Государь, может, отступим, прижмёмся спиной вон к тому лесу, подождём там маршевые подкрепления? неуверенным голосом спросил Малк, указывая взглядом на видневшуюся далеко позади кромку леса.
Ещё неизвестно, что у нас в тылах творится, ответил Злыдарь, опередив меня.
Будем здесь бой принимать! подвёл я итог, начавшей было разгораться дискуссии.
Тем временем передовой полк, уверенно, словно на учениях, выстраивался, ратьеры отскочили в тыл, создавая там оперативный резерв.
Конную атаку литовцев встретил 21й Браславский полк, где уездным наместником трудился мой тесть, отец Параскевы. Одновременно с конницей на застигнутые на марше батальоны обрушились выскочившие из леса пешие литовцы.
Лобовая атака конных литовцев была ужасна, прежде всего, для самой атакующей стороны. Прорвавшиеся через град картечи, болтов и стрел кони намертво застревали в частоколе копий. Среди конников особо выделялся сам Миндовг, восседающий на огромном вороном коне. Копьё застряло в щите, и он достал двуручный меч. Долго размахивать мечом кунигасу не пришлось, арбалетный болт сразил наповал его коня. Миндовг успел высвободить ноги из стремян, приземлившись на землю на крупе своего застреленного коня. Не успел кунигас выпрямиться во весь свой рост, как сразу два арбалетный болта замертво опрокинули его наземь. Один болт пробил кирасу, а второй прошил шею, едва не оторвав голову.
От истекающих кровью рядов литовской конницы усилились непрерывно исходящие от них крики, приобретя панические нотки. Смерть их предводителя стала той соломинкой, что ломает спину верблюда. Всадники стали разворачивать коней, отворачивая прочь от неприступного русского строя. И даже сильно прореженная дружина Миндовга поскакала, спасая себя от начавших выезжать им навстречу ратьеров, оставляя врагам тело своего князя. Вслед за конницей побежали пешцы, так и не сумевшие добиться видимого результата от собственных усилий, оставив при этом у вытянувшихся вдоль дороги батальонов сотни ятвяжских бездыханных трупов и елозивших ногами по снегу раненных.
Поход против ятвягов завершился полной победой. Ятвяжские племена, одномоментно лишившись всей своей воинской силы, были вынуждены признать над собой господство русского государя.
Ятвяги обязались уплачивать дань и строить городакрепости для русских гарнизонов на своих землях. Здесь и сейчас я не спешил повторять прошлогодний опыт с массовыми депортациями. Вопервых, в смоленских землях литовцев уже хватало с избытком. Вовторых, что самое главное, монголы стояли у порога, и затевать сейчас насильственные переселенческие программы было бы не слишком умно с моей стороны. Всему своё времяА часы уже начали обратный отсчёт для пока ещё независимых западно-литовских племён.
Глава 10
С отрядами пруссов наше войско уже не раз сталкивалось. От восточных литовцев те же пруссаки мало чем отличались, разве, что только ещё большей степенью своей дикости! Цивилизационное влияние полоцких земель практически не распространялось на западнолитовские племена изза их географической удалённости. Эти земли попрежнему оставались краем воинственных язычников, которыми управляли их жрецы. Центральную власть над одиннадцатью прусскими племенами осуществлял верховный жрец («КривеКривайте») бога Перкуно.
Разгромленные в приграничных боях пруссы откатывались на северозапад, их путь отступления был отмечен горами трупов и сожжёнными городками и деревнями. Широко развёрнутые колонны наступающих полков регулярно подвергались частым нападениям, вступали в мелкие стычки с рейдовыми отрядами неприятеля.
Развёрнутые веером полки следую по нисходящим маршрутам, сошлись в единый кулак вблизи Ромове, являющимся резиденций верховного жреца и одновременно главным святилищем всего племени. Именно здесь и произошло генеральное сражение. Несмотря на то, что пруссам удалось загнать отряд конных ратьеровразведчиков в болото и перебить его там, бог Перкуно от пруссов отвернулся, битва при Ромове была ими проиграна. Разгромленные язычники решили, что их боггромовержец Перкуно на нашей стороне, сполна ощутив на собственной шкуре действие русской артиллерии.
