- Господа, имеются следующие факты: дипотношения с Японией прерваны и японцы уже сегодня покинут порт Дальний. Сам сегодня видел погрузку на пароход. Второй день нет связи с Чемульпо, а до этого из Кореи приходили сообщения от нашего консула об увеличении в городе числа японцев. "Цукуба" и "Икома" по расчету времени уже давно должны были пройти Формозу. В Гонконге они не появлялись. Как минимум часть японского флота находится в море. В Японии полным ходом идут последние приготовления к войне. Все это однозначно указывает на то, что уже началось. Медлить с отзывом стационаров нельзя. Иначе эти корабли мы бездарно потеряем. Действовать нужно немедленно! И мне представляется, что двух мнений тут быть не может. В Корею, раз с Сеулом нет связи, следует послать миноносец или посудину, которую не жалко. К слову в Дальнем стоит небольшое судно под аргентинским флагом. Компания, которой оно принадлежит, мне кое-что должна, потому капитан не откажется взять на борт пассажира и отправиться немедленно, зайдя "по дороге" в Чемульпо. Соответственно нужен приказ командиру "Корейца", человек, который его довезет, и миноносец до порта Дальний. Впрочем могу предоставить посланцу свой автомобиль. Да и мне придётся туда вернуться для того, чтоб убедить капитана судна совершить указанные действия. А стационаров из Китая нужно срочно отзывать телеграфом.
Адмирал Алексеев слегка поморщился. Ведь никто не любит, когда решения принимают за него. А тут, считай, решение принято и оглашено без его участия. Ведь ежели что, то этот молодой князь доложит Императору, с коим он состоит в приятельских отношениях, о промашке командующего Тихоокеанским флотом, которая, не дай Бог, повлечет потерю боевого корабля просто по нерасторопности начальника. Вообще, конечно, "Кореец" находился в распоряжении русского посланника в Корее Павлова, но ответственность за корабли лежала непосредственно на адмирале. А Павлову в случае чего придётся выбираться из Кореи своим ходом. В конце концов в Чемульпо стоит немало стационаров нейтральных стран.
Алексеев огладил бороду и начал отдавать приказы - срочно подготовить миноносец, выделить штабного офицера, написать приказ командиру "Корейца" и отбить телеграммы стационерам в Китае на срочное возвращение в Порт-Артур. И приказал готовить эскадру к маневрам в Желтом море. А сам начал писать письмо русскому посланнику в Корее. Минут за 40 озадачив подчиненных, Евгений Александрович убыл в свою береговую резиденцию выполнять обязанности Наместника Квантунской области. То есть накручивать хвосты командирам сухопутных войск и гражданским чиновникам.
Александр же остался в кают-компании, забравшись в уголок, и ожидая попутчика из штабных флотских и выделенного миноносца до порта Дальний. Все пока шло, как и должно было идти. Никаких ляпов со стороны вроде не заметно. Выход эскадры в море назначен на послезавтра. В боевых действиях на море князь мало что понимал, а потому и советовать что-либо Макарову даже не пытался. Что мог, он уже насоветовал. Так полусферические мины по его совету и после некоторых размышлений Макаров приказал сдать с крейсеров и броненосцев в порт. Они на этих кораблях у побережья Квантуна действительно не нужны. Да и смысла устанавливать их со спускаемых с кораблей плотиков нет никакого, если есть два специализированных минных транспорта, и неплохо продвигается инициированный князем эксперимент по оборудованию миноносца несущими балками на корме для сброса мин. А рекомендовать оставлять в порту все, могущее гореть, было явно несколько преждевременно. Сначала корабли должны побывать в бою, а морские офицеры убедиться на собственном опыте, что совет имеет смысл для минимизации пожаров на борту. Корабли покрашены в шаровый цвет. К сожалению, искажающий камуфляж Алексеев с Макаровым наносить на корабли категорически отказались. Потому крейсер "Новик" пока так и остался единственным покрашённым подобным образом кораблем. А кроме перечисленного память Александра ничего про военно-морские дела больше не подсказывала из того, что могло быть применено во флоте на русско-японской войне Когда-то он был абсолютно сухопутным человеком. Да в общем таким и остался, несмотря на то, что имел теперь речное и морское пароходства, рыболовный флот и даже судостроительную верфь.
