Боюсь, Мавр, тебе нужно прежде немного подрасти, улыбнулся Алексей и похлопал своего юного приятеля по плечу.
Ну вот, опять, огорчился мальчик. Право же, я вовсе не так мал, как вам кажется
Маврикий, нетерпящим возражений тоном прервала его Софья, не смей приставать к Алексею Петровичу! Разумеется, он никаким образом не может взять тебя с собой. Ведь он отправляется на войну, а там совсем не место для таких глупых мальчишек.
Да уж поумнее тебя буду, пробурчал в ответ брат, до ужаса не любивший, когда его называли Маврикием.
Однако Софья Модестовна, не слушая его, подала руку Лиховцеву, и они вместе отправились в гостиную. Эта деталь вкупе с сияющей физиономией студента не осталась незамеченной, но девушка, ведя себя как ни в чем небывало, подошла к фортепиано, устроилась поудобнее на стуле и, подняв крышку, опустила руки на клавиши. Длинные и изящные пальчики забегали по ним, и комната заполнилась чарующими звуками музыки.
Все со временем заканчивается, закончился и этот вечер. Гости стали прощаться, благодаря гостеприимных хозяев за чудесный прием. Те, разумеется, отвечали, что для них честь принимать столь достойных особ, и вообще, заходите еще, не забывайте нас. У господина Иконникова был свой экипаж, на котором он любезно согласился подвезти штабс-капитана. Гаупт, правда, вздумал было отказаться, но Никодим Петрович заявил, что отказа не примет и во что бы это ни стало желает оказать услугу защитнику отечества. Тому ничего не оставалось делать, как согласиться. Молодые люди, гостившие у Батовских, отправились к себе во флигель. А Эрнестина Аркадьевна пожелала поговорить с Софьей.
Ты очаровательно музицировала сегодня, мягко сказала она, положив руку на плечо дочери. Наши гости были в совершенном восторге, особенно Гаупт.
Я польщена, улыбнулась матери девушка, прекрасно поняв, куда та клонит.
Мне кажется, Владимир Васильевич питает к тебе определенные чувства.
К сожалению, не взаимные.
К сожалению?
Конечно, мне ведь страсть как хочется быть представленной полковым дамам. Жить где-нибудь в захолустье и из развлечений иметь только редкие балы в офицерском собрании да визиты к сослуживцам, где они перемывают друг другу кости.
Ха-ха-ха, засмеялась мать, в красках представив себе эту картину, столь живо нарисованную дочерью. Однако не слишком ли ты сурова к господину штабс-капитану? Ведь он окончил академию, и карьера его обеспечена
Ничуть, мама. Право, Владимир Васильевич человек многих достоинств, но я не люблю его и, кажется, никогда не смогу полюбить. А перспектива быть женой военного внушает в меня такой ужас, что я смотрю на него едва ли не с отвращением.
Но ты так горячо выступаешь за помощь славянам
Ах, мама, разумеется, я всем сердцем сочувствую им, но, видишь ли, война рано или поздно закончится, а Гаупт так и останется военным.
Что же, я не ошиблась в тебе, дорогая моя. А что ты скажешь по поводу Никодима Петровича?
Маменька, вы с отцом всерьез полагаете меня старой девой, которую нужно как можно скорее выдать замуж?
Нет, конечно, что за идеи!
Ну, ты так рьяно стала обсуждать матримониальные планы
Ох, девочка моя, конечно же, никто не считает тебя старой девой. Но и в том, чтобы подумать о замужестве, нет ничего дурного. Или ты решилась присоединиться к этим безумным «эмансипе», отрицающим брак?
Вот еще, фыркнула Софья, разумеется, нет! Но и торопиться в этом вопросе я не собираюсь. Или вы хотите выдать меня замуж, как в домостроевские времена, не спрашивая согласия?
Как ты можешь обвинять нас в подобном! оскорбилась Эрнестина Аркадьевна.
Ах, мамочка, прости, повинилась Софья и обхватила шею матери руками, ну, прости, пожалуйста, просто ты ведь знаешь, как я не люблю подобные разговоры.
Ох, что ты со мной делаешь! Ну, ладно-ладно, я нисколечко не сержусь. Просто ты уже не девочка, моя милая, и пора начинать об этом задумываться. Так что ты мне скажешь о господине Иконникове?
Нет, это решительно невозможно! Ну, хорошо, раз ты так хочешь, то изволь. Давай говорить прямо, Никодим Петрович годится мне в отцы. Его масленые взгляды мне откровенно неприятны. Человек он, конечно, богатый и принят в обществе, но это такая же клетка, как у полковых дам. Разве что чуть более просторная и решетка ее изу крашена.
А у тебя злой язык, Софи. Впрочем, боюсь, ты права. Но, видишь ли, дорогая моя, богатство и положение в обществе кажутся эфемерными величинами только в юности. А с возрастом начинаешь смотреть на вещи несколько иначе. Но, как бы то ни было, мы с отцом, разумеется, не будем тебя неволить. Просто помни, что мы желаем тебе добра и переживаем за тебя.
Конечно, мама. Я очень благодарна вам за заботу.
Ну, вот и славно. Кстати, а что ты думаешь о приятеле нашего Николаши?
Об Алексее Петровиче?
Да, о нем.
А почему ты спрашиваешь?
Ты была с ним довольно любезна сегодня вечером. Я бы даже сказаланепривычно любезна.
Тебе показалось.
Разве?
Ну, может быть чуть-чуть. Все-таки они с Николаем уходят на войну.
Право, я не ожидала от них такого решения.
Я тоже, и возможно, поэтому так отнеслась к ним. В конце концов, Николаша мне как брат.
Да, но любезничала ты не с Николашей
Полно, сказать пару добрых слов вовсе не значит любезничать. К тому же они ведь скоро уезжают, не так ли?
Так-то оно так
Прости, мама, но я очень хочу спать.
Конечно, моя дорогая, спокойной ночи!
А вот молодому человеку, о котором они говорили, было не до сна. Алексею хотелось обнять весь мир и закричать о своем счастье. Душа его пела, а тело никак не могло успокоиться. Несколько раз он прошелся взад и вперед по отведенной им с Николаем комнатушке. Затем, не раздеваясь, упал на кровать и предался сладостным мечтам. Да и было от чего прийти в такое возбужденное состояние. Будучи бедным студентом, он зарабатывал на жизнь уроками, по этой же причине он редко принимал участие в студенческих пирушках и почти не имел знакомств среди барышень. Единственным приятелем его был Николай Штерн, и, когда тот пригласил его погостить у себя дома, Лиховцев с восторгом согласился. Знакомство же с кузиной друга ударило молодого человека как обухом по голове. Софи была так красива, умна, образованна, но при этом совершенно недоступна. Ее нельзя было не любить, но что проку любить звезду в небе? Ведь она никогда не ответит тебе взаимностью! Впрочем, он все-таки попытался с ней объясниться и, как и ожидалось, был отвергнут. Именно от отчаяния он и записался в армию, полагая достойную смерть в бою за правое дело, лучшим лекарством. И вот, совершенно неожиданно, эта прекрасная девушка ответила на его чувства и пообещала подумать только, она пообещала стать его!
Скрипнула дверь, и на пороге появился Николай. Костюм его был несколько потрепан, а на лице блуждала довольная улыбка объевшегося сметаной кота. Однако счастливый влюбленный не обратил на это ни малейшего внимания. Радостно улыбнувшись приятелю, он спросил:
Где ты был?
Да так, дышал свежим воздухом, а что?
Мне так многим надо с тобой поделиться
О, могу себе представить, засмеялся Николаша, Софи, верно, сказала тебе четыре слова вместо обычных трех.
Как ты можешь так говорить!
Могу, брат. Видишь ли, я, конечно, люблю Сонечку, мы с ней с детства дружны и все же кажется, я оказал тебе дурную услугу, познакомив с ней.
Отчего ты так говоришь?
Как тебе сказать, дружище, еще когда я ходил в здешнюю гимназию, все хотели со мной дружить, с тем чтобы через меня познакомиться с кузиной.
Что в этом такого? Она так красива и, верно, и нежном возрасте была прелестнейшим ребенком. Можно ли за это осуждать?
Ах, Алешка, погубит тебя твоя доброта. Ты во всем ухитряешься видеть только хорошее. Слушай, как у тебя это получается?
Не знаю, но все-таки отчего ты так говоришь?
Господи, да Сонькачума для нашего брата! Поверь мне, я знаю, ведь я сам был в нее влюблен. Ах, если бы от неразделенных чувств умирали, вокруг тетушкиного дома было бы преизрядное кладбище. Ну, вдобавок к тому, что имеет дядюшка. Да не смотри ты так! Видишь ли, у всякого врача есть свое кладбище, причем у хорошего оно иной раз не меньшее, чем у дурного. Ведь к знающему доктору идет больше пациентов, не так ли?