Как-то раз мы видели бойцов спецназа ГРУ или КГБ, которые использовали наш лагерь, как перевалочный пункт и, судя по всему, должны были в ночь уйти на задание.
Наблюдали мы случай, когда бойцы полковой хозроты вдвоем вытащили из грузовика и понесли половину замороженной туши коровы, которые они привезли со складов из Герата для пополнения нашего пищевого склада. Глядя, как парни корячатся, спотыкаются, передыхают, вываливая тушу о глинистую землю, и безбожно при этом ругаются, к ним подошел крепкий усатый парень, забрал тушу и сам быстро дотащил ее до помещения склада.
«Спасибо большое, а как вас зовут-то? спросил один из парней.
Кот.
Да по прозвищу как-то неудобно, а имя ваше?
«Кот», ответил спецназовец и ушел к своим.
Кент, вот ты здоровый и грамотный боец, а справился бы с таким спецназовцем или американским джи-аем?
«В рукопашке на татами? С молодыми, но уже считающими себя асами, вполне могу справиться, а с офицером или прапором профи вряд лиуделают меня «на раз». Если в бою, то там иной расклад, но опять же, если он спец по горам как, например, в этой местности, то вероятнее всего, он выследит меня, а не я его, и в итоге пристрелит или зарежет, а вот в лесу, да и, пожалуй, что в степи, то «надо посмотреть» там и я неплохо себя чувствую», ответил я и чуть было не добавил, что в прошлом большой опыт был, но прикусил язык.
Кент, а когда это ты в степи-то научился воевать?
Во сне, Ромео. Все разговоры о том, кто кого сильнее, очень субъективны и зависят от конкретной ситуации. И профи может проиграть новичку.
Тут я вспомнил Бурятахрен такого в лесу и натасканный профи ГРУ поймает, а вот, наоборот вполне вероятно и 80 % я бы поставил на Бурята, а 20% на случай, офицеры спецназа тоже свой хлеб не зря едят. Но, все же, тут я думаю, что победит потомственный охотник, именно человек природы. Читал, что есть снайпера со специализацией «охотник на охотника» или «тарантулы», с развитым сверхчутьем, но проявляющие свой природный или раскрытый дар чувствовать живых существ, работая только в природных условиях. Но думаю, что таких специалистов, все же, немного.
Тут меня и еще ряд командиров отделений вызвал комроты Петров: «Товарищи сержанты, время отдыха прошло, завтра отделения уходят в поиск. Получайте карты местности и изучайте свою зону ответственности, так как для каждого отделения определен свой район поисковых действий».
До нас довели, а мы отметили на карте, местоположения известных нашим частям караванных путей или троп, проход по которым моджахеды постоянно меняли по времени, то есть два каравана пройдет по этому маршруту, и всетишина на несколько недель. А боевики-погонщики гонят навьюченных ослов или лошадей с оружием или иными грузами более длинными, но другими маршрутами, а затем, снова возвращаются сюда.
Так и начались наши дежурства. Мы выходили на задания, рыскали по горам, сидели в засадах, дежурили на дороге Талбат-Гузара-Герат, выборочно проверяли идущих по ней селян, везущих какие-то фрукты, мешки с зерном или овощи в своих арбах, с запряженными в них осликами, таких же, на каких возили еще их прадеды, или в тюках, перекинутых по обе стороны осла, или бредущих пешком, путешествуя сами или со своим семейством, то есть с кучей детишек и женщин. Все это казалось так непривычно, патриархально и было присуще только мусульманскому востоку.
Но пока все дежурства были для нашей группы вхолостую, никаких подвигов и захватов мы не осуществляли, не могли никого найти. Даже в составе взвода участвовали в прочесывании кишлаков, но все было тихо и мирно, «духи» хорошо маскировались под порядочных «декхан».
Иногда мы выходили в увольнительную в городок или, точнее сказать, большое село Гузару. Шатаясь по городку, а выходили мы по несколько человек и старались держаться в прямой видимости друг друга, я вышел на центральную площадь, к которой примыкал местный восточный базар. Гуляя по рынку, я подошел к одному торговцу, который торговал всем, чем можно: одеждой, посудой, бэушной бытовой техникой, какими-то отвертками и всякой мелочевкой. Среди лежащих на убогом деревянном прилавке вещей я увидел простенькую «Leica». Этот немецкий фотоаппарат был неприхотливым и компактным, правда, со слабым объективом, но вполне мог сгодиться для работы в наших условиях. Я обратился к торговцу на дари: «Как зовут уважаемого торговца?»
