Антрес купил билет до Сингапура, рассчитав, что это наиболее удобная точка для более точного поиска. И, действительно, прибыв в туда, Призрак сразу же понял, где именно он найдет Мастера.
Прибыв на пустынный, похожий на идеалистичную картинку из глянцевых журналов пляж, посреди которого стояло скромное бунгало, Антрес сразу же заподозрил неладное. Кроме зова Мастера, он испытывал более знакомое и частое встречающееся ему по жизни чувствоощущение того, что рядом находится другой alius. Призрак нахмурился. Его инстинкты профессионального убийцы начали постепенно пробуждаться от ожидания некой опасной ситуации. Находясь на стороже, Антрес, тем не менее, не стал доставать свой кинжал, который висел у него на спине на поясе.
Ассасин направился прямиком к бунгало, зная наверняка, что Мастер там. Он вошел в этот бедный, скромный дом, где слегка попахивало плесенью, не стучась. Несмотря на ясный солнечный день, внутри царил легкий полумрак, но все же Антрес без труда заметил сидящего на полу человека. Он был очень худ, даже, как теперь стали говорить, анорексичен. Его волосы были взбиты в длинные неухоженные дреды. В носу и брови красовалось по сережке. Человек что-то строгал из дерева.
Антресу хватило всего минуты, чтобы понять: перед ним не просто Мастер. Перед ним пробудившийся Мастер.
Ну, здравствуй, друг мой, отнюдь не добро сказал Антрес.
Человек на мгновение замер, а затем поднял голову и посмотрел на Призрака. Его взгляд был вполне типичен для Мастера: отстраненный, грустный, от того, что он знает больше, чем хотел бы, но любопытствующий.
Антрес, растягивая каждый звук произнес он. Куда бы меня не закинуло провидение, ты всегда меня находишь. Приятно осознавать, что есть вещи, которые не меняются.
Так и есть. Ты в курсе, здесь есть кто-то еще, твердо сказал Призрак, не обращая внимания на слова Мастера. Другой alius.
Мастер тяжело вздохнул и вновь принялся строгать. Сейчас он походил на того, кто понимает, сейчас начинается ситуация, которую он хотел бы избежать любой ценой.
Я полагаю, ты можешь выходить, Серхан, чуть повысив голос, сказал Мастер, не отвлекаясь от работы. Некоторые вещи так сложно скрыть от прожившего тысячу лет.
Из задней комнаты неспешно вышел юноша. Внешне он очень сильно походил на Антреса: тоже араб, тоже с простым, но в целом привлекательным лицом, тоже производит ощущение сильного и ловкого человека. Сперва Призраку показалось, он видит более юную версию себя, однако была одна вещь, которую Антрес быстро приметил, что делала их очень разными.
Что здесь делает пророк? Он тебя выследил? в голосе Призрака послышались нотки угрозы. Мне с ним разобраться?
Как ты понял, что я пророк? спросил Серхан, не принявший угрозы ассасина всерьез.
Антрес редко позволял себе демонстрировать другим alius свой возраст и вызванную им силу и мудрость, однако юноша, что стоял за спиной Мастера, настолько сильно не понравился Призраку, что тот счел возможным поступиться на сей раз своими принципами.
За свою жизнь я повидал не мало пророков, мальчик. В их глазах всегда отражается время. Ты не исключение.
Серхан как-то не определено кивнул.
Мастер продолжал работать над какой-то деревянной вещичкой, не обращая внимания на происходящее вокруг. Антресу все больше и больше не нравилась складывающаяся ситуация.
Мастер, повысив голос, обратился к своему другу Призрак. Объясни, что здесь происходит? Почему тут находится пророк?
На сей раз худой человек заговорил, не отрываясь от работы. Это как нельзя более красноречиво подчеркивало его безразличие ко всему происходящему.
Я думал, ты поймешь, разочарованно пробормотал он. Ну, или хотя бы будешь готов к тому, что такой момент рано или поздно настанет.
О чем ты? растерялся Антрес. Теперь все начало казаться ему каким-то сюрреалистичным сном.
Ты больше ему не нужен, идиот, презрительно хмыкнув бросил Серхан, наконец-то показавший свою мерзкую натуру тирана, которому доставляют удовольствия страдания других людей. Ты выживал тысячу лет, но настали другие времена. В них тебе нет места ассасин. Будущее, оно не для тебя. Оно для таких, как я.
