Ходов через десять стало ясно, что позиция моего противника сильнее. Вскоре я совершил ряд ошибок и последовательно потерял несколько пешек.
Я вижу, Солодовникова у тебя совсем мышление расстроила, сказал Саня. Ты, похоже, отдашь мне ферзя.
Я вздохнул, не считая нужным отвечать. Он всегда злил меня, чтобы заставить волноваться и сбить с толку. Вместо этого я хорошенько поломал голову, нашел выход и отделался от почти неминуемой потери равноценным разменом.
Не все потеряно, обрадовался я. Сегодня я тебя обыграю.
Из этой позиции тебе не выиграть никогда. Спорим, что победа моя?
На что?
На желание.
Годится, решился я.
Юдин имел весомое преимущество. Он наседал со всех сторон, шаховал, но мат поставить не мог. Я как мог защищался, стараясь провести свою проходную пешку на его сторону. Саня самонадеянно не обращал на эти попытки никакого внимания, пытаясь поскорее со мной разделаться. Казалось, цель его близка, но моя пешка, улучив момент между его шахами, медленно продвигалась вперед.
Верни-ка моего ферзя! повеселел я, ставя пешку на поле Н8.
Надо же! процедил Саня. Тебе это удалось. А я не верил.
Я тоже, сказал я.
Теперь мои дела пошли на поправку, но и Юдин отступать не собирался. В итоге партия завершилась вничью.
Как быть с призовым фондом? осведомился я. Никто никому не должен?
Наоборот. Ты исполняешь мое желание, а ятвое.
Ладно. Будь по-твоему.
Я убрал фигуры. Делать ничего не хотелось, а уж готовиться к экзаменутем более.
Мое здоровье резко пошатнулось, гробовым голосом заметил Саня. Я буду жаловаться на работников кафе. Чего они в пирожки натолкали?
По-моему, дело не в еде, горестно сказал я. У тебя абстинентный синдром.
Может быть. Если дело в этом, нужно выпить. Хочешь?
Не-а.
Зануда. Выставляешь меня алкоголиком.
Экзамен ведь. Да и с Танюхой нужно поговорить.
А, ну да. Валяй. Горячий, цветной, ароматизированный привет ей.
Угу.
Я с трудом поднялся и, шаркая, подался на другой конец общежития. Спустившись на первый этаж, пошлепал в соседний корпус. Почудилось, что у входа за мной наблюдает бородатый субъект с длинными всклокоченными волосами, одетый в хипповские лохмотья. Я хмыкнул и позабыл о нем. Меня волновало другое. Нужно было найти слова, чтобы пронять Татьяну, а в голове был полный вакуум.
Я постучал в дверь комнаты, где жила Таня. Открыла одна из ее подруг, то ли Оля, то ли Люся.
Привет. Таня здесь?
Девушка смутилась.
Ее нет, прошелестела она. Таня как-то странно себя вела, потом собралась и ушла куда-то. Я спросила, куда это она, не на свидание ли, а она грубо ответила, что да, мол, на свидание. А потом.
Кровь прилила мне в голову, сердце забилось, словно курица, которой оттяпали голову.
Извини, сказал я. Пока.
Я поплелся назад, даже не прислушиваясь к ее словам, хотя она окликнула меня и что-то тараторила вслед, эмоционально размахивая утюгом. Мои движения были похожи на конвульсивные шаги зомби из фильма ужасов.
Орава первокурсников, переносившая кровати из одной комнаты в другую, едва не сшибла меня с ног, но я этого даже не заметил. С маниакальной целеустремленностью я направлялся в свою комнату. Я мог бы, правда, совершенно таким же образом шествовать в любое другое место, и это не имело бы для меня никакого значения. Разница в тот момент для меня не существовала. Я шел туда, куда меня несли ноги, словно подчиняясь заданной кем-то программе, и мой собственный мозг в совершаемых мной действиях, в общем-то, не участвовал.
«На свидание», вертелось у меня в голове.
Когда я вполз, Юдин сидел за столом, задумчиво воззрившись на бутылку, стоявшую посреди натюрморта из сосиски, помидора и открытой банки майонеза. Саня мельком взглянул на меня и вернулся к своим размышлениям.
Так-то, сказал я. Поделом мне, придурку.
Самокритично, отозвался Саня.
Потерял я ее. Окончательно. Навсегда.
Печально, изрек Саня. Всякое в жизни случается. Вот я уже пять минут смотрю на это и не могу припомнить, откуда оно у нас взялось.
