Не мельтеши, воды вон выпей.
Дождавшись, пока капитан залпом высадит стакан и, немного придя в себя, снова сядет напротив, хозяин кабинета продолжил:
Основные резоны «против» у наших генералов заключаются в том, что с Англией-то немцы уже воюют, а на два фронта Германия после Бисмарка воевать не посмеет. Да и вообще, может, и потом побоится Гитлер, опасаясь, что немецкий пролетариат революцию устроит.
Командир снова взглянул на часы и тоже плеснул себе воды в стакан, промочить горло. Время поджимало, пора было озадачить стоящих на плацу бойцов последней проверкой. Но и разговор с капитаном давно назрел.
Командир предполагал, что с этим набором курсантов возиться придётся именно Андрею, так как сам он, скорее всего, будет безвылазно в командировках.
Что касается официального рапорта наверх, сейчас я тебе обрисую место нашего соединения в структуре РККА.
Командир встал, подошёл к окну и достал из замаскированного сейфа тонкую серую папку.
Не буду объяснять детально. В двух словах: хорошее отношение Шапошникова, Жукова и ещё кое-кого позволило нам получить уникальный статус. При формировании часть не вошла в структуру 5-го Управления Наркомата обороны, а стала отдельным диверсионно-штурмовым батальоном Генштаба РККА. То есть я напрямую подчинялся Шапошникову, а сейчас Мерецкову. Приказ напечатан в трёх экземплярах; о том, что мы не входим в 5-е Управление, знают меньше двадцати человек. Под мою ответственность разрешено тебя ознакомить. Если я сочту это необходимым.
Командир положил желтоватый бумажный листок приказа с несколькими строчками напечатанного текста и множеством печатей на край столешницы перед Андреем, придерживая его рукой за край:
Читай!
Андрей прочитал и поражённо захлопал глазами. Нет, он, конечно, понимал, что истинная специализация части явно выходит за пределы компетенции даже армейского уровня. Да и по прикрытию ещё как посмотреть. Но произнесённые имена это даже не окружной уровень. Быть ниже начальника генштаба на две ступеньки! Казалось, его капитанские шпалы ожили, налились силой и сдавили горло.
Ага, судя по очумевшему виду, кажется, до тебя стало доходить, шутник, бля. В июле сорокового, когда 5-е управление опять подчинили Генштабу, нас развернули в бригаду, которая стала называться «Первая специальная разведывательно-диверсионная бригада Генерального штаба». Оценили, как мы в финскую все дыры затыкали, ну кому как не тебе знать. Но! Мы так и остались подчинены Генштабу напрямую, минуя разведуправление. Понимаешь, Голикову мы не подчинялись и дай бог не будем. Он бы нас схарчил, да пока Георгий Константиныч в фаворе, руки коротки. Но всё имеет свою цену: у нас отобрали все польские контакты. Сейчас вся информация, которая идёт от агентуры, идёт через Голикова или Берию. И она условно может быть разделена на две группы: нападут немцы этим летом или после разгрома Англии. Своё виденье ситуации я тебе обрисовал. Филипп Иванович вроде человек неглупый, но до 31-го года он служил на политдолжностях, потом запрыгал вверх и начальником разведуправления стал меньше полугода назад. Я договорился с ним о встрече на среду и постараюсь донести до него, что Гитлеру Британия нахрен не упёрлась. Больших надежд я на этот разговор не возлагаю. Но! Есть информация, что ещё до весны Генштаб возглавит Георгий Константинович.
Жуков? осипшим голосом переспросил Андрей, еле поспевающий усваивать такую острую информацию.
Жуков, Жуков. И я сразу подам ему рапорт со своими соображениями и обязательно укажу, что докладывал Начальнику Разведуправления.
И что это нам даст, ну, я про Голикова?
Да я понял. В долгосрочной перспективе посмотрим, а в ближайшей, надеюсь, у него будет меньше времени нам палки в колёса совать. Капитан Октябрьский!
Я! Андрей на рефлексах вскочил из-за стола. Такой официоз неизменно означал приказ или постановку боевой задачи.
Слушай боевой приказ, капитан Октябрьский.
По чертенятам в глазах Командира Андрей понял, что от наказания отвертеться не удалось, и маловероятно, что оно ему понравится.
