Идите, товарищ Рокоссовский. Мы очень на вас рассчитываем и ждем от вас так нужного всем нам результата Вождь пожал руку назначенцу и доверительно коснулся пальцами его плеча, что считалось знаком расположения. Самолет в ставку Мерецкого будет готов к вечеру, и у вас есть время, чтобы встретиться с семьей, Сталин указал трубкой в сторону приемной. Машина ждет вас у подъезда. Счастливого пути.
Тронутый подобным вниманием к себе, Рокоссовский не смог полностью совладать со своими эмоциями. Сосредоточенное за все время беседы лицо генерала предательски дрогнуло, и, стремясь скрыть нахлынувшие на него чувства, он вытянулся в струнку перед вождем.
Большое спасибо, товарищ Сталин, поблагодарил Рокоссовский Верховного Главнокомандующего и, получив одобрительный кивок головой, повернулся через левое плечо и покинул кабинет.
В приемной его выхода ожидали Василевский и Штеменко с последними данными о положении на фронтах. Лица их были напряжены и суровы, что говорило само за себя, однако не это поразило Рокоссовского. Вдоль стены сидело несколько человек, одетых в форму царской армии с золотыми погонами на плечах. Выглядело это столь необычно и даже неправдоподобно, что Рокоссовский не мог удержаться от вопроса.
Что это? обратился он к секретарю Сталина Поскребышеву, подавая ему список необходимых ему на Волховском фронте командиров.
Образцы новой формы, важно ответил тот, чем вызвал у генерала сначала откровенное удивление, а затем и восхищением Верховным. Заниматься образцами новой формы в столь сложное и напряженное время мог только человек, полностью уверенный в себе и неизбежной победе над врагом.
Все это Константин Рокоссовский тщательно перебирал в своей памяти, готовясь приступить к выполнению поставленной Сталиным перед ним задачи в столь непривычном для себя статусе представителя Ставки. Ни он, ни пославший его под Ленинград Верховный не знали, что в далекой от Москвы Восточной Пруссии вождь германской нации уже принял окончательное и бесповоротное решение по поводу судьбы города на Неве.
В тщательно охраняемом легендарном «Вольфшанце» Гитлер подписал специальную директиву для командующего группой армий «Север» Георга Кюхлера, недавно получившего за разгром 2-й армии Власова звание генерал-фельдмаршал. Она предписывала группе армий «Север» «до окончания лета сорок второго года взять штурмом город Петербург и установить по суше полномасштабную связь с войсками финского маршала Маннергейма».
По воле фюрера, считавшего себя способным к контакту и управлению потусторонними силами, предстоящая операция первоначально получила название «Волшебный огонь», но затем оно было изменено на «Северное сияние». Согласно плану операции, разработанному специалистами из ОКХ, предусматривалось прорвать немецкими войсками оборону Ленинградского фронта к югу от города и, соединившись с застрявшими на линии Сталина финнами, взять Ленинград в полное кольцо блокады. После чего немцы предполагали войти в город с востока, не встречая серьезного сопротивления.
Предстоящая операция была важной составляющей знаменитой директивы 45, которая определяла всю немецкую стратегию на лето 1942 года. Сознательно отказавшись от активных действий в направлении на Москву, но дав возможность генералу Моделю проводить военные операции отвлекающего характера, Гитлер сосредоточил все свое внимание на севере и юге Восточного фронта, где германское оружие должно было одержать решающие победы.
На юге под командованием фельдмаршала фон Бока уже началось претворение в жизнь замыслов фюрера по проведению летней кампании сорок второго года, войска приступили к проведению операции «Блау», и начало этого наступления было вполне успешно. Что касалось севера, то затяжная ситуация вокруг Любанского выступа серьезно спутали карты Георгу Кюхлеру. Для отражения весеннего наступления 2-й ударной армии Советов было потрачено много сил и средств, и поэтому наступление на Петербург откладывалось на конец августаначало сентября.
Первоначально для наступления на севере предполагалось использовать подразделения 11-й армии генерала Манштейна. Однако после неудачных действий в Крыму Кюхлер уже не мог рассчитывать на значительное пополнение своих сил.
Чтобы как-то компенсировать возникшую недостачу войск, было решено передать в распоряжение фельдмаршалу две дивизии, переброшенные из Франции и Австрии, а также все иностранные добровольческие подразделения войск СС. В их состав входили испанская «Голубая дивизия», боевые соединения СС, состоявшие из бельгийцев, голландцев, норвежцев, датчан, а также венгерская и словацкая дивизии. Все они в основном выполняли карательные функции по охране фронтового тыла от нападения партизан, но теперь наступило время пролить на фронте свою кровь ради интересов великой Германии.
В эти непростые и напряженные июльские дни обе стороны собирались нанести свой удар по противнику, чтобы окончательно разрешить проблему с Ленинградом. У каждой из них были силы и средства для реализации своих планов, но их количество не гарантировало им полный и быстрый успех. Предстояла кропотливая подготовка к схватке, в которой всё зависело от умения и храбрости солдат и их командиров, на чьи плечи, как обычно, ложился главный груз по претворению в жизнь планов верховного командования.
Глава II. Георгий Владимирович и Василий Иванович
Встречи с командующим Волховским фронтом генералом армии Мерецковым Константин Константинович ждал с определенным напряжением и опасением в душе. В некотором плане его чувства были сходны с чувствами больного, сидящего под дверью врача-стоматолога, когда ноги упрямо не хотят идти в кабинет, а голова понимает, что это нужно сделать.
В том, что Кирилл Афанасьевич встретит представителя Ставки отнюдь не с распростертыми объятиями, Рокоссовский был уверен ещё в Москве, когда садился в самолет. И дело тут было совсем не в нынешнем положении Константина Константиновича. Любой командующий фронтом видел в посланце из Москвы не столько помощника общему делу, сколько проверяющего и информатора. Недремлющее «око государево», что по своей сущности должно было обязательно найти ошибки и недочеты командования, публично указать на них и письменно доложить о них наверх, чем оправдать свое присутствие на фронте.
Перед войной восхождение по карьерной лестнице генерала Мерецкова мало чем отличалось от карьеры героя Халхин-Гола генерала Жукова. За Финскую войну, несмотря на допущенные ошибки в ходе боев, обернувшиеся серьезными людскими потерями, он получил звания Героя Советского Союза и сменил на посту начальника Генерального штаба маршала Шапошникова. При переаттестации, произошедшей в результате введения генеральских званий, Мерецков получил звание генерала армии, выше которого был только один маршал Советского Союза.
В январе сорок первого он уступил свое высокое место более хваткому и напористому Жукову, но это совершенно не означало опалу в отношении его со стороны Сталина. Мерецков не был отправлен на внутренний военный округ, как обычный «штрафник», а был оставлен в Москве. Ему было поручено составление мобилизационного плана на случай войны с Германией, воевать с которой высшее руководство стало готовиться сразу после стремительного разгрома немцами Франции.
Предвоенные аресты генералов стоили Мерецкову карьеры. Слова, сказанные им в задушевной беседе, что в случае победы немцев хуже не будет, а также многочисленные разоблачительные материалы о связи с делом Тухачевского сделали генерала гостем кабинетов следователей НКВД.
Аккуратно подшитый и подколотый материал позволял расстрелять генерала как «врага народа», но Сталин посчитал все это злостным наговором, и Кирилл Афанасьевич был отправлен на фронт. Там он кровью и потом искупил ошибки, допущенные при составлении мобилизационного плана и из-за своего длинного языка.
Неудачное проведение Любанской операции и попытки деблокировать 2-ю ударную армию были в основном на совести Мерецкова, и хотя Москва не сделала по ним серьезных оргвыводов, комфронта чувствовал себя не в своей тарелке. Он никак не мог позабыть, как в тот момент, когда наступление на Любань выдохлось, на должность командующего 2-й армии был прислан генерал-лейтенант Власов. Он отличился в битве за Москву, чувствовал поддержку Верховного и открыто говорил, что в скором времени разорвет блокаду Ленинграда и станет командующим войсками фронта.