Иди ты к дьяволу. Все пропало.
Он пощупал карманы в поисках сигарет. Поиски увенчались успехом.
Неправда. Не все, философски заметил Саня, закуривая. Сигареты на месте. Общежитие тоже. И, судя по всему, континент Евразия тоже никуда не делся. У нас в наличии даже кое-что лишнее. То, что не пропало, а, наоборот, появилось. Причем для меня загадка, каким путем.
О чем ты думаешь? У нее кто-то уже есть, понимаешь!
Саня наконец понял, что мне и впрямь плохо.
Шустрая девка, оценил Саня. Время зря не теряет. Пару раз сходила с тобой в кафе, мозги запудрила и тут же бросила.
Я мычал, глядя в пол и погрузив пальцы в волосы. Саня похлопал меня по плечу:
Слушай, Гордюков. Вот что я тебе скажу. Ты слишком серьезно относишься к женскому полу. А это не прощается. Бери пример с меня. Ты когда-нибудь видел, чтобы я страдал по плоти так, как ты? Никогда. Я всегда остаюсь в форме и о дурном не думаю. Девушки есть девушки, что с них взять? Как там о них сказано у э Ну их к черту, короче. Хотел процитировать и забыл. Вот увидишь, облегчение наступит уже завтра. Да какой завтра! Сегодня! Сейчас! Вот решим один вопросец, и все нормализуется.
Глупец. Он думал меня успокоить своими речами, не подозревая, что творится у меня в душе. В таких натурах, как я, погибающая любовь производит больше разрушений, чем пуля.
Забудь этот инцидент. Вычеркни эту страницу из жизни, резюмировал Юдин. Женщинызло. Я тебя сегодня же познакомлю с одной симпатичной особой, и все твои душевные колики как рукой снимет. А пока встряхнись и помоги мне выяснить одну крайне важную вещь. Как по-твоему, что это? показал он на бутылку.
Я взял ее, вынул пробку и понюхал.
Спиртное. Самогон, наверное. Или настойка какая-то.
Он кивнул:
Мне тоже так кажется. А ты не помнишь, откуда он у нас?
Не-а. Может, с выходных остался? Андрей с Виталиком что-то приносили с собой.
Ага, после них останется, скривился Саня. По-моему, все допили.
Может, мы покупали?
Самогон?
Действительно, это было глупое предположение. Дверь неожиданно стала приоткрываться, и Саня с ловкостью фокусника спрятал бутылку.
Юдин, к вам можно? донеслось снаружи.
Конечно. Заходите.
В комнату по-звериному, точно крадучись, проник профессор Игорь Семенович Вритрин. Он внимательно изучил нас горящими зелеными глазами. От этого мне стало совсем плохо, и я испугался, что меня вырвет.
Что с вами? спросил Вритрин, обращаясь ко мне.
Отравился, отпарировал Саня, подмигивая. Сегодня в кафе пирожки дрянные.
Проклятье! прохрипел профессор. Вы что, в комнате курите?
Гостей не ждали, сказал Саня, странно изгибаясь всем телом. Похоже, ему тоже стало не слаще моего.
Курят, пьют! почти прорычал профессор, вращая головой странным образом. Что это вам дает?
Это помогает снимать внутренние экзистенциальные противоречия, объяснил Юдин, подлизываясь к преподавателю. К тому же среда засасывает. В систему ценностей западной цивилизации входят комфорт, покой и удовольствия. Нет бы продать все имущество, отправиться куда-нибудь в Тибет, заняться медитацией, у-шу, жрать тростник. Абсолютно здоровый образ жизни. Но никто не променяет на это свой диван, телевизор и кружку пива. Вот ты, Серый, отправился бы в Тибет?
Издеваешься? едва простонал я.
Видите, профессор, что с ним сотворила среда. А ведь
Замолчи! Кали-юга ниррити шушна! гаркнул Вритрин, оборвав вдохновенный словесный понос Юдина, после чего широкими скачками помчался по коридору.
Чего-чего? прошептал я.
Не разобрал. Как я его, а? Интересно, чего он хотел?
Я начал смеяться, неожиданно для самого себя. Смех был каким-то истеричным, даже перешел в завывания, но я никак не мог остановиться и замолчал только тогда, когда Саня ткнул меня локтем в ребра.
Хватит ржать, дурак! приказал он. Сейчас весь этаж сбежится. Неврастеник, тебе лечиться нужно. То у него депрессия, то хохочет как дурень.
Я замолчал, перевел дух и, перефразируя профессора, заметил: