Тупые мысли плыли в голове, откуда мне вообще знать, как должно вести себя божество? Из фильмов, что ли? Я устало хмыкнул.
Потому что, становясь санка́ри бога, со временем ты будешь меняться.
Что это значит? я аж проснулся. В смысле?
Когда кто-то соглашается стать санка́ри, с пробуждением Дара он становится адептом, это первая ступень развития. Всего их пять.
Я хмыкнул и поднял руки с браслетами.
Да-да, именно, Сол пыхнул трубкой, с преодолением ступени браслеты начнут ломаться. Сейчас не сломался, значит Дар ещё не пробудился полностью, но это временно.
И какая ступень последняя? Самая верхняя?
Божество, одним словом ответил Сол.
Чего? Серьёзно?
Я окончательно сел в кресле, сонливость ушла, сердце в груди заколотилось в бешеном ритме. Вот это звучало уже куда интереснее. То есть прямо вот так? В этом мире можно стать богом из обычного человека?
Я смогу стать богом? Смогу вернуться домой или
Или достичь невероятных высот. Я же знаю, каким ты был в своём мире.
Так, но-о-о, я с подозрением уставился на Сола. Всё-таки почему особо никто не хочет становиться санкари?
Потому что люди слабы, и слабы их души, Сол странно ухмыльнулся и наклонил голову набок. Люди страшатся, что их разум и душа изменятся, что сам взгляд на мир станет другим. Они боятся Абсолюта, боятся истин, боятся всего. Став божеством, ты не будешь относится к миру так, как сейчас.
Звучало и правда жутковато, но всё-таки
Если потерю друзей и даже Маришки я мог пережить, то позволить маме переживать горесамое жуткое, что я мог себе представить.
Если божок не хочет мне ничего объяснять, то придётся вынудить его это сделать Только мне нужно сориентироваться во всём этом, а это не так, чтоб слёту было легко.
Скажи, этот вопрос не отлипал от меня с самого начала:Я правда не умер?
Не умер, ответил Сол. Где конкретно твоё тело без души сейчас, я не знаю.
По лицу божка было не понять, расстроен он или же, наоборот, решил, что скоро на его глазах развернётся весёлая чехарда. Если он прав, и сейчас моя душа и тело этого бедняги Найта могут становиться сильнее, и даже стать кем-то вроде божества, то почему бы и нет. Правда где-то на душе всё равно скребло и щемило, а я пока полностью прожевать и пережить то, что произошло не успел.
Только предупреждаю, наши миры очень разные, очень, на последнем слове Сол сделал акцент, возможно, что на Земле уже прошли сотни лет, возможно, всего пара секунд.
И этого ты тоже не знаешь? я прищурился.
Это у вас там верят во Всезнающего и Всесильного Бога-Творца, ну, насколько я понял, а здесь Я перед тобой сижу, заметил? Нас сотни, и сила у всех разная, я даже не отношусь к богам второго круга, о Старших вообще молчу. Не мелкий дух, и то хорошо.
Сол вполне искренне улыбался, хотя, это, наверное, только я думал, что такое положение дел должно расстраивать, не поймёшь, как он на самом деле мыслит и чего вообще хочет.
Чтобы божественный Дар развивался, все твои эмоции и порывы должны быть чистыми, я сниму с тебя «успокоительное». Так что не злись, если что
Я хотел спросить о чём-то ещё очень важном, но усталость и желание провалиться в сон накатили на меня новой волной, я даже не заметил, как вырубился.
* * *
Меня плавно качало, будто на волнах посреди раскинувшегося со всех сторон моря. Но откуда здесь вообще взяться морю?
Сонливость, как рукой сняло.
Я не стал дёргаться и чуть приоткрыл глаза. Сразу стало понятно, что кто-то несёт меня на руках. Здоровенный мужик, чьего лица я толком не видел из-за массивного подбородка, нёс меня по лестнице.
Моё тело в его руках болталось, как ветошь. Я сухо сглотнул и затаил дыхание. Или божок закинул меня на очередное испытание? Если так, то мог бы хоть дать выспаться и переодеться. Я счёт времени потерял уже.
Многозначительно покашляв, я решил дождаться реакции мужика. Тот только наклонил голову.
Очнулся, хорошо. Я всё равно донесу тебя до комнаты, пробасил он. Не люблю незаконченные задачи.
Задача стратегического значения: донести меня до комнаты. Ну-ну.
