Мудрёно, но понятно. Агрессивные действия переводятся на русский язык как «враждебные» так ведь?
Да. Ударная группа, главные монгольские силы в составе семи туменов, это, напомню, семьдесят тысяч всадников, вторглись в Рязань, а сейчас и в Залесье. А теперь, Евпатий, подумай, что было бы, если бы смоленские рати со всеми своими силами пришли бы на помощь Рязани?
Если твои сведения верны, то вам пришлось бы драться не с семью десятками тысяч, а с сотней тысяч и ещё двумя десятками тысяч степняков.
Вот ты сам и ответил на свой вопрос, почему мы не пришли на помощь к рязанцам.
Евпатий хотел было чтото сказать, но жестом руки я его остановил.
К тому же есть ещё обстоятельства. Если бы только суздальские и рязанские князья согласились бы отдать мне верховодство над своими пешими ратями и дружинами, и к нам бы ещё присоединился Михаил Всеволодич, то, видит Бог, при этих словах я перекрестился, я рискнул бы выступить против монголов, встретив их ещё под Рязанью. При разрозненном, несогласованном командовании случилась бы вторая Калка. Но моих тайных послов никто и слушать не стал, ведь я для суздальских и рязанских князей был Антихристом, в лучшем случае новым Святополком Окаянным. А вот Михаил Всеволодович
Да какой там Михаил Всеволодович! махнул рукой Евпатий. Он такой же странный монгольский союзник, как и ты. Я так понял, что вы оба союзники с монголами только на словах, а не на деле? спросил Евпатий, я молча кивнул.
Тогда почему ты, княже, снялся со всеми своими силами супротив мунгалов, а Михаил Всеволодич продолжает сидеть в Киеве? Он отдал мне, с большой неохотой, только три сотни конных дружинников, а ведь у него есть многотысячная опытная боевая дружина!?
Я уже отписал Михаилу Всеволодовичу с тем, чтобы он ударил по ордынским становищам расположившимся у его восточной границы. В тех трёхчетырёх степных туменах, по нашим сведениям, вообще нет тяжёлой конницы, только лёгкая. Поэтому, для южнорусской дружины, как враг и противник, эти монголы придутся вполне себе по зубам. Послушает ли меня Михаил или проигнорируетвот в чём вопрос!
Понял тебя князь, тяжело вздохнул Евпатий, наверное, я тебе поверил, да и какой смысл тебе мне врать? Перебить весь мой отряд при желании вы уже давно могли бы. Но если ты не убоялся семи десятков тысяч, неужели ещё добавки в виде четырёхпяти, как ты говоришь слабых, легкоконных туменов, ты испужался?
Я хмыкнул. Но не рассказывать же Евпатию о втором дне, наличествующем в моих планах! А они, эти тайные планы, для всякого искушённого человека уже сейчас становятся, вполне очевидныпри помощи монголов разбить рязанские и суздальские военные силы, с тем, чтобы, малой кровью, присоединить к Смоленску обезоруженные княжества, а потом уже, один на один, разобраться с потрёпанными в боях монголами.
Ну, вопервых, количество воинов в этих ударных туменах, после Рязани и Коломны, поуменьшилось. Думаю, численность ударной монгольской группировки сократилась как минимум тысяч на десять. Вовторых, мои войска совершенно не обучены воевать против опытной и сильной конницы на огромных, открытых пространствах лесостепи. Это целая отдельная ратная наука!
Как ни странно, но и в этих своих словах я не шёл против истины. Находись Рязань в лесных краях, а не в открытой со всех сторон для конницы противника лесостепи, то я, скорее всего, попытался бы перехватить монголов во время осады Рязани. Впоследствии присоединить к себе ослабленное княжество будет лишь вопросом техники. Со суздальцами можно потом «посвойски» разобраться, тоже, особого труда не составит. Да, при таком варианте смоленские ратники прольют куда как больше своей крови, но зато не будут полностью сожжены и вырезаны целые русские города.