В Шанхае болталась посудина, принадлежащая Дальневосточной Компании князя, с замаскированным торпедным аппаратом на борту. Макаров так и не дал ни аппарата, ни торпед, но ведь мир не без добрых людей, которые не прочь заработать себе немного денег. К тому же, если телеграмма с приказом на возвращение в Порт-Артур сегодня попадёт по назначению капитану канлодки "Манчжур", то смысла нахождения импровизированного миносца в порту Шанхая тоже не будет. Это заранее оговорено. Если стационер благополучно уйдёт и не вернётся в течении трёх дней, то команде приказано утопить торпеду с аппаратом в море, а посудину продать. И возвращаться кружным путём в Россию. Для крейсерства эта мелкая паровая шхуна никак не предназначена. На суше тоже все было неплохо. Его строительную бригаду полмесяца назад перебросили из под Порт-Артура на сооружение линии укреплений на перешейке перед портом Дальний. Тут следовало построить два десятка ДОТов и Дзотов, на которые потом будет опираться сухопутная оборона Дальнего. Эдакий остов, на который потом можно нарастить мясо. Бригаде придали четырёх саперов и две роты сибирских стрелков. Сибиряки были в большинстве своём парнями основательными, да и торопиться им было не особо некуда. Они в армии. Однако обещанная их командирам и самим солдатам доплата наличными за каждый построенный досрочно объект резко преобразили нижних чинов, и они начали трудиться как пчелы. Эту линию обороны Александр исходил и изъездил вдоль и поперек не один и не два раза. В мире только-только ещё появились пулеметы, и идеи фланкирующего пулеметного огня тут ещё никто не успел придумать. Хоть Агренев и выработал план закончить войну в короткие сроки, отосланный Императору, но на это Михаил пока не ответил ни да, ни нет, назвав его интересным, но крайне рискованным в международном плане ходом. А потому Александр решил добавить прочности в оборону перешейка и добавил в линию обороны семь не предусмотренных планов ДОТов фланкирующего огня, каждый из которых должен хорошо вписываться в местность. И представлять большие проблемы для противника, коль скоро уж дело дойдёт до обороны порта Дальнего. В конце концов подарить стране семь ДОТов от себя лично никто не запрещает. Плюс - минус десять-двадцать тысяч рублей, вложенных в оборону, для него уже не играло роли при вложенных в военную сферу и Дальний Восток многих миллионах рублей. Тем более, что высокие проверяющие его строительную команду пока не беспокоили посещениями, а потому не могли прекратить эту самодельщину. А вот эффект от этих ДОТов будет большим, если и когда дело дойдёт до второй линии, которую и представляла собой оборона перешейка перед портом Дальний.
--------------
Вечером 28 февраля на ступеньках Королевского театра Ковент-Гарден встретились два джентльмена.
- О! Сэр Генри! Рад вас видеть! Вы тоже решили провести сегодняшний вечер в театре? Говорят, постановка пьесы просто великолепна!
- Я вас тоже приветствую, Уильям. Да, вот тоже решил немного прикоснуться к прекрасному. И хоть сегодня совершенно отвратная погода, давайте чуточку пройдемся. До начала ещё есть время.
- Не могу сказать, что пребывание на улице сегодня вечером доставляет мне большое удовольствие, сэр, поскольку погода, вы безусловно правы, неприятная, но с вами я почту за честь совершить небольшую прогулку. Сегодня по крайней мере нет того ужасного смога, что был в Лондоне вчера. У вас есть какие-то новости, неизвестные мне?
Джентльмены повернулись и неторопливо направились по Боу стрит, заполненной кэбами и новомодными автомобилями съезжающейся публики, прочь от театра.
- Новость скорее в том, что нет новостей, - продолжил сэр Генри. - Ведь судя по всему хитрость наших умников пропала впустую. На сухогруз, шедший с отрядом кораблей в Японию, так никто и не покусился. Как и на сами броненосцы. И тут есть два возможных варианта. Либо взрыв "Касуги" есть какая-то случайность, либо тот, кто играет против нас, слишком умен, чтобы повторять два раза подряд один и тот же трюк. Беда в том, что мы не знаем, какой из вариантов верен. И если верен второй, то от русских следует ждать новых неожиданностей там, где мы и не подозреваем. А я не люблю неожиданностей кроме тех, которые приподношу другим сам.