Понял, государь, боярин чтото чиркал на восковой табличке.
А пока нет холопов, можешь привлекать местных жителей. Со старостами мы уже поговорили.
Но запомни ещё одно. Через годдва те из холопов, кто освоит русский язык и перейдёт в православиебудут выведены из холопского состояния и станут свободными. Я этот вопрос, когда придёт время, ещё обговорю с епископом. Новокрещенцы должны будут продолжать работать при заводе и пользоваться теми же правами и обязанностями, что и местные русские смерды. То есть бывшие холопы продолжат работать при заводе вахтой, но за работу будут получать зарплату.
Так холопья нехристями будут? округлил глаза наместник.
Язычниками. О большем не спрашивай! боярин понимающе покивал головой.
Короче говоря, фронт предстоящих работ был распределён, и как только образцовопоказательный барак был срублен, войско опять повернуло к Днепру. Выехав из Добромино, я начал рассылать по разным направлениям ратьеров, их задачей был поиск железных руд в округе.
Своей руды катастрофически не хватало, в прошедшем году приходилось закупать её у купцов со всей Руси. Все болотные руды рядом со Смоленском были исчерпаны. А вот здесь, в отдалённых «от цивилизации» местах, имело смысл поискать столь дефицитный продукт. Пусть эта руда довольно дрянная, с низким содержанием железа, но и такая нам тоже необходима. На Руси вообще дефицит и любой металл любого качества всегда в цене и находит свой спрос.
Немаловажным является и то, что учебный процесс не страдает, скорее наоборот. В планах подготовки ратьеров имеется такая дисциплина как «разведка местности». Единственное отличие от учебной программы в том только и состоит, что целью предложенной мной «георазведки» является не поиск противника или удобных для пехоты проходов, а целенаправленный поиск рудных залежей. Ратьеры ещё перед выходом из Смоленска были наглядно проинструктированычто искать и как именно это может выглядеть на местности. В итоге, пока тихоходная пехота совершала свои дневные переходы или обустраивала на месте ночёвок лагеря, а в местах длительных стоянокцелые городки, ратьеры, ни на минуту не сидели без дела, активно нарезали круги, обследуя местность, совершали дальние переходы. Вместо оружия им был выдан проходческий инструмент.
Смоленщина была богата на болота с залежами руды, о чём свидетельствуют топонимы типа Ржавец, Ржава, Рудня, Ржев и др. Поэтому я не без оснований надеялся найти искомый продукт в плохо обследованных, удалённых от крупных поселений районах. Хорошо помогала нам в поиске морозная зима, в противном случае, скакать на лошадях по болотистой местности было бы крайне опасно.
И такой расчётливый подход к делу стал быстро приносить положительные результаты. В Ельнинском уезде были открыты два больших месторождения железной руды по реке Угре. А по берегам, казалось бы, хорошо обжитой реки Вопь обнаружились сразу семь больших её залежей. Но особенно богат болотными железными рудами, оказался Вяземский уезд. Содержание железа, как показали проведённые прямо на месте опытные плавки, было стандартным для Смоленского региона и составляло от 15 % у болотных и до 40 % у редко встречающихся магнитных железняков и гематитов.
На месте богатых месторождений, как грибы после дождя, возникали острожки, правда, сразу пустеющие после ухода войск. В места, отдалённых от маршрута следования экспедиции, если обнаруживались крупные залежи руд, я стал направлять, отцепляя от основного войска, пехотные батальоны и роты, с заданием возведения лагерей в указанных районах. Всё легче придётся, будущим литовским принудительным переселенцам, обживаться. Своих крестьян сдёргивать с «родных погостов» я не собирался, их и так не хватало. Тем более что в местах обнаружения руд были болотистые земли, которые не оченьто подходили для пахоты. Свободные русские мужики на них не уживутся, быстро сдёрнут. А вот литовским холопам деваться будет некуда, придётся им волейневолей поработать во славу Отечества «копачами».
