Здравствуйте, Дарья Петровна, поздоровался Бармин, когда женщина вошла в кабинет. Присаживайтесь, угощайтесь, кивнул он на сервировочный столик, с которого они с Архипцевым так ничего и не взяли.
Благодарю вас, Ваше Сиятельство, поклонилась женщина. Но во избежание возможного недоразумения должна сразу спросить, вы в курсе моего гражданского статуса?
Я знаю, что вы крепостная крестьянка покойного доктора Мартынова, кивнул Ингвар. Но мое приглашение остается в силе. Кофе, коньяк, вода, что там еще, показал он на столик. Если курите, курите. И садитесь наконец. У меня не так уж много времени, а обсудить предстоит многое.
Женщина посмотрела на него с новым интересом, прорвавшимся через ее «покер фейс», налила себе минеральной воды и, вернувшись к предложенному ей креслу, села.
Прошу прощения, Ваше Сиятельство! вскочила она, едва успев устроиться в кресле. Я не спросила вас, может быть вы тоже чего-нибудь хотите. Я могла бы
Спасибо, не надо! остановил ее Бармин. Давайте все-таки займемся делами. И прежде всего, я хотел бы задать несколько неприятных, но необходимых вопросов.
Задавайте, Ваше Сиятельство!
Почему доктор Мартынов не даровал вам вольную?
Отпустить холопов на волю можно только с разрешения государя императора, явно удивившись вопросу, ответила Иванова. А для этого челобитную, составить которую по всем правилам совсем непросто, должен подписать нынешний владелец крепостных и два его наследника в порядке очередности. В случае, доктора Мартынова, таковыми являлись его троюродная сестра и ее сын, а они этого делать не желали.
Понимаю. Бармин действительно начинал понимать сложившуюся ситуацию. По-видимому, закон был призван сохранить от разбазаривания наследственные вотчины. Желания крестьян, даже если речь идет о людях с высшим образованием, в этом случае, никого не интересовали, главное, чтобы нерадивый или тронувшийся умом хозяин не разорил своих наследников.
Пусть вас не удивляет моя неосведомленность, сказал он затем, чтобы развеять возникшее у женщины недоумение. Вы ведь знаете, откуда я прибыл?
Нет, Ваше Сиятельство, этого я не знаю, ответила женщина.
Тогда, другой вопрос. Что вы обо мне знаете? И почему решили обратиться к господину Архипцеву?
Мы узнали, что контора господина Архипцева ищет для своего клиента надежную аудиторскую компанию, не связанную контрактом с кем-либо другим. Тогда мы навели справки и выяснили, что клиентом является граф Менгден, который пытается вернуть себе титул и состояние своего погибшего в ссылке отца. Это все.
То есть, вы не знаете, где я родился и вырос?
За границей? попробовала угадать женщина.
Нет, усмехнулся Бармин, не угадали. Я родился и вырос на Груманте в городе ссыльнопоселенцев Барентсбурге. Формально, хотя лично меня никто никогда не арестовывал и не судил, я являлся осужденным на вечное изгнание и был лишен права на имя. До марта этого года я даже не знал, что я Менгден. Мои довольно обширные знания носят исключительно книжный характер и я, например, только сегодня узнал, что в империи существует крепостное право. Отсюда и некоторые мои вопросы.
Господи! сказала на это женщина. То есть, если бы вас не помиловали
То я там и сгинул бы в заполярье.
Рассказывать Ивановой, что остался единственным выжившим во время эпидемии, он не стал. Зачем? Совершенно незачем, поскольку к делу не относится.
Следующий вопрос, с вашего позволения, продолжил он. Сколько вас всего?
На самом деле, это два вопроса, уточнила женщина. Первый, о самой аудиторской конторе, и второйо количестве выкупаемых голов.
Прозвучало довольно грубо, но Ингвар понял женщину правильно, она не хотела, чтобы у него возникло неправильное впечатление о характере предстоящей сделки. Купля-продажа живого товара, вот о чем, собственно, шла сейчас речь.
Слушаю вас внимательно, сказал он вслух, приглашая Дарью Иванову рассказать ему все, как есть, и все это, разумеется, объяснить.
