Кроме чисто утилитарных, просветительских целей, всемерное распространение образования должно было по моей задумке исподволь подрывать сложившееся средневековое общество, вместе с его узкими, зашоренными религиозными представлениями. Необходимо было, чтобы общественные, укоренившиеся в массовом сознании нормы застойного кастового общества подверглись бы не только сомнению, но и прямому порицанию. Знания должны были в первую очередь полагаться на свободномыслящий разум и практику, а уж потом на слепую веру. И этот процесс уже происходил, и он не ограничивался только становлением новой образовательной системы. Прежнюю заскорузлую мораль начали сменять внедряемые мной, в том числе и на законодательном уровне. Но одновременно красной нитью через всё новое законодательство проходила важнейшая, на мой взгляд, идеяидея служения каждого индивида в той или иной мере государству и обществу. Она обосновывалась в качестве непреложного условия их дальнейшего поступательного развития.
Сразу же после разгрома Тевтонского Ордена и сдачи всех его завоеваний русским схизматикам Герман фон Зальцамагистр ныне де факто не существующего Ордена, устремился в Вену, на встречу с Фридрихом IIимператором Священной Римской империи германской нации.
При дворе императора он жаловался не только Фридриху, но и находящимся в столице многочисленным князьям, графам и епископам на Владимира Смоленского и русскую агрессию. Красочно повествовал своим слушателям о разгроме сил «Немецкого дома Святой Марии», гибели сотен братьевкрестоносцев, об убийстве русскими пленного магистра ордена Меча Фольквина.
Но ввязываться в войну с Русью Фридрих сейчас не мог, на севере Италии уже не первый год велась вялотекущая война империи с Ломбардской Лигой. Поэтому, заручившись поддержкой некоторых немецких князей, Герман фон Зальца отправился в Рим.
В папском дворце Герман застал своих союзников по несчастьювозмущённых русскими действиями посланцев от Датского и Шведского королей.
Фон Зальца быстро добился аудиенции у папы. Герману казалось, что при такой поддержке Крестовый поход на восток не минуем, и состоится уже в этом году. Но не тутто было! К его немалому удивлению, дело Крестового похода на Русь застопорилось на самых верхах. Папа Римский Григорий IX отказался подписывать соответствующую буллу, мотивируя свои действия тем, что из Куманских степей на Запад надвигается кровожадная саранча в человеческом обличье«тартары», покорившие полмира! Эти ненасытные отродья Тартара не пройдут мимо Руси и возможно сделают за христиан всю «грязную работу»разбив русские рати, в крайнем случаесильно их ослабив. А уж потом можно будет обрушиться всей объединённой силой христианского воинства на схизматиков, вернув не только утраченные орденские земли, но и приведя всю Русь в лоно истинной церкви Святого Петра.
Это была внешняя, отнюдь не главная сторона этого дела, по большей части отговорка. Григорий IX плёл интриги против Фридриха II, всячески поддерживая Лигу против империи. Папа понимал, что возглавить Крестовый поход на восток должен Фридрих, но император никуда не уйдёт, не подчинив предварительно себе все бунтующие североитальянские города Ломбардской Лиги. Можно, конечно, выпустить буллу в пользу Крестового похода, но кто её поддержит? Только пострадавшие от русичей шведы, датчане, поляки. Но этого будет совершенно недостаточно, чтобы сокрушить Смоленск. Требовалось привлечь к походу на восток как минимум Германскую империю. Поэтому, издав буллу, призывающую к все европейскому походу на Русь, на которую могут откликнуться разве, что только мелкие северо и восточноевропейские шавки, Святой престол просто сам себя скомпрометирует и уронит в глазах влиятельных европейских монархов. Ведь априори ясно, что для германского императора североитальянские города во сто крат важнее и дороже утерянных орденцами деревянных балтийских крепостиц в диких, языческих землях.
Зато папа Римский, к немалому огорчению фон Зальца, с лёгкостью и быстротой, несомненно, достойных лучшего применения, издал другую буллу, распускавшую оба немецких Ордена. Закрепиться в Палестине, потом в венгерском Семиградье, и, наконец, в землях язычников Орден оказался не способен! Воевать с русскими схизматиками, как выразился Григорий IXдело христианских государей и оно является совсем не подъёмным для военномонашеских орденов, что всем и со всей наглядностью было продемонстрировано в ходе недавних событий.
