Да нормально все со мной, идти мне надо, поморщился я от навязчивой заботы и в качестве аргумента добавил: На комсомольское собрание.
Протокол подпиши и иди, комсомолец, подсуетился с протоколом Попов, сунув мне его в руки.
В райотдел бы надо заехать, объяснения взять, забеспокоился Горзеев.
Да завтра подъедут, все же живы, отмахнулся Попов. Его явно наше ДТП до печенок уже пробрало.
Первым делом я посмотрел на дату (именно она меня больше всего сейчас интересовала) 18.06.1976. На дате я и завис ненадолго. Да уж, занесло. Текст протокола со схемой я просмотрел бегло, подписал их буквой «Ч» с завитком и, прихрамывая, поплелся в сторону Лебедевой. Смысл торчать здесь и что-то доказывать? Свидетелей нет, тормозной путь короткий, женщина водитель, я пешеход, так что как-нибудь потом отбрехаюсь. А вот устраиваться в этой жизни нужно уже сегодня. Лебедева же ключ от этой новой жизни, удачно подвернувшийся мне ключ.
Глава 2
Чапыра, а ты вообще как себя чувствуешь? нарушила тишину Лебедева, когда мы ступили на территорию студенческого городка.
Да как тебе сказать, неопределенно начал я, соображая, как бы половчее из нее информацию выудить.
Вижу, что сегодня от тебя толку не будет, перебила комсорг, придирчиво рассматривая хромающего меня через свои окуляры.
Девушка вздохнула, что-то прикинув в уме.
Ладно, пошли до общежития тебя провожу, а то упадешь еще по дороге. А мне потом отписывайся, резюмировала она итог своих размышлений.
«Общежития?! не на шутку встревожился я. Прощай моя двухуровневая квартира?»
Мы подошли к унылому пятиэтажному зданию из серого кирпича. В мое время его фасад был облицован панелями, из-за чего общежитие имело более презентабельный вид.
Мы прошли холл, на ходу обменявшись приветствиями с выглянувшей из служебного помещения вахтершей. Поднялись по щербатой лестнице с погнутыми перилами на третий этаж и уткнулись в одну из дверей.
Лебедева безрезультатно подергала ручку.
Открывай. Чего ждешь? поторопила она меня.
Я вновь ощупал свои карманы и нашел-таки заветный ключик.
Дверь распахнулась, и я с опаской замер на пороге, не решаясь сделать еще один шаг в новую жизнь. Но долго рефлексировать мне не дали, беспардонно протолкнув внутрь комнаты.
Ну вы и свиньи, неодобрительно произнесла комсорг, намекая на бардак в комнате. Девушка стремительно подошла к заваленному учебниками, конспектами и посудой столу. Пойду воды тебе принесу, добавила она, схватив пустой стеклянный графин. А ты, Чапыра, ложись, а то что-то шатает тебя.
Я озадаченно обвел взглядом четыре кровати, тоже заваленные всяким барахлом, облезлые стены с выцветшей краской, старый покосившийся шкаф с надтреснутым зеркалом на дверце, стулья с обломанными спинками, наполовину залепленное газетами окно.
Сюрреализм какой-то, пробормотал я и шагнул к зеркалу. Это сюр, сюр, сюр как заведенный повторял я, рассматривая свое отражение.
Запачканные от лежания на асфальте брюки клеш с вшитыми красными клиньями и подшитыми внизу штанин металлическими застежками-молниями, цветастая рубашка с ободранными локтями, ботинки на высокой платформе, походу самодельной. На голове длинные до плеч волосы с налипшей к ним пылью. И завершали композицию усы.
Чапыра, с тобой все в порядке? От неожиданно прозвучавшего окрика я вздрогнул.
Лебедева стояла у порога, держа в руках наполненный водой графин, и обеспокоенно наблюдала за мной.
У тебя сейчас такое выражение лица было произнесла она задумчиво, устраивая графин на столе.
Ты не знаешь, где ближайшая парикмахерская? проигнорировав ее замечание, спросил я то, что меня сейчас занимало.
В Доме быта, в двух кварталах отсюда. Удивления в голосе девушки прибавилось. А ты что, подстричься решил? и, не дожидаясь ответа, добавила: Давно пара. Молодец!
А сколько стрижка стоит, не знаешь? Задавая вопрос, я вновь принялся исследовать свои карманы. Вытащив бумажку, я озадаченно на нее уставился. Три рубля. Интересно, это много или мало?