Убедившись в действенности моей методы поиска болотных руд, я выслал гонцов в места дислокации войск, чтобы припахать для геологоразведки всю, оставшуюся незадействованной в экспедиции конницу. И к весне это принесло свой положительный результат, теперь осталось только самое сложноепоселить туда людей и начать разработку.
Но я рассчитывал не только на потенциальную литовскую рабсилу. Приглашались старосты вервей и погостов, близлежащих к новым открытым рудным залежам. Для них вводились трудодни и новые налоги, взамен старых, в натуральной формежелезной рудой.
В Дорогобуже скромно, попоходному, отметили праздник Крещения. Зима уже перевалила через середину, а запланированные на зимний сезон дела ещё толькотолько начали воплощаться.
В Дорогобуж войска входили под бравурный барабанный бой, чем не на шутку перепугали местных жителей. Какаято баба, видать «с большим приветом», услышав бой барабанов, с испугу заорала как резанная и побежала, да так шустро, как будто за нею гналась стая волков. Сработал «стадный инстинкт» и улицы очистились от горожан в два счёта. Это комическое событие всех от души развеселило.
Коротко, но весело, передохнули в Дорогобуже. На пир были вызваны местные бояре и сотрудники уездных органов власти. Народу в тереме набилось весьма порядочно. Во дворе разожгли костры и готовили еду на всю ораву разместившихся в детинце войск. Над кострами весели котлы с варевом, установили вертелы с тушами животных, «раскочегарили» полевые кухни. Повсюду стояли бочки с медом, пивом, водкой. Народ пил и славил государя.
Миновав Дорогобуж, пополнив в городе запасы и прихватив с собой несколько бояр, мы продолжили путь по Днепру, резко забирающему на север. Через три дня дошли в ещё одно хорошо знакомое мне местечко, где в будущем возникнет крупнейший в Смоленской области центр известковой добычи и производства извести, известковой муки, щебняв Издешково. Но дошли до этого места мы не все, «потеряв» в пути в общей совокупности целый пехотный полкрассредоточенные по ротам войска сейчас оборудовали постоянные, основательные лагеря, в предписанных им для этого «рудных местах».
Между рекой Дыма и её притокомрекой Гжелка, как и следовало ожидать, обнаружилось месторождение известняков. Глубина залегания многослойного твёрдого известняка была приемлемая для открытого способа добычи, составляя в разных местах от 1 до 12 м. Сразу приказал начать закладку города Издешково, по уже отработанной с Добромино технологией.
Кроме известняка, здесь, можно будет добывать огнеупорные глины и торф. Если зарыться в землю поглубже, то там можно будет обнаружить бурый уголь и высокоогнеупорные каолиновые глины.
Разбивка укреплённого лагеря на местности уже стала для нас привычным, я бы даже сказал, рутинным делом. Со вчерашнего вечера, установленные войлочные палатки и шатры, имевшие чёрнобурый окрас, сегодня утром преобразились в белоснежные сугробы. Всю прошедшую ночь шёл сильный снегопад. Ещё толком не рассвело, а работа в лагере уже закипела. Буры по всему периметру лагеря ввинчивались в мёрзлую землю. Особенно трудно давались верхние слои, но уже в полутора метрах от поверхности земля была незамершей и легко вынималась из буровой лунки. Другие воины уже порядком распаренные работой тащили из разбуженного леса свежесрубленные брёвна для сооружения защитного частокола.
А из Дорогобужа по накатанной дороге, как сообщали дальние посты дозорных ратьеров, уже подкатывал санный продовольственный караван со свежей убоиной, солониной, крупами, мукой и овсом для коней. Свою четвероногую скотину мы берегли. Размещали коней в огороженном загоне, укрывали тёплыми стегаными попонами, и в перерывах между переходами наша конница мерно пережёвывала возимый нами с собой запас овса, регулярно пополняемый по пути следования из других городов.
Жизнь в лагере бурлила весь не долгий световой день. Только вечером, неотличимым зимой от ночи, смолкали перестуки топоров, и скрежет пил, постепенно стихали голоса пехотинцев. После сытного ужина, натруженные за день люди, расходились от догорающих костров, прячась от зимней стужи в своих заиндевелых войлочных палатках.