В своей опочивальне я оказался далеко за полночь. Пир, волейневолей, пришлось совместить с деловым совещанием, вводя местное руководство в курс дела, ставя перед ним невиданные прежде задачи и давая неслыханные поручения. Но тут уж ничего не поделаешь, каждая новая метла метёт поновому, особенно это актуально в моём случае.
Перед началом «Ливонского похода» было произведено общее построение. Перед войсками я выступил с незамысловатой речью, закончив её патетическими призывом.
Огнём и мечом мы пройдём через всю Ливонию! что есть силы прокричал я. Опустошим этот край и скинем всех немцев в море! с последними словами я высоко вскинул меч а выстроенные в линию полки громко и одобрительно заревели.
С полным разгромом орденскодатских войск захват всей Прибалтики представлялся мне лишь делом техникипушечной техники. Выстроенные немцами крепости и замки всё ещё были, по большей части, деревянными, особых проблем с их захватом не предвиделось.
Несмотря на стужу, морозное небо было чистым и ясным, войска покидали Псков в приподнятом настроении. Над колоннами пехотинцев то и дело раздавался весёлый смехлучший индикатор высокого боевого духа войск. В промежутках между батальонами катили укрытые рогожей тяжелогружённые обозы, в том числе и с осадной артиллерией. Псковский люд, сбежавшийся со всего города, с уважением и страхом провожал эти грозные войска.
Когда длинная походная вереница войск, наконец, покинула город, я послал конницу в дозоры. Ратьерские роты рассыпались на многие километры вокруг ратей, тщетно ища хоть какогото противника.
Государь, не пойму я, зачем мы ратьеров в поиск и охранение посылаем? спрашивал Злыдарь. Ведь новых немцев с данами до весны точно не появится, а того числа, что в Ливонии осталосьслишком мало, чтобы на нас в чистом поле нападать, отсиживаться только в своих крепостицах немцы могут, не более того.
Не бухти воевода! Ничего с твоими ратьерами не случится. Не найдут в засадах противникатак хоть в лишний раз поупражняются!
А противник действительно никак себя не проявлял. В ранее захваченный немцами город Изборск мы вошли без боя, изборчане приветливо встретили русские рати. Оказалось немецкодатские крестоносцы из города ушли за несколько часов до нас. Все три рати остались ночевать в Изборске, чтобы наутро разделиться.
На вечернем военном совете мы с воеводами и полковниками договорились разделить войско. Самый опытная и боеспособная 1ая рать вместе с частью осадной артиллерии под командованием Люта, отправлялась на север с целью взятия орденского Дерпта (Юрьев), а затем датских городов Нарвы (Ругодив) и Ревеля (Колывань). А остальные две рати, под моим началом должны будут уйти на югозапад с целью овладения Ригой и другими окрестными крепостями и замками на первом этапе похода. И окончательным разгромом литовских племён на втором, с взятием под полный контроль правого берега рек Немана и Преголи, с основанием в устье последней крепости Калининграда, благо тевтоны ещё там Кёнигсберг не воздвигли. Гипотетически я допускал и третий этап кампанииразгром Тевтонского ордена, если тот проявит агрессивные поползновения в нашу сторону. А он может начать агрессировать, ведь я планировал вплотную выйти к его границам на Балтийском побережье. С другой стороны, вряд ли тевтоны захотят со мной воевать, после учинённого мной разгрома над Орденом Меченосцев и датчанами, вдобавок немцы ещё не до конца покорили пруссов. Да и мне сейчас, тоже, остро требовалось время чтобы «переварить» громадные северные территории, вошедшие в состав Смоленской Руси.
С первых дней вторжения в Прибалтику войско стало активно «обрастать» местными добровольцами. Жители освобождённых от немцев городков, замков и деревень не только присягали на верность, но и слёзно просились в моё войско, им страсть как хотелось поквитаться с недавними хозяевами. Рассудив, что совместно пролитая кровь скрепляет народы лучше любой демагогии, я разрешил им присоединиться. Русские воины подкармливали прибалтийских голодранцев своими съестными припасами, учили латышей с эстонцами русскому языку, посмеиваясь над их произношением. В общем, межнациональные контакты налаживались. Ничего подобного в том году в Литве и близко не было, потому, как не успели ещё немцы озлобить литвов своим «орднунгом», и нас, соответственно, литовцы воспринимали отнюдь не как освободителей.