Наша контора «Консультативное бюро Мартынова» существует чуть больше сорока лет. Нынешний штат сотрудников сформировался, в основном, в последние пятнадцать-двадцать лет в связи со сменой поколений. Речь идет о пяти юристах, включая меня, которые специализируются на вопросах права собственности, заключении договоров о купле-продаже, аудите и других финансовых вопросах. Кроме юристов, у нас в бюро работают четыре бухгалтера и два бухгалтера-аудитора, специалист по налогообложению, два следователя, два делопроизводителя и три секретаря. Это основной штат, остальных специалистов мы нанимаем по мере надобности в зависимости от того дела, которым мы заняты в данный момент.
Но выкупать этих людей придется вместе с семьями, я прав? уточнил Бармин.
Не совсем, остановила его женщина. Прежде всего, почти половина специалистов, о которых шла речь выше, уже получили вольную.
Не понял, честно признался Бармин. Вы же сказали, что закон запрещает отпускать крепостных на волю.
Именно так, подтвердила госпожа Иванова. Но в 1935 году по примеру Шведского королевства и королевства Дании в империи была принята поправка к закону о браках. В упрощенном виде она сводится к тому, что крепостной или крепостная, вступившие в официальный церковный брак со свободным гражданином империи, выводятся из подлого сословия при условии рождения общего ребенка и совместного проживания пары в течение не менее пяти лет. Общее хозяйство при этом обязательно. Однако бракосочетание может быть только официальным и с разрешения непосредственного хозяина. При этом, ни сам хозяин, в случае, если передумал, ни его наследники прервать брачные отношения, освященные церковью, не имеют права, а по прошествии пяти лет окончательно утрачивают все права собственности на крепостных.
Так вы свободны? Вопрос напрашивался, вот Ингвар его и задал.
Нет, покачала головой женщина. Не сложилось. Но из девятнадцати сотрудников бюро, восемь уже свободны и еще двое на пути к свободе, но в случае закрытия нашей конторы могут остаться без средств к существованию.
Сколько всего людей требуется выкупить, включая членов семей?
Тридцать две го тридцать два человека, поправилась женщина, увидев, как морщится Бармин при упоминании голов.
Вы уже выясняли у наследницы доктора Мартынова, готова ли она заключить подобную сделку и сколько хочет за это денег?
Да, кивнула женщина и положила перед Барминым черновик контракта.
Эта сумма, поднял Ингвар взгляд от документа. На сколько она соответствует стандартной сделке подобного рода?
Требования явно завышены, прокомментировала госпожа Иванова.
Понимаю задумался Бармин.
Разумеется, он мог заплатить запрашиваемую сумму, но и швыряться деньгами было не с руки.
Какой титул носит госпожа Акишева? спросил он, прикинув все «за и против» намечающейся сделки.
Она столбовая дворянка.
Как она отреагирует, узнав, что покупать вас у нее собирается княжна Глинская?
Думаю, в этом случае, она пойдет на значительные уступки, улыбнулась женщина. Ссорится с Глинскими никто не захочет.
«Даже я, усмехнулся мысленно Бармин, но, возможно, у меня просто не будет другого выхода».
Хорошо, сказал он вслух. Договаривайтесь, тогда, о встрече на утро среды. И подготовьте к этому времени все документы. Я хочу завершить сделку в тот же день.
Все будет сделано в лучшем виде, заверила его женщина.
Тогда еще один вопрос, решил внести ясность Бармин. Иван Никанорович заверил меня, что у вашей конторы отличная репутация, но мой вопрос о другом. Потянете ли вы хозяйство ценой в восемьсот миллионов?
Потянем, после короткой паузы заверила его Дарья Иванова, но только при условии, что вернем к работе двух ушедших на покой ветеранов. Один из них, Павел Нежнинсвободный. Ему около семидесяти, но он крепкий мужчина. Еще лет пять-шесть, я думаю, протянет. Как раз успеет подготовить себе смену. Он управляющий от бога. В свое время осуществлял внешнее управление вотчинами князей Гвоздевых-Ростовских, когда наследником объявили трехлетнего внука последнего князя. Я с ним часто консультируюсь. Голова ясная, здоровье отменное. То же самое можно сказать, о Николае Коврине, но его придется выкупать со всей семьей, а это еще двенадцать душ.