Я видел его на портрете, точно он: немного седины в каштановых волосах, широкие плечи, болотного цвета глаза и этот убийственный подбородок.
Голос мужика был басовитым, а выражался он как-то странно. Интересно, может быть он какой-нибудь андроид?
А можно меня на пол уже, а? я попытался протестовать.
Меня зовут Ксан, я твой дядя. Не удивляйся, я знаю, что ты не Найт, но меня это мало волнует, пробасил он. Точнее, не волнует вовсе.
Приятно познакомиться, наверное, хрипло выдал я.
Кататься на руках новоиспечённого дяди мне стало как-то не очень удобно и, напрягшись, я спрыгнул на пол. Дядя на это действие взглянул неодобрительно, но всё-таки кивнул на дверь.
Это твоя комната, отрезал он.
Спасибо, я взялся за ручку двери и скользнул внутрь.
Каким-то холодком веяло от дяди Ксана, хотя по лицу не скажешь, что он какой-то головорез, но мало ли Я протяжно вздохнул и побрёл по комнате. За шкафом обнаружилась ещё одна дверь, как оказалось, в ванную.
Вместо, собственно, ванны, я обнаружил только душевую кабину и стеллажик с полотенцами и каким-то склянками. Над широким умывальником висело зеркало.
Я отвлекал себя мыслями про устройство ванной только чтобы как можно дольше не подходить к этому проклятому зеркалу. Увидев там не себя, а Найта, я окончательно выпущу из рук краешек ускользающей нити того, что всё это не реально.
Я всё-таки подошёл к умывальнику. Не глядя в зеркало, открыл кран из зеленоватого металла на полную, и подставил ладони под ледяную воду. Умылся, но потом наклонился ниже и подставил под струю затылок.
Так продолжалось, пока я окончательно не замёрз. Ледяная вода уже чувствительно кусала затылок. Резко откинув голову назад, я всё-таки посмотрел в отражение.
Из-за капель на зеркале отражение немного искажалось, но я видел Найтазализанные на портрете тёмные волосы растрепались по бокам, под зелёными глазами залегли синяки, рожа расцарапана ветками.
Я поджал губы и, облокотившись на раковину долго всматривался в чужое лицо, которое теперь принадлежало мне.
Почему ты вообще умер? спросил я у отражения.
Найт ничего не ответил. Я постукивал пальцами по бортикам раковины, разглядывая, как с мокрых прядей на грязную рубашку капает вода. За моей спиной в зеркале было видно стеллаж. На одной из полок стоял стеклянный стакан с расчёской, бритвенным станком и ножницами.
Развернувшись, я двинулся к нему. На юношеском лице Найта толком ещё ничего не росло, чему я был даже рад. Рука потянулась за ножницами. Извини, парень, но так уж получилось, что теперь это моё тело, и меня раздражают эти патлы.
Совладать с острыми ножницами получилось не сразу, но через несколько минут я безжалостно кромсал отросшие волосы Найта, оставляя себе только ёжик в пару сантиметров, кривой, но вполне сносный. С его выбритыми висками смотрелось вполне неплохо. Моё новое лицо стало выглядеть чуть старше благодаря высоким скулам.
Неплохо, сказал я вслух. Окей, Найт, давай будем считать, что это судьбоносный случай.
Мне придётся жить тут, узнавать правила этого мира, знакомиться с новой семьёй. Внутри это всё равно угнетало, и даже перспектива стать настоящим божеством пока что была не обрисована чётко.
Я стянул домашнюю рубашку и бросил в дальний угол, потом осмотрел себя: не совсем дрыщ и на том спасибо, хотя у Найта, конечно, какой-то внушительной мускулатуры не наблюдалось. После падения на живот, на груди виднелись ссадины и царапины. Я ощупал рёбра, но вроде бы ничего не болело, кроме пары внушительных синяков.
Оставалось только сходить в душ и поискать в шкафах свежую одежду. Телефона у меня не было, я пока даже не понял, существуют ли здесь телефоны вообще, а в комнате на стене не нашлось часов. Во всяком случае есть оправдание, если опоздаю к ужину.
Хотел я того или нет, но этот момент должен вот-вот наступить.
Обмотав бёдра полотенцем, я принялся выдвигать ящики комода и открывать шкафы. К моему великому счастью, одежда в шкафах не напоминала нечто из восемнадцатого века с париками и рюшами.