При войске эстонцы и латыши выполняли вспомогательные функции, действую в качестве проводников и «пушечного мяса». Зачастую бездоспешные, одетые в лохмотья и вооружённые дрекольем прибалты, первыми врываясь в пробоины крепостных сооружений, принимая на себя удары агонизирующих защитников. Вдоволь насмотревшись на «горячих латышских и эстонских парней» я решил их начать потихоньку призывать на службу. Пускай Батыю свою удаль покажут, не всё же им за русскими спинами отсиживаться.
Масштабных ожесточённых сражений с немецкими крестоносцами не происходило. Обычно заняв без боя латышскую деревеньку, мы разбивали в ней лагерь и рассылали во все стороны конные дозорыузнать о наличии поблизости противника. Вернувшиеся разъезды, как правило, ничего подозрительного не обнаруживали, наоборот, иногда возвращались в лагерь подвыпившими, так как латыши в соседних деревнях встречали их хлебосольнобольшими кадками пива.
Так, тихой сапой, войска заняли замок Вольмар, войдя в него без боя, освещаемые последними лучами заходящего солнца. Местное население отнеслось к нам настороженно, но без явных признаков испуга или агрессии. Наверное, начал сказываться заработанный авторитет дисциплинированной армии. С высоты крепостных стен я на следующий день рассматривал виднеющиеся бурые клочки возделываемой земли, припорошенных снегом. По обе стороны полей вдаль уходила узкая, разбитая санями и телегами дорога. Случившая внезапно, не по сезону оттепель, притормозила наше наступление. Пользуясь случаем, служба снабжения принялась спешно закупать корма с провиантом для лошадей и людей, по ценам немногим ниже рыночных. Незачем дополнительно озлоблять крестьян, партизанские отряды, со всевозможными народными ополчениями нам сейчас совсем не к чему.
Вот рядом послышалась перебранка, спустившись со стены, я узнал, что сторожевой взвод, зарылся на ночлег в стог соломы, чем вызвал неудовольствие своего ротного. Всю минувшую ночь от деревни доносился лай собак и подозрительное кудахтанье кур. В сумерках, дома крестьян казались беспорядочно разбросанными чёрными холмиками, озаряемыми лишь скудным лунным светом.
Наконец утром первые лучи морозного солнца сковали воду в лёд, значит, пришла пора двигаться дальше, прочь от восхода, навстречу закату.
Весь день нам на пути попадались немногочисленные конные разъезды немецких рыцарей. По всей видимости, гдето около замка Турайда враг скапливал силы, при этом начав активно следить за перемещением наших войск. Жаль, что мы не успели обзавестись летающими шарами, как они там звались, монгольеры что ли? С их помощью хорошо было бы разведывать обстановку. Но мечтать в данной ситуации как раз таки вредно, придётся усиливать конные дозоры.
Немцев надо не пугать, а ловить! ратьеры при начавшемся разносе сразу подтянулись, приняв максимально серьёзный вид. Вы же не первый день замужем, что вы мне тут хвастаете, дёру от вас рыцари дали! И что же из этого?! Этих немецких голубчиков надо не пугать, а хватать и допрашивать, ясно?
Ясно государь, ответил командир конного дозора, схуваем супостата, дай только время!
Как в следующий раз заметите разъезды немцев, то не давайте им уйти, преследуйте их, как и чем угодно, но языков твоя служба добывать обязана, вы называетесь разведчиками, чтобы помимо всего прочего ещё и важные сведения добывать, а не пугалами! Свободен!
Разведчик, как полагается, козырнул и слегка пригнувшись, выскочил из палатки. Нагоняй его подчинённые сейчас получат знатный. Правильно, а то совсем нюх потеряли.
Внушение подчинённым не пропало даром. Вечером того же дня удалось захватить вражеских оруженосцев. Сами рыцари, благодаря прекрасным коням смогли ускакать, а вот их слугам не повезло. Как и ожидалось, поведали они моим ратьерам о стягивании вражеских войск к Риге.