Старик бросил взгляд в сторону и кивнул, от чего один из слуг, уже четвертый, аккуратно присел между нами и положил на ковер какую-то бумагу, перо и чернильницу. Что это такое я спрашивать не стала, все так же молчала и ожидала пояснений.
- Что ж, подписывай, - предложил со вздохом старик.
- Простите, я не умею писать, - улыбнулась ему вежливо.
- Умеешь, я же видел, - хмыкнул он. Да, забыла, я же делала заметки на встрече.
- Я умею только рисовать. Вы не знали? Я же дикарка с Жемчужных островов, не владею халифатским, имперский только учу. Выучила пока только буквы «Альк» и «Бельк», могу их нарисовать.
Он рассмеялся по-доброму, будто Дедушка Мороз, а у меня от этого голоса мурашки по спине побежали и плавник чуть не дернулсяедва сдержалась.
- Да мне все равно, на каком языке ты подпишешь, хоть крестик поставь, хоть кружок нарисуй, главноечто это будет твоя подпись. Это же магический контракт.
- И что же в нем написано?осведомилась из любопытства.Простите, сама-то я прочесть не могу, не грамотна.
- Что ты берешь у меня в долг двадцать тысяч золотых и обязуешься их вернуть, а если не сможешь, то обязана отработать, став моей рабыней. Число, подпись.
- Отработать в доме удовольствий?выгнула я бровь.И с какой же зарплатой?
Он рассмеялся, будто хорошей шутке, хотя сама я понимала, что с чувством юмора у меня не густо, особенно сегодня.
- О, уверяю, твое тело меня не интересует и то, что ты не окажешься в доме удовольствий, прописано отдельным пунктом. Поверь, к тебе как к женщине у меня нет никакого интереса, стар я для этого уже. Так что соглашайся и закончим с этим, я домой хочу, мне вредно столько времени находиться на солнце.
Как мило.
- И какова же будет оплата моего рабского труда?
- Ты будешь получать тысячу золотых в год.
Двадцать тысяч золотых по тысяче в год - двадцать лет рабства. Отличная перспективка наклевывается!
- Очень щедрая зарплата для секретаря, - заметила я.
Он рассмеялся. Кажется, я тут самый крутой стендапер.
- Что ты, девочка. Мне не нужен секретарь. Мне нужен маг.
«Знает», - пролетело в голове. Что ж, этого следовало ожидать, вопрос в том, как много он знает.
- А вы...я запнулась, пытаясь подобрать синоним к слову «боитесь», это был явно не тот человек, про которого следовало так говорить, - а вы уверены, что можете заставить мага делать, что захотите?
Он развел руки, будто пытаясь охватить ими всю бескрайнюю пустыню:
- Ты ведь маг воды. А здесь нет никакой воды. Благодаря моим замечательным воспитанникам, - он кивнул на полуорков, - мы за полдня ушли от города и побережья на расстояние трех дневных переходов. Здесь поблизости нет никаких оазисов, никаких источников, ничего. Здесь тыпростой человек, обычная женщина, да еще и немощная. Тебе некуда бежать, у тебя нет выбора. Соглашайся.
- А если я сперва соглашусь, а потом, оказавшись поблизости от воды, попытаюсь вас убить?спросила из интереса.
Он рассмеялся.
- Ты же издалека, я знаю. Когда на человека одевается магический ошейник, он уже не может перечить приказам своего хозяина. Все, что я прикажуты сделаешь. И есть несколько главных приказов, которые отдаются каждому рабу: не вредить хозяину и его семье, если они не вредят хозяину и нет такого приказа. Не вредить себе и не пытаться совершить самоубийство. Дальнейшеезависит от контракта. Поверь, у тебя будут хорошие условия.
Состроила на лице скучающее выражение:
- Простите, что-то мне это предложение не интересно.
Старик кивнул и не сдвинулся с места, как и его люди. Я уже ожидала, что бить начнут, но никто на мои слова не обратил никакого внимания. Купцу принесли тарелку со фруктами, и он, развалившись поудобнее на подушках, принялся их поедать, прищуриваясь и чавкая от удовольствия. То есть ломать собирались мягко, давя на психику.
А у меня тем временем уже спина затекла, сидеть более-менее ровно с вытянутым вперед хвостом было весьма неудобно, равновесие сохранялось с трудом.
- Простите, вы не могли бы?..не выдержала я.
- Дать тебе воды?спросил купец с любопытством.
