А что означали ваши видения? Дети, мертвяки? это решился спросить Жиль.
Я думаю, что опасность для мира. Он молод и его олицетворял ребёнок. Опасность же проявилась в виде живых мертвецов, задумчиво произнесла Ведьма. И тонкой огненной стены.
А шары с номерами? Жада тоже задала свой вопрос.
Здесь мы теряемся в догадках. Хотите, подумайте сами. Потом расскажете нам, ответила за Ведьму Провидица.
Через два дня, собрав провизию, снаряжение и оружие, трое молодых людей, верхом, с двумя заводными коне-быками, навьюченными поклажей, отправились на запад, к башне. Их сопровождал отряд блеммий и проводники из псоглавцев.
* * *
Мёртвый город давил своей аурой и встречал пришельцев явной неприязнью. Когда-то, совсем недавно он был живым, но теперь всё погибло. Однако город не пустовал. На краю слуха раздавались шорохи, щелчки, треск, неясные голоса. В разрушенных кварталах сновали смутные тени, и странные звуки будоражили сознание пришельцев. Их было трое: двое молодых людей и девушка. Неслух, Жиль и Жада добрались-таки до Башни. Две недели пути, десятки километров пространства, масса опасностей были преодолены тремя молодыми людьми, понимающими, что может случиться, если они не успеют. Поэтому троица спешила. Они двигались к заветной цели, как единый организм. И достигли её спустя четыре недели после того, как покинули Усадьбу. Теперь же они бродили меж разрушенных домов. При виде всеобщей разрухи становилось ясно, что опасения Ведьмы и Провидицы были не напрасны. Доктор, скорее всего, попал в беду. Но спросить и выяснить это было пока не у кого.
Башню молодые люди увидели ещё с окраин. Но только при приближении к ней стало ясно, что она была также разрушена, как и город, который вырос некогда вокруг. Правда, руины Башни всё равно существенно возвышались над скелетами домов. Даже издалека была заметна циклопичность основания этого сооружения ещё докометной эпохи.
Ну что, други, хриплым от долгого молчания голосом молвил Неслух. То, что нам нужно находится в подземельях этого сооружения.
И чего ждём?! Жиль был горяч, нетерпелив и скор на необдуманные действия.
Если честно, ребята, мне страшно, призналась Жада, жалобно глядя на Неслуха. Я чувствую боль, страх и смерть в этом месте. А в Башне она будто сконцентрирована.
Не страшись, жрица, чуть самодовольно ответил Неслух. Ему льстило, что молодая, красивая девушка жалуется именно ему, а не рыцарю. Мы не дадим тебя в обиду.
Это точно, ответил странно немногословный Жиль.
За время путешествия Рыцарь сильно возмужал. От лихого, бахвалистого паренька почти ничего не осталось. Только немного горячности. Тяжёлый поход вытопил из его характера всю молодцеватость, оставив умного, расчётливого и опасного не по годам воина. Изменился и Неслух. Ему словно передалась лихость Огнегрота. Но только в меру, чтобы создать у противника ложное представление о себе. Не коснулись трансформации лишь Жаду. Она осталась прежней, умной, жизнерадостной девушкой. Только иногда нет-нет, да ловил Неслух в её взгляде грусть и затаённую тревогу.
Проникнуть в Башню, против ожидания, не составило труда. Строение, также как и окружавшие его руины, были пустынны. Только шёпот ветра, шорох праха и запах смерти преследовал пришельцев. Вдруг протяжный стон откуда-то из-под земли заставил молодых людей вздрогнуть. Звук был слабый, но направление его чётко угадывалось. Поискав вокруг, среди разрухи, спутники обнаружили в хаосе ломаного дерева и битого камня, ведущую вниз винтовую лестницу. Заготовленные загодя факелы служили хорошую службу, поскольку, чем дальше уходили ступени, тем больше сгущалась тьма. И снова ни единой живой души.
Троица спускалась этаж за этажом. Оружие у всех наготове. Глаза выискивали во мраке врага. Но тщетно. Сражаться было не с кем. Даже стоны на какое-то время прекратились. Но Жада уже почувствовала, где находится пострадавший, и друзья двигались вполне целенаправленно.
Можете убрать мечи, сказала Младшая жрица. Здесь нет опасности. Смерть есть, боль есть. И это меня угнетает. Но нападать здесь некому. А мёртвые в этих подземельях ещё слишком слабы, чтобы нападать на живых.