За проявленное разгильдяйство и нарушение формы одежды приказываю с завтрашнего дня носить только уставную форму капитана РККА, включая награды. Присваиваю позывной «Шутник». Срок наказания два месяца.
Такого издевательства капитан не ожидал. «Есть» прозвучало явно с опозданием и с интонациями обречённого человека.
За что? Командир! Мне ж теперь проходу не дадут, капитан трагически заламывал руки, поднимал глаза к потолку и всячески выражал несправедливость судьбы-злодейки.
Зато запомнишь, рассмеялся Командир. И тут же оборвал себя. Всё. Время.
Может, не надо? с неожиданной тревогой в голосе спросил Андрей.
Надо, Андрей! Надо!
Вроде идут.
Иван покосился на соседа, а потом перевёл взгляд на людей, выходящих из дома.
Строй стремительно принимал надлежащий вид, прекратилось перетаптывание, прыжки, затихали разговоры.
Сколь там? спросил Иван у кого-то из бойцов, стоящих за его спиной.
Полпятого.
«Вот что значит зима, время-то не позднее, а уже темно», подумал сержант. По мере приближения вышедшие всё меньше нравились ему. Их было слишком много, и одеты они были странно, во что-то напоминающее танковый комбинезон грязно-белой раскраски. И необычные, плотно облегающие голову вязаные шапки белого цвета. Ещё более настораживали одна или две широких ярко-красных полосы у каждого на рукаве. Хотя тут всё было понятноинструктора.
Чтоб отвести в казарму новобранцев, такое количество инструкторов явно было избыточно. Тёплая казарма как-то померкла и отдалилась, уступив место неясной тревоге.
Худшие опасения Ивана не замедлили подтвердиться. Вперёд вышел один из инструкторов, отличающийся нормальной командирской фуражкой и отсутствием красных полос на рукаве.
Ку-у-урс! Равняйсь! Смирно! Я начальник курсов Самойлов Виктор Иванович. Слушай вводную. Враг высадил десант у стратегически важной переправы. Первая рота держит оборону! Вторая рота, то есть мы, выдвигается на выручку. Сейчас те, чьи фамилии назовут, выходят из строя и отделением идут со своими инструкторами в оружейку.
Капитан, начальник отступил на шаг и сделал приглашающий жест единственному командиру, одетому в нормальную форму, да ещё с орденами на груди.
Первое отделение! Кого называю, выходим сюда.
Рядом с капитаном встали, если судить по нашивкам, один старший инструктор и два просто инструктора. «Наставники, те, кто будет закреплён за отделением», понял Иван.
Выходивших из строя бойцов инструктора споро строили в короткие колонны и уводили в дом. Когда выкрикивали пятое отделение, дошла очередь и до Жукова.
Строимся, строимся по двое, бойцы. Кто из вас сержант Игорь Белов?
Я, товарищ инструктор! бодро вытянулся невысокий худощавый блондин.
Назначаешься командиром отделения.
Есть! Служу Советскому Союзу!
«Рвение так и прёт, усмехнулся про себя Иван, но надо присмотреться, на остальные отделения старших сержантов поставили, а у нас просто сержант, с чего бы».
За невесёлыми думками о том, что казарма отодвинулась, хорошо, если часа на два, Иван вместе с теперь уже своим отделением наконец-то оказался в доме. Практически сразу у входа стояли три стола, за которыми младшие инструкторы выдавали снаряжение. Курсанты четвёртого отделения не заставили себя долго ждать, благо выдача была отработана до автоматизма.
Сержант Иван Жуков! Пятое отделение! представился он, повторив за Беловым, получавшим довольствие за соседним столом.
А ты откуда, боец? сидящий за столом с интересом уставился на его конопатое лицо.
Из-под Рязани, село Болошнёво.
Земляк, значит, обрадовался инструктор, а я Тимофей. Смотрю, лицо вроде наше, рязанское, а я из Глебово, на полдороги в Коломну, знаешь?
Слышал, конечно.
Значит так, Жуков, крепенький парень, наклонившись, выдернул ближайший ранец из десятка таких же, стоящих на полу за столом, и опустил его на стол перед Иваном.
Запоминай: всё, что получишь сейчас, закрепляется за тобой до конца учёбы, парень зыркнул за спину Ивана и понизил голос. Не вздумай жрать и не пей сейчас.