- Нет. Мне бы какую-нибудь опору для спины. Не обязательно подушку, можно любой ящик или ненужный мешок, просто чтобы опереться. Простите, вы ведь знаете, я инвалид, у меня не работают ноги, и сидеть вот так мне очень тяжело.
Купец смерил меня нечитаемым взглядом, а затем кивнул своим людям. Один из стражников-полуорков отошел и вернулся минут через пятнадцать с каким-то мешком. Пахло от него мокрой собакой, а вернее - верблюдом, а внутри будто камни были нагруженычто-то неровное, комковатое и жесткое, но я все равно с явным удовольствием откинулась на него спиной и продолжила ждать, будто это я возлежу на мягкой перине под кондиционером.
- Виноградика не желаете?осведомился светски купец.
- Нет, благодарю, не голодна, - качнула я головой, потому что не представляла, что эта парочка горилл будет меня кормить с рук. А развяжуттак еще не лучше, увидят во что я веревку превратила, а она тем временем практически на честном слове держится, плечом дернипорвешь.
- Ну, ничего, подождем, - вздохнул старикашка. Отложил фрукты, вытер руки полотенцем, посидел немного в тишине, но потом все же не выдержал и заговорил: - вы знаете, я очень люблю умных людей. Да еще и талантливыхлюблю вдвойне. А уж если речь об умных женщинах... эх, был бы я молодым...
- В моей стране любящий мужчина приклоняет перед женщиной колено, дарит ей драгоценности и просит разрешения назвать ее своей женой, - заметила я.Боюсь, что наши традиции слишком сильно отличаются.
Старик вновь рассмеялся, будто отличной шутке, оглядывался на своих слуг, указывал на меня пальцем, бил по ляжкам, что-то бросал отрывисто по-халифатски. Слуги вежливо хихикали, даже оливковые амаблы заухмылялись. Кажется, тут ржали надо мной, а не вместе со мной, но это было ожидаемо.
Закончив смех на высокой ноте, старик утер слезы рукавом шелкового халата и в него же громко высморкался, вызвав у меня гримасу отвращения. Потом вздохнул и, посерьезнев, заявил:
- Ладно, хватит этих реверансов. Ты подпишешь бумаги, иначе я убью твоего любовника.
Я обернулась и увидела, как один из амбалов поднимает связанного мужчину с мешком на голове на ноги, подтаскивает его ко мне ближе, второй выхватывает здоровенный тесак, который я бы не назвала мечом или саблей, скорее мачете. Мужчина сдавленно мычит через кляп, пытается вырваться, но он тщательно связан.
- Капитан Гарт, - ахнула испуганно. Кого еще могли назвать моим любовником?
С головы жертвы сорвали мешок, и я удивленно распахнула рот, глядя на связанного и, кажется, слегка избитого мужчину.
- Господин Рохеис?!ахнула удивленно.
- Итак, подписывай, - велел мой тюремщик.
- Не буду, - заявила удивленно-возмущенно.
Кажется, такой реакции старик не ожидал.
- Ты что, не поняла?! Сейчас твоего любовника начнут резать по кускам. С чего начать? Какая часть его тела тебе более дорога: смазливое личико или то, что между ног?..
Фу, что за пошлости пошли? А так вежливо все начиналось.
- Ну, я как-то пережила смерть своего любимого супруга, а уж гибель партнера по бизнесу переживу и подавно.Я перевела взгляд на смотрящего на меня широко распахнутыми глазами купца.Простите, господин Рохеис, я буду скорбеть по вам и молиться богам за упокой вашей души, а вашим родным передам, что вы умерли героической смертью, не посрамив их честное имя.
Рохеис что-то возмущенно замычал через кляп.
- Вот ведь шлюха имперская!прозвучало практически восхищенно.
- Я попрошу!я даже не поленилась выпрямиться и высокомерно вскинуть голову: - я порядочная женщина и порядочная вдова!с губ сама собой сорвалась цитата из Тридцать первого июня. С трудом заставила себя не заканчивать фразой «даже дважды вдова».
В возникшей тишине громом прозвучали размеренные насмешливые хлопки в ладоши, словно часовой механизм, отменяющий мои последние минуты.
- Браво!откуда-то из-за полога тента вышел... капитан Пхимарс.Я ведь говорил, надо было тащить в пустыню ее капитана, а не этого дурака. Они весь путь цапались, как кошка с собакой.