Задумавшись на мгновенье, Евпатий был вынужден со мной согласиться. Кому как не ему, настоящему русскому витязю, всю жизнь прожившему и провоевавшему на южном порубежье было не знать о имеющейся разнице между лесом и степью в особенностях ведения боя, построения ратей, своей специфике передвижения войск, особенностями снабжения продовольствием и многим другим мелочами. Также Евпатий знал, что мелочей в военном деле не бывает, тот «слепец» или «дурак» кто не замечает эти мелочи, потом расплачивается проигранными битвы и войнами. А затем, поразмыслив, он неожиданно даже, наверное, для самого себя заявил:
Выходит, что кругом ты прав, княже, но мне оттого не легче! Ты просто не видел, что мунгалы сотворили с моей Рязанью! Дай моей конной полутысячи пройти вперёд, мы двигаемся быстрее твоей пехоты, а рязанских охочих людей можешь забрать себе. Мы же, с черниговскими и рязанскими конниками уйдём в отрыв, и будем кусать монголов в спину. Опять же, ныне осаждённым Залесским градам окажем хоть какую помощь.
Я отрицательно покачал головой.
У меня есть планы, как полностью уничтожить вторгнувшихся в русские пределы монголов и ты, своими действиями, можешь мне невольно создать помехи.
Чем же я тебе, княже, могу помешать? Тем, что число монголов поубавлю? искренне удивился Евпатий.
Неожиданное нападение, знаешь, что это такое?
Да, конечно.
Вот и я хочу монголов застать врасплох, тем самым нанеся им максимальный урон. Они пока обо мне скорее всего ничего не знают, хотя может и знают, но до поры до времени не обращают внимания, поставив перед собой пока другие цели, а может считают, что я решил прибрать к своим рукам захваченные ими города, кто знает наверняка? Но вот если ты начнёшь тревожить их тылыто тогда, гоняясь за тобой, монголы совершенно точно обнаружат моё войско, что позволит им лучше изготовиться к битве. Это для меня будет не смертельно, но весьма неприятно. Мои потери возрастут, монгольские уменьшатся. А я своих людей ценю дороже золота. Поэтому, будешь со своим отрядом воевать или под моим началом или возвращайся назад, третьего тебе не дано!
Коловрат замолчал, обдумывая услышанное.
Слёгший от недуга князь Ингварь Игоревич поручил мне настичь Батыгову Орду, соединиться с суздальскими полками и отомстить мунгалам за все их богомерзкие дела на Рязанщине, освободить взятый ими полон. Поэтому, если ты, княже, идёшь смертным боем бить мунгал, то и меня бери под свою руку! с последними словами Коловрат вскочил на ноги, устремив на меня свой пламенеющий взгляд.
И возьму! я пристукнул пальцами по столу. Но при одном условии! А именно, ты и твои люди на время похода и войны с монголами должны будут быть во всём мне послушны и покорны моей воле и воле моих воевод.
На том крест готов целовать, княже, не сумлевайся!
Ловлю тебя на слове, Евпатий. Ты со своими людьми в присутствии моих порученцев и полковых священников принесёшь соответствующую нашему случаю крестоцеловальную клятву.
Согласен на всё! Что ещё от меня треба? казалось, Евпатий был готов сорваться с места и скакать к своему лагерю прямо сейчас.
Какие у тебя силы? я немного остудил его порыв.
Как ты и говорил ранее. В моём отряде, грубо говоря, 500 конных и 1000 пешцев
Пешцев отдашь одному из моих воевод, присовокупим их к нашим городским и посошным полкам. Конный отряд во главе с тобой воевода, тоже, до поры, до времени, будет находиться при обозе.
За что, князь!? Мы пришли убивать проклятущих мунгалов, а не за вашими спинами отсиживаться!
Я тебе обещаю, вам ещё успеет надоесть монголов рубить. Но всему своё время! Ратьеры у меня несут дозор и разведку, они в этих делах уже хорошо настропалились. И сейчас, когда мы вышли на Клязьму не время рисковать, внося разброд и шатания в уже хорошо налаженную службу.
Но, попытался протестовать Коловрат.
Ты, если мне не изменяет память, только что обещал беспрекословно подчиняться моей воле и приказам. Или я ослышался?
Да, князь, обещал, с неохотой согласился рязанец.
Тогда будь добр отвечать за свои слова. Надеюсь, что я с тобой пререкаюсь в первый и последний раз! Тебе в помощники я назначу уже ставшего знакомым тебе десятника, который вас обнаружил, вместе со всем его десятком в качестве вестовых для связи. Непосредственно подчиняться отныне будешьЗлыдарю, главнокомандующему над всеми моими ратьерами. Выполнять его приказыкак мои собственные! Всё ли тебе ясно, воевода?