Мужская стрижка копеек двадцать, наверное, неуверенно ответила Лебедева, но, заметив в моей руке купюру, резко сменила тональность: Чапыра, тебе не стыдно?! Ты уже второй месяц не платишь комсомольские взносы. Говорил, денег нет! С тебя четыре копейки!
Комсомольские взносы? задумчиво переспросил я. То есть я их платил все пять лет, что здесь учился?
Платил. А в мае перестал платить! изобличила она меня.
Лебедева, а что вы делаете с собранными комсомольскими взносами? вкрадчиво поинтересовался я.
На нужды комсомола идут, как о само собой разумеющемся ответила Лебедева.
А я ведь комсомолец? Я приблизился к девушке так, что теперь возвышался над ней.
Комсомолец, кивнула она, задрав голову.
Лебедева, меня сегодня сбила машина. Так?
Девушка опять кивнула, а я продолжил:
Я получил травму, а значит, мне требуется поправить здоровье. Так?
Очередной кивок.
Лекарства денег стоят. Так?
Так.
А еще мне потребуется новая одежда вместо испорченной. Так?
Девушка осмотрела мой потрепанный вид, но кивать не спешила, и я понял, что дама не разделяет мои вкусы.
Другой одежды у меня нет, веско произнес я. Вкусы Альберта я тоже не разделял.
Почему нет? Не голым же ты на лекции ходишь? От своих слов девушка покраснела и вновь попыталась отодвинуться.
Нету! отрезал я и сделал шаг вперед, вновь нависнув над комсоргом. А это значит
Что? как-то неуверенно спросила пунцовая Лебедева.
Мне, комсомольцу, нужна помощь, материальная помощь вот что это значит! подвел я итог. Так, садись.
Я усадил девушку на один из стульев возле стола, сам уселся рядом. Вырвал из тетрадки с конспектами чистый листок, отыскал ручку и написал посередине слово «Заявление».
Лебедева следила за моими действиями, то и дело поправляя очки.
На имя кого писать? деловито уточнил я.
Что писать? моргнула она в ответ и вновь поправила очки.
Заявление о предоставлении материальной помощи, пояснил я, сетуя про себя на тупость комсорга. Ладно, потом сама шапку напишешь, пробормотал я и принялся составлять текст.
Все время, что я писал, Лебедева настороженно следила за движением ручки и пыталась расшифровать мой почерк.
Ну вот и всё. Поставив число и подпись, я протянул заявление комсоргу. Ты уж пролоббируй там мои интересы. Договорились?
Что сделать? Мои слова оторвали девушку от чтения заявления.
Пролоббируй. Выскажись среди своих в моих интересах. Ты же видела и аварию, и то, что я в ней пострадал.
Саму аварию я не видела, сухо поправила меня комсорг, но то, что ты пострадал, подтвержу. И заявление твое сама в профком отдам.
В профком? не понял я.
Оказанием материальной помощи студентам занимается профсоюз, доложила она.
Профсоюз так профсоюз, согласился я, включая свою улыбку и помогая девушке подняться со стула, чтобы препроводить ее к выходу.
Дверь распахнулась, ударившись о стену, и в комнату ввалился парень с двумя бутылками портвейна в руках.
Сорри! заорал он, обнаружив нас с девушкой близко стоящими друг к другу. Но увиденное не помешало ему пройти вглубь комнаты и сгрузить добычу на стол.
Лебедева вновь залилась краской и вырвала свой локоть из моей ладони.
Чапыру сбила машина, а я проводила его до комнаты! возмущенно произнесла она, догадавшись, о чем подумал вошедший, застав нас почти в обнимку.
Правда, что ли? Парень заинтересованно разглядывал потрепанного меня. Альберт, ну ты даешь! отчего-то восхищенно присвистнул он, и из него тут же посыпались вопросы: Где это произошло? Что за тачка? Кто был за рулем? Почему ты не в больнице?
Лебедева начала обстоятельно отвечать, мне только и оставалось, что поддакивать. Наконец комсоргу это надоело, и она обличительно выдала:
А ты, Красников, вместо того чтобы бухать, лучше бы другу помог. Всё, я пошла. И на этих словах она вышла, хлопнув дверью.
«Вот почему она ко всем по фамилии обращается?» возмущенно думал я, рассматривая стоящего передо мной соседа. Высокий, ширококостный, плечистый. Удлиненное лицо с рублеными чертами. Темные вьющиеся волосы. Одет подобно мне в аляпистую рубашку и брюки клеш, но без изысков в виде клиньев и молний. На вид мой ровесник.