Я в кирзачах и в солдатской форме. С чего это? Мне что это всё снится?
Ты долго там копаться будешь? Надо хоть землицей присыпать. Пусть земля им пухом. Таскать до общей могилы далековато, загнёмся раньше. До вечера тогда точно не управимся. У кого документы будут или письма мне отдашь потом. А что ещё найдёшь, то твоё.
Костик натянул пилотку, взял лопату, поискал глазами винтовку. Тяжёлая. Закинул за спину. Идти в кирзачах было сложно, а с винтовкой ещё труднее.
Что значит, что ещё найдёшь? вдруг остановился он.
Солдат засмеялся.
Трофеи! поднялся, что-то положил в карман, и принялся закапывать погибшего бойца.
Костик подошёл к погибшему. Мёртвые остекленевшие глаза смотрели куда-то ввысь. Парню было лет восемнадцать, совсем ещё юнец. К горлу подкатила тошнота. Костик резко отвернулся и его начало выворачивать. Приступы шли один за другим, невозможно было остановиться.
Дали помощничка, остановился рядом солдат. Воды попей. Фляжка же на ремне висит. Ничего. Привыкнешь. Война она такая.
Он быстро прошарил по карманам убитого, ничего не обнаружил. Стянул тело в воронку, присыпал землёй.
Вообще надо всех в братскую могилу и памятник поставить. А нас всего семеро на огромное поле. Всех и не успеем похоронить. Так хоть землёй укроем. И то дело. Из земли пришли, в землю вернулись. Давай за мной. Не отставай.
После нескольких глотков тёплой воды, полегчало. Тошнота отступила. Превозмогая брезгливость и страх, Костик сумел осмотреть первого убитого, второго. Обоих забросал землёй. Два комсомольских билета передал напарнику, имени которого до сих пор не знал, и не решался спросить.
В голове крутилось вообще множество вопросов, но Костик боялся показаться смешным и вообще боялся спрашивать. В нём поселился внутренний страх. Страх перед всем. Вокруг страшный окружающий мир, война, смерть. Непонятно кто он и как вообще здесь очутился. Разобраться со всем этим, понять, осознать, ему сейчас не даёт этот странный солдат, который требует быстрее осматривать тела погибших и закапывать.
В голове Костика мешанина из прошлого и настоящего, из вопросов и вариантов ответов. Мысли прыгают с одного на другое, и сосредоточиться не получается.
Рука открывает карман очередного погибшего. Костику кажется или тот и в самом деле чуть заметно дышит? Тело тёплое в отличие от предыдущих. Какое-то время Костик не двигается с места и смотрит в лицо бойца.
Чего застыл? неодобрительно спросил солдат, проходя мимо.
Он, кажется, живой, проглатывая комок в горле, выдавил из себя Костик.
Тебе уже мерещиться началось? Почти сутки прошли после боя. Всех раненых сразу собрали, но к телу подошёл, положил два пальца к горлу бойца. Живой! Мать твою! Беги за носилками!
Куда бежать? переспросил Костик.
За носилками беги, говорю! На подводе лежат. В лесочке, где остановились. Едрит тебя Кондрат через коромысло! Вон там лесок! солдат махнул в сторону недалёкого леса. Чего сидишь? Давай, шуруй!
Костик побежал, но тут же упал. Бежать в кирзачах с налипшей на них грязью было невозможно. А ещё шинель и тяжёлая винтовка за спиной.
Может я винтовку оставлю? спросил Костик, но наткнулся на жёсткий взгляд не терпящий возражений.
Он с трудом добрался до подводы. Ноги гудели, словно позади десятки километров. Появилось огромное желание всё бросить и сбежать отсюда. Пугало только однонеизвестность. В раздумьях простоял несколько минут. На решение повлияло то, что там умирал человек. И если Костик не принесёт носилки, то он точно умрёт. И это будет на совести Костика!
Носилки показались сразу тяжёлыми, но принятое решение заставило идти обратно к раненому.
Тебя только за смертью посылать! встретил его солдат.
Они вдвоём переложили уже перевязанного свежими бинтами раненого на носилки и понесли к подводе. Для Костика это было слишком. Ноги еле передвигались, носилки раскачивались в разные стороны. Руки забивались. Костик несколько раз просил солдата остановиться передохнуть.
