Но она мой друг.
Так-таки и друг?
Можешь не сомневаться. Я люблю Даяну, но люблю как друга, как сестру. Между нами никогда не было и не будет чувств как между мужчиной и женщиной, потому что нас связывает нечто большее, чем могут простые человеческие отношения и секс. Мы верны и преданы друг другу, и пусть между нами тысячи различий и бездна обстоятельств, но мы ни когда не предадим, друг друга и не оставим.
Священник вздохнул, допил одним махом чай и поднялся:
Знаю я это. Знаю.
Мне тоже пора, Виктор встал и, обняв своего наставника, пошел к двери. Еще увидимся, отец.
А как же! Марк поднял руку, благословив уже скрывшегося за дверью друга, Мы всегда возвращаемся.
***
Виктор открыл глаза и провел рукой по лицу, сел на край постели, рассеяно уставившись за окно. Близился вечер, значит, проспал он весь день, что впрочем, не удивительно, поскольку в родной дом он добрался только с рассветом. Быстро приняв душ, молодой человек достал было чай, бросил коробку обратно в шкаф и полез в холодильник, сначала хотел взять бутылку коньяка, хранившуюся там уже чуть ли не год, но снова передумал и достал апельсиновый сок. Не утруждая себя поисками стакана, он приложился к напитку и в два больших глотка опустошил чуть ли не наполовину. Потом заправив кофеварку, приготовил себе капучино с ванилью и вышел на балкон, любуясь красотой родного города и наслаждаясь теплым легким ветром. Допив кофе, Виктор переоделся в джинсы и легкий джемпер, как ни как близилась ночь, а здесь они прохладные и, выйдя на улицу сел в автомобиль. Через несколько минут быстрой езды, молодой человек бросил машину недалеко от своего любимого места на краю обрыва и пошел пешком. Солнце уже садилось, окрашивая облака, а так же редкие деревья, кусты алыми пятнами заката. Остановившись на самом краю обрыва, Виктор глубоко вздохнул, прикрыв глаза, и сжал руку, в которой нес Иерихонский рог, прихваченный еще дома.
Так и знала, что найду тебя на этом месте.
Голос Даяны вернул молодого человека в реальность, и он обернулся, глядя на приближающегося друга. На этот раз похоже они поменялись ролями, поскольку девушка была одета в черное вечернее платье, чуть выше колена, с глубоким декольте на спине.
Это и есть тот самый рог? Девушка посмотрела на артефакт, сколько же силы он скрывает.
Много, мне не по зубам.
Даже тебе?
Да. Как добралась домой?
Нормально. Ты был у Марка?
Не ревнуй, Вильер подмигнул девушке. Конечно, я был у него. Это дело вышло намного круче, чем я ожидал. Что ж не плохой урок на будущее. Если оно у меня будет.
Что-то не так?
Директор запретил мне появляться в поле их зрения, а это значит, что большинство дел для меня теперь под запретом. Мне стоит затаиться на несколько лет, а еще лучше вообще бросить все.