Антрес отказывался верить в то, что говорил этот самодовольный юнец, ведь каждое его слово было наполнено ненавистью, вызванной не чем иным как завистью. Призрак снова посмотрел на Мастера. Его поразил его спокойный и невозмутимый вид. Будто не было последних четырех перерождений, будто Антрес ничего не сделал для него во время них.
Я хочу услышать это от тебя, сказал Призрак. Если для тебя больше не имеет значения все, что я сделал для тебя, если я тебе больше не нужен, скажи мне об этом сам. Мне в лицо. Не прячась за устами пророка.
Мастер покачал головой, откладывая в сторону на половину готовую фигурку.
Не я нуждался в тебе все эти века, друг мой, а ты во мне. Ты превратил всю свою жизнь в бесконечное ожидание меня. Тысячу лет назад, я думал, что делаю тебе услугу, давая тебе первый стимул к жизни. Шли века, а ты даже и не пытался найди другой смысл, кроме меня. Я думал, ты переключишься на Витту, женщину, которая без памяти тебя любила, но ты дважды бросал ее, когда возвращался я. Ты самый старый alius из ныне живущих. И мне страшно сознавать, что без меня в своей жизни, ты будешь просто заблудшей душой. Я знаю, сейчас я разрушаю весь твой мир. Все то, к чему ты привык за столетия. Я поступаю так исключительно потому, что я признателен тебе за все, что ты сделал для меня.
Антрес стоял, как вкопанный. Каждое слово Мастера было подобно для него удару хлыстом по обнаженной спине. Он не понимал, что изменилось и с их последней встречи и почему его друг (да и друг ли уже теперь?) вдруг решил прогнать его. Призрак не понимал и все же он видел, смысла спорить с Мастером нет. Любое решение Мастера всегда было окончательным. И единственное, что оставалось сейчас Антресуэто просто его принять, а потом и смириться.
Он еще раз посмотрел на своего бывшего друга, надеясь, что тот заметит его расстроенный, поникший взгляд, а потом, не сказав ни слова, растворился в воздухе. Призрак не хотел, чтобы Мастер видел, как он покидает его дом, как бродячий, никому не нужный пес.
Прошло несколько минут с тех пор, как Антрес исчез. Серхан обошел Мастера, встал над ним и посмотрел, как смотрит хозяин на своего слугу.
Это было впечатляюще, признал он. Сурово, жестоко, но впечатляюще.
Я сделал все так, как ты хотел, грустно произнес Мастер. После того, что я сказал Антресу, он станет избегать встреч со мной, и не будет лезть в твои дела. Поздравляю, ты только что нейтрализовал самого опасного своего противника, а я потерял единственного друга, что у меня был.
Ты сделал это, чтобы спасти ему жизнь, напомнил ему Серхан.
Мастер тяжело вздохнул.
Спас. Или может разрушил.
Антрес брел неведомо куда, ничего не соображая. То, что еще час назад, казалось ему основой его жизни, оказалось развеивающемся на ветру пеплом. Антреса это вгоняло в панический ужас. Впервые в жизни он ощущал пустоту. Её величество пустоту. О ней он много слышал от других alius. И вот теперь, столкнувшись с ней лицом к лицу, Призрак не знал, что делать.
Антрес долго наблюдал, как яростно с пустотой боролась Виттория, посвящая себя то наукам, то искусству, то соблазнению сильных мира сего. Даже любовь к Призраку не спасала ее. Он не знал, как в итоге у нее все получалось, и жалел, что за те пять сотен лет, что они были вместе, он так и не смог этого узнать.
Призрак сел на песок у самой кромки моря. Ленивые волны неспешно подкатывались к берегу, моча его ноги. Антрес наблюдал за незамысловатым танцем вод и пены, стараясь не замечать, что он дрожит всем телом.
Ему было очень страшно. Страшно от неизвестности и собственной беспомощности. Антрес чувствовал себя слабаком. Онассасин, наемный убийца, чья рука никогда не дрогнет. И вот он сидит и дрожит, как ребенок, не в силах взять себя в руки и успокоиться.
Вместе с пустотой пришло и мрачнейшее чувство одиночества. В его жизни было до боли мало близких ему людей. И Мастер, точнее вечное его ожидание, веками вселяло в Антреса веру, что он еще кому-то нужен. Теперь же, когда старый друг прогнал его, он остался один в этом мире. Совсем один. Проживший долгую жизнь, бессмертный и одинокий. Антресу подумалось, а если он умрет, здесь и сейчас, на этом идеально красивом пляже, это кто-нибудь заметит?