Я восседал в своей палатке на резном деревянном позолоченном троне. Четверо пленных кунигасов затравлено смотрели, ожидая моих слов, слов победителя.
Вы сокрушены, а потому у вас два пути на выбор. Первый путьи дальше оказывать нам сопротивление, повторив судьбу восточных литовских племёнбыть обращёнными в рабство и изгнанными из собственных земель. Второй путьприсягнуть мне и России, сохранив то немногое, что у вас ещё осталось. Вы будете платить дань Смоленску, строить в своих землях города и крепости для русских войск, а мы будем гарантировать вам защиту от поляков и прочих немцев.
Кунигасы переглянулись, сделав пол шажка вперёд, вышел седобородый вождь.
Мы не хотим становиться данниками русичей, но согласны заключить с тобой союз
Союз с вами меня не интересует, сразу и грубо перебил пленного. Вы проиграли и заплатите за это так или этак, службой мне или собственной кровью. Вот и весь ваш выбор! Положить всех до последнего прусса в боях или склонить свои выи передо мной.
Старик гневно засверкал глазами, но смолчал. Подал голос второй пленник.
Государь, начал говорить он мне посредством находящегося рядом переводчика. Мы не властны принять такое важное решение без созыва Совета всех племён и утверждении его КривоКривайте.
Созыв Совета племён отныне будет запрещён! Кунигас каждого прусского племени обязан явиться лично ко мне и принести клятвуи свою языческую и христианскую.
Пруссы в удивлении выпучили глаза, ведь христиан среди них не водилось.
Дада, вы не ослышались, каждый вождь должен принять православие вместе со своей дружиной. Но сильно по этому поводу не переживайте! Монахов и церковнослужащих из пруссов делать никто не собирается. Достаточно будет от ваших людей принятия православия и внешнего следования церковным обычаям. Никто вам не будет запрещать тайком приносить требы в свои древние святилища. Люди со временем сами осознают свои заблуждения и всем сердцем примут истинную веру!
В этом отношении многие русичи, как говорится, и сами не без греха. На Руси по сей день, спустя три века после принятия христианства, сохраняется православноязыческий двоеверный синкретизм. Поэтому глупо ждать, что вчерашние язычники вдруг и сразу станут образцовопоказательными христианами.
Все прусские вожди вступят в боярское сословие, им будут выделены наследственные вотчины. Численность боярских отрядовдружин будет ограничена существующим ныне законом
Вашим законом! вскипел седобородый, и дёрнулся было в мою сторону, но был тут же исполосован, а местами и порублен, ударами мечей и бердышей моих телохранителей.
Оставшиеся трое кунигасов стояли не шелохнувшись, забыв даже дышать.
Вот, что будет с несогласными! ленив жестом руки я указал на сочащийся кровью труп. Отныне вы все будете жить по моим правилам или , я затянул паузу, не будете жить вовсе!
Трое кунигасов согласились на все выдвинутые им условия. Сначала они поклялись в верности по своему языческому обряду, затем, приняв обряд крещения, поклялись согласно христианским традициям. Обряд крещения прошли и другие пленники, всех несогласных тут же утопили в прорубях. Каждому литовскому кунигасу, точнее, теперь уже боярину, я выделил принявших православие пленных воинов и отпустил их всем скопом в родные землиплемена, переименованные в уезды, с целью приведения всех сородичей к повиновению новой власти.
Вслед за пленёнными вождями вскоре и родовая верхушка пруссов, другие вожди восточнопрусских племён, напрочь разуверившиеся после проигранных ими битв не только в древних родовых богах, но и в своих собственных силах, стали добровольно переходить на нашу сторону.
Оставалось сделать последний шагразобраться с Тевтонским орденом, затихорившимся явно не к добру. То, что тевтоны готовятся дать моим войскам бой, было известно сразу из нескольких источников, особо ценную информацию приносили нам пруссы. Единственным, что оставалось непонятным, так это, почему они тянут время и всё ещё не атаковали нас, в то время как мы «прихватизировали» весь их «задний двор»? Единственное логическое объяснение, которое я находил этому затишью, заключалось в том, что тевтоны ждут подкрепления или наступления лета, или ещё чего, чёрт их знает! Не знаю, о чём думал фон Зальце, но нашему завоеванию восточной Пруссии тевтоны никак не препятствовали.