Когда добрались до леса и установили носилки на подводу, солдат крикнул какого-то Касыма и получил ответ. Получается, что Касым был старшим и солдат известил о том, что они на подводе повезли раненого в деревню, в медсанбат.
Деревня оказалась не так далеко, как могло показаться сначала. Всё-таки скорости телеги и машины совершенно разные. Костик немного отдохнул на подводе. Но чувствовал, что завтра мышцы будут болеть по всему телу. Медсанбат располагался за крайней избой. Натянутые палатки, медсёстры в белых халатах, раненые с перебинтованными конечностями. На Костика и так повлияло слишком много всего, а тут хирург после операции вышел покурить. Весь в крови. Костик ощутил новый приступ тошноты, спрыгнул с подводы и в кусты. Над ним никто не смеялся, как он думал. Один из раненых принёс ему стакан холодной воды.
Спасибо, прошептал Костик.
Никак не можешь привыкнуть к смерти и крови? участливо произнёс боец. Не мудрено. Сколько тебе?
Чего сколько? не понял Костик, вворачивая стакан.
Годков сколько?
Костик хотел было сказать, но осёкся. Он действительно не помнил, сколько ему лет! Память дала сбой.
Я после школы сразу, пробормотал он.
Понятно. Со школьной скамьи. Но ничего, потрепал плечо Костика не раненой рукой боец. Бывай!
Костик проводил взглядом доброжелательного раненого и пошёл в сторону, в которую уехала подвода.
Что там у тебя всё выходит? С утра не жрамши, солдат пытливо посмотрел на Костика. Или ты уже где-то успел перекусить?
Костик машинально помотал головой.
В это время к ним подошли несколько человек в фуражках. Один из них без знаков различия остановился напротив Костика и заиграл желваками.
Фамилия! резко выкрикнул он.
Костик смотрел в жёлтое землистое лицо человека и не мог произнести ни слова. Он не помнил своего имени и фамилии.
Красноармеец Александров, ответил за него солдат.
А я тебя не спрашиваю! Я его спрашиваю! Охренели совсем! Развели махновщину! Отвечать! С тобой говорит член военного совета!
Растерянный Костик бегал взглядом по непроницаемым лицам, стоящих рядом, и не мог произнести и слова.
Какой член? выдавил он из себя, хотя сказать хотел совершенно другое.
Подразделение?! Кто командир?! Да я тебя в штрафники закатаю! Суров! Этого арестовать!
Мы из похоронной команды, сказал солдат, вытянувшись в струнку.
А это дело не меняет!
Товарищ член Военного совета, заговорил один из свиты. В похоронной команде те, кто списан с передовой. И людей там очень сильно не хватает. Думаю, нецелесообразно
А тебе кто разрешал думать? В штрафники! Пусть этот Александров субординации научится.
Член Военного совета сунул руки в командирские галифе и пошёл дальше. Из ниоткуда нарисовались двое солдат в синих фуражках, сдёрнули с Костика винтовку и ремень. Толкнули в спину.
Костик оглянулся на солдата, тот с болью смотрел ему вслед.
Глава 2
События развивались настолько стремительно, и Костик не успел осознать, что произошло. На словах среди ребятни, он являлся любителем истории, но на самом деле знал очень мало. Там что-то услышит, там что-то ухватит, там прочитает. Штрафная ротазвучала зловеще, да только бы ещё понимать, куда это его член Военного совета определил. Хотел он посмотреть кинофильм «Штрафбат», так всё только в желаниях и осталось. Хоккей полностью занимал его мысли. А вот ведь как получилось. Посмотрел бы фильм и знал бы, что его ждёт, а так сиди гадай. Явно не на зону отправят. Может, опять в какую-нибудь похоронную команду воткнут.
Костик сидел на нарах в подвале и царапал ногтем стену. Умыться хоть получилось, чистая вода в ведре. К ведру на железной цепи прикована алюминиевая мятая перемятая кружка. Сначала возникло чувство брезгливости, но жажда победила. Одноразовых стаканчиков тут не выдавали. Ополоснул кружку, вылил прямо на пол. А затем выпил залпом одну за другой. Вытираться пришлось рукавом гимнастерки.
Как он вообще мог забыть, как его зовут? Чудеса! А перенос в прошлое не чудеса? Домой хочу! Как там папа с мамой? С ума сойдут! Это же надо, япопаданец! Вот интересно, а год сейчас какой? Обычно все «попаданцы» в сорок первый попадают.