Снизу снова послышался стон, и молодые люди бросились на звук. С каждым шагом Жада бледнела все больше. Даже в неверном свете факелов это бросалось в глаза. Наконец, когда они достигли самого дна, на Младшую жрицу было жалко смотреть. Она была бела, как мел. Ноги Жады подкашивались, и если бы не галантный Жиль, подставивший девушке руку, она непременно упала бы.
Здесь, словно сама смерть живёт, виновато пояснила Жада, молодым людям. Я изо всех сил сопротивляюсь давлению её силы, но надолго меня не хватит.
Её здесь нет. Она давно ушла, раздался слабый голос из глубины помещения. Она ушла, но её сила ещё здесь.
Молодые люди, поддерживая свою спутницу, двинусь на голос, освещая пространство перед собой факелами. То, что они увидели, заставило их невольно отшатнуться. Посреди помещения, на каменном полу, сидел обнажённый человек, прикованный короткой цепью к столбу. Его истерзанное тело представляло собой сплошную запёкшуюся кровавую корку. Особенно бросалось в глаза лицо, кожа с него была срезана напрочь. Но человек дышал, хоть и с трудом.
Жада бросилась к страдальцу и, сорвав с пояса флягу с водой, попыталась его напоить. Тот поблагодарил слабым кивком, а потом спросил:
Кто вы и как сюда попали?
Нас прислали сюда Ведьма с Матушкой Провидицей, за всех, ответила Жада.
Они все-таки получили моё послание. Я пытался пробиться к их разумам, но у меня плохо получалось. Здесь глубоко и камень не даёт развернуться мысли. Только отголоски смоги вырваться из заточения.
Да, Провидица и Ведьма видели сны и истолковали их так, будто здесь случилась беда, подтвердил Жиль.
Они не ошиблись, узник закашлялся. Здесь беда.
Значит ты начал Неслух.
Доктор, закончил за него страдалец и засмеялся.
В этом тихом смехе слышалось все: и облегчение, и безумие, и жажда избавления.
Я Доктор по имени Ангус Готрд.
Святой Готрд? удивился Жиль.
Нет, просто Готрд. Наивный Готрд. Дурак Готрд. Простак Готрд. Как хотите, называйте, узник с видимым трудом поднял руку, призывая молодых людей к молчанию. Мне осталось немного. И это время я хочу употребить на то, чтобы рассказать о своей ошибке. Но сначала освободите меня. Я хочу умереть свободным.
Молодые люди хоть с трудом, но разжали звено цепи, сковывающей Доктора. Тот поблагодарил их кивком. После этого, лёг на заботливо подстеленный Жадой плащ и продолжал:
Сколько себя помню, я жил в этом городе. В этой Башне. Люди и другие существа, живущие рядом, любили меня, а я помогал им, чем мог. Лечил, делал нужную погоду, защищал. Ресурсов Башни, которую построили лет за сто до меня, хватало с избытком. Но мне было мало любви людей. Я искал секреты жизни и смерти. Жизни после смерти и смерти живого мертвеца. Город, как и сама Башня, стоит почти на границе с Травными землями. Так они называются не потому, что там много травы, а потому, что отравлены. Это случилось давно лет двести тому, когда комета своим хвостом зацепила нашу планету. Жить там могут только немёртвые. Да и то не все. Многие либо погибли от нехватки пищи, либо были съедены своими сородичами. От Травных земель наши земли, где стоит Башня, и обитают живые, отделяет купол. Он был создан много лет назад Машиной, которую запустили наши с вами предки. Они создали Машину, чтобы отделить себя от немёртвых и удержать остатки жизни на планете.
Как отделить? Откуда взялись немёртвые? почти одновременно спросили Неслух с Жилем.
Ваши вопросы сыплются как зерно из порванного мешка. Я не успеваю их осознать, не то, что ответить. Вы молоды и хотите всё знать. Я стар, и моё время на исходе. Потерпите.
Может быть, вынести тебя наверх к солнцу? спросила Жада. Она сидела рядом с Доктором на коленях и держала его за руку.
Было бы неплохо последний раз взглянуть на светило, мечтательно протянул Доктор. Но боюсь, туда мне путь заказан. Да и слеп я на оба глаза.