Лишившемуся всего и вся, результатов всех своих трудов, Герману оставалось лишь молча скрипеть зубами, да проклинать в своих молитвах Святой Престол и лично понтифика. В успех задуманной папой комбинации Герман уже не верил. Да и откровенно говоря, какая лично ему, Герману фон Зальца, теперь будет выгода от задуманного в Риме? Никакой! В лучшем случае, ему достанутся лишь жалкие крохи былого величия. Ведь даже в случае успеха Крестового похода, русские земли будут поделены между Апостольским Престолом и европейскими монархами. А об распущенных папой Орденах, его бывших магистрахникто и никогда не вспомнит!
Глава 13
Весна достигла своего пика, покрыв улицы Смоленска, его пригородов и монастырей, раскинувшихся на десятки километров в окружности зелёным ковром.
Над гладкой поверхностью Каспли коегде ещё клубились обрывки утреннего тумана.
В грузовые дощаники, рабочие Касплянской верфи, завели лошадей ратьерской охранной сотни, а портовые грузчики быстро и профессионально загрузили в трюмы судов поклажу и станочное оборудование. Совмещая отдых на речных просторах с инспекционной поездкой, я намеривался посетить города расположенные по берегам Западной Двины, а потом и Новгородскую область.
В преддверии Большой войны необходимо было крепить свои тылы. После столицы и некоторых городов Смоленской области, именно Витебск и Полоцк, присоединённые к Смоленску раньше прочих территорий, быстро превращались в наиболее развитые в промышленной отношении города нового государства. Соответственно там, на местных предприятиях, росших, словно грибы после летнего дождя, размещались очень многие военные заказы. Боярокупеческая прослойка Витебска и Полоцка, распробовавшая в собственных хозяйствах всю прелесть нового капиталистического уклада, стремительно богатела и обуржуазивалась. Современное промоборудование произведённое смоленской индустрией поступало в эти два нарождающихся промышленных центра с всё возрастающим из года в год, из месяца в месяц потоком, что не могло меня не радовать.
Флотилия отчалила от пристани, а ветер, с хлопающим шумом, оттопырил косой латинский парус с огромным государственным гербом Смоленска и вьющимся над ним флагом. Вместе со свитой я разместился на своей персональной государевой галере. Там у меня была устроена вполне комфортабельная каюта. Помещение изнутри обставлено мебелью, а стены оббиты красным бархатом. В такую замечательную погоду торчать внутри трюма было бы преступлением, я поднялся наверх. Мои сопровождающие уже расселись на открытой корме под балдахином, вскоре устроив пиршество, услаждая свои желудки алкоголем и яствами.
Во второй половине дня наш флот подхватило неспешное течение Западной Двины, куда Каспля вливала свои воды. Река лениво изгибала своё ровное и гладкое течение между плоских невысоких берегов. Они были заросши густыми лесами, верхушки которых рябью отражались в величественной водной глади. Так мы и путешествовали
На подходе к Витебску стали всё чаще встречаться утлые лодчонки рыбаков. Ктото известил городские власти, и весь Витебск при нашем приближении самозабвенно бил в колокола. Над крышами вились встревоженные шумом птичьи стаи.
Дощатые городские пристани, вбитые на сваях, далеко вдаются в реку, что позволяет нашему флоту сразу же начинать причаливать и выгружаться. Рядом с портом соседствуют плотбища с каркасами строящихся галер, дощаников и рыбацких лодок. Привычный пейзаж верфито тут, то там виднеются смолокурени, груды брёвен и досок под навесами, всевозможные склады, разбросанные бочки, тележные колёса и вытащенные на берег разборные старые суда идущие на слом.
Шёл уже третий год, как у нас была внедрена и успешно действовала система сборки галер и дощаников из предварительно изготовленных частей. Смоленские верфи превратились в огромный склад таких готовых деталей. Результатом внедрения системы сборки галер из заготовленных деталей стала стандартизация конструкции. Явление уникальное для доиндустриальной эпохи. Поэтому все наши галеры, независимо от города конечной сборки, будь то Смоленск, Витебск и прочие, были одного размера и похожи друг на друга во всех отношениях, словно братьяблизнецы. Человек, перешедший с одной галеры на другую, едва ли заметит разницу. И вот сейчас у стапелей виднелись несколько новеньких, недавно спущенных на воду галер, внешне ничем не отличимых от уже причаливших смоленских систершипов.