Саид мое имя, уважаемый младший сержант.
Почем «Лейка»?
Хороший аппарат, стоит всего ничего200 долларов.
Хороший торговец, хорошая цена, но я ведь тоже хороший покупатель, возьму у тебя его за 10 долларов.
«Уважаемый сержант, вдруг довольно прилично заговорил по-русски Саид, это очень несерьёзная цена».
Хорошо русский знаешь, где учился?
Давно вы тут воюетевыучил, а у меня еще родственники в Туркмении живут, туркмен я.
Хорошее дело, значит, симпатизируешь Союзу.
Тот замялся, но согласился со мной: «В общем, да».
Саид, у меня нет долларов, есть русские рубли, но я поглядел на твой ассортимент и думаю, что стану у тебя со временем постоянным клиентом, когда заведется монета.
Ты думаешь, что сможешь стать постоянным клиентом. Хочешь прожить долго тут?
Помирать не тороплюсь.
А что будет интересовать будущего постоянного клиента?
Одежда афганского воина человек на 10-12, переносные радиостанции «Motorolla», «Kenwood», «Yaesu» или какие будут с обвесом, то есть зарядкой и гарнитурой.
Хорошие заказы, тоже 10-12 штук, а еще?
Тоже на 10-12 человек и слухи, кто что говорит.
Слухи бывают разные, например, есть слух о том, что Фатима, бедная женщина, купила себе мясорубку, а у нее нет мужапогиб от неверных, нет постоянного дохода. Спрашивается, зачем ей мясорубка, если денег нет даже для чечевицы?
Хм, хорошие слухи, запиши на мой счет стоимость информации, а где живет эта бедная женщина?
В конце улицы имени Насруллы, у нее над дверью частенько висит красный платок.
Саид, спасибо, возьми этот советский стольник, ты человек умный, пристроишь его, больше у меня с собой нет, да и зарплаты у нас «ни о чем».
Я знаю зарплаты рядовых и сержантов-срочников.
Немного позже я найду деньги.
Ты заказал действительно дорогую для афганцев технику, но она, скорее всего, будет бэушная, хотя, кто знает.
Естественно.
Одежда будет почти новая, но если что, то сами постираете. И все это, со всем уважением, будет, как только будут долларыне от меня зависит.
Все понимаю, будут «зеленые» подойду.
Вот такие расценки на комплект одежды и на радиостанции, почти без бакшиша себе.
Я прикинул цену на новые, на то, где эти новые тут можно купить, а нигде, и на их необходимость для нас: «Хм, хорошо, пусть будет так. Ты в Герате будешь брать?»
Не только, но это, со всем почтением, моя тайна. В Герате ты не найдешь дешевле, разве что полный хлам.
Ребята стояли и терпеливо ждали, когда я закончу общение с Саидом.
Долго ты с ним болтал.
Запомните его, это туркмен Саид, он должен нам достать радиостанции «уоки-токи», чтобы мы могли переговариваться в горах, а не бегать друг к другу, и одежду душмана, но нужно несколько тысяч «бакинских», то есть баксов.
Чего нужно?
Долларов.
А где же мы их возьмем?
Трофеями у убитых душманов, а сейчас пойдем, поищем улицу Насруллы. Токарь, читай все вывески и ищи это Насруллу. Там будет дом бедной женщины Фатимы, у которой не хватает денег на чечевицу, но которая купила мясорубку, а еще периодически вывешивает красный платок над разрисованной дверью у входа.
Думаешь что
Доверяй, но проверяй. Нельзя доверять полностью Саиду, но проверить его слова надо.
А как мы проследим за домом, увольнительная закончится и все.
Пойду к комроты Петрову, затем к «контрику», там и разберемся.
Глава 2. Первое дело
Комроты старший лейтенант Валерий Петров, начальник штаба полка Ларионов, Ананченко, Пономаренко вначале по очереди, а затем, собравшись все вместе, выслушали мои соображения и решили попробовать прощупать этот «хвостик».
Пономаренко сказал: «В принципе, товарищи, мы ничего не теряем, если установим наблюдение за домом этой Фатимы. Осталось определить, кто и как будет вести наблюдение, у кого какие соображения, прошу высказываться».
«Надо осмотреть место, можно ли устроить засаду, откуда виден дом, потому, что близкое наблюдение, я так понимаю, не установишьзасекут», высказал соображения Ананченко.