И он, словно почувствовав мои колебания, продолжил увещевать меня, лёжа на полу и не двигаясь, будто пытаясь сохранить последние силы:
Я могу дать тебе многое даже вечную жизнь кхам у тебя будет море девушек. Самых красивых. Они все будут хотеть возлечь с тобой.
Сила. Мне нужна сила, твёрдо произнёс я, изучающе глядя на эту хитрую падаль. Вампир, наверное, восстановилась бы, если бы мы просто покинули его дом. Только лютый страх сгореть заживо подвиг его к действиям. У меня есть определённая способность, которую я хочу развить.
У тебя? Ты же нечистокровный, прохрипел вампир. И в его глазах сверкнуло удивление. Но он быстро погасил его и стал поспешно рассказывать, будто поверил мне: Как ты уже слышал, эльфийская кровь способна дать прогресс силе, но её требуется не просто выпить. Ещё нужна амброзия и смертельная рана.
Амброзия? повторил я, чувствуя запах газа и слыша приближающийся вой милицейских сирен. Это та жидкость в банке, которая в подвале? А я думал, что ты рассолом с похмелья балуешься.
Ага, она, прошептал остроухий, не спуская с меня горящего взора. Так ты поможешь мне?
Конечно. Отчего не помочь такому покладистому вампиру? протараторил я. Ты пока полежи здесь. Никуда не уходи. А я мигом вернусь.
Куда ты? бросил мне вслед кровосос.
Но я уже скрылся в подвале, где быстро нашёл открытую банку и схватил её. Мне в ноздри ударил насыщенный травяной аромат. Он шёл от жидкости, плескавшейся внутри стеклянной тары. Я лишь пару мгновений вдыхал запах, а затем закрыл ёмкость обычной капроновой крышкой и выскочил из подвала.
Вампир, естественно, продолжал лежать в кухне. А та постепенно заполнялась газом. Мне надо было спешить, а то взлечу на воздух вместе с домом.
Я быстро открыл банку и сделал несколько глотков терпкой жидкости, продравшей горло.
Упырь в это время подозрительно просипел, наблюдая за мной из-под полуопущенных век:
Ты чего это задумал?
А разве не понятно? Ты же эльф, усмехнулся я, схватил со столешницы топорик, подскочил к вампиру и со всего маха ударил его по шее остро заточенным лезвием. Оно глубоко вошло в плоть зарычавшего остроухого. И тот принялся слабо трепыхаться. Мне пришлось придавить его ногой к полу. Только после этого я сделал ещё один удар в ту же точку, куда бил ранее. Вампир затих. И я, сморщившись от отвращения, припал губами к ране обессилевшего эльфа. В мой рот и пищевод проникла его кровь, отдающую железом.
Мне было жутко противно, но я не мог поступить иначе. Что-то подобное я и искал последние годы, ведь отмеренные мне шесть лет скоро подойдут к концу
Глава 3
Вампир уже во второй раз безжизненно вытянулся на полу. Но теперь я был точно уверен в том, что он умер. Его щёки высохли, глаза запали в череп, а кожа сморщилась. Из него будто выкачали часть жидкости. Да ещё и клыки исчезли в верхней челюсти, превратившись во вполне обычные, эльфийские, которые не отличались от человеческих.
Мне же стало дурно. Но не от вида трупа, а оттого, что творилось с моим собственным телом. По нему вдруг стали пробегать короткие судороги, выворачивающие суставы, и поднялась температура. В желудке же будто поселился энергичный ёжик, пытающийся выбраться через глотку. Даже глаза стало резать, а уши чуток заложило.
Впрочем, мне удалось расслышать призывные крики Ленки. Они неслись со второго этажа:
Матвей, скорее сюда! Я нашла выход!
Я подхватил непослушными руками банку и вихляющей походкой двинулся к лестнице. К моему вспотевшему телу неприятно липли трусы и футболка. Эк меня колбасит. Уж не обманул ли меня хитрожопый остроухий? Вдруг для людей такая процедура смертельна? Боюсь, что я скоро узнаю ответ на этот вопрос.
Пока же мне вполне достало сил, чтобы подняться на второй этаж и найти там лестницу, ведущую на чердак. Я кое-как преодолел и её, хватаясь свободной рукой за резные перила. На пыльном чердаке валялся всякий хлам, который, видимо, было жалко выкидывать. Старое потертое кресло, дырявый торшер, игрушки в картонной коробке. Кажись, всё это старьё осталось от предыдущих жильцов, а то я слабо себе представляю вампира, играющего в куклы.
Между тем стоящая возле круглого окна эльфийка пролопотала, бросив на меня взволнованный взгляд:
Ты чего копаешься?! Быстрее! И на кой чёрт тебе сдалась эта банка? Ой, выругалась.
В банке чай, хороший. Может быть даже пуэр. Жалко оставлять, прохрипел я, мазнув мутным взглядом по вытаращившей глаза Ленке. Я проковылял мимо неё и выбрался на крышу. Тут меня едва не сдул слабый ветерок, приятно обдувающий разгорячённое тело. Благо, что я успел схватиться за спутниковую антенну.
Девушка же прокудахтала, выбравшись следом за мной на металлическую черепицу крыши:
Матвей, тебя трясёт и ты весь мокрый. Что с тобой?
Всё прекрасно, промычал я и осторожно двинулся к соседней крыше.
Внизу возле заборчика сверкали сине-красные милицейские огни только что подъехавших машин: «уазика» и «девятки». Ленка покосилась на них, а затем благоразумно сконцентрировалась на том, чтобы не сверзиться с крыши. И у неё вполне получилось это. Несмотря на темноту, наш дуэт благополучно преодолел две крыши, оказавшись с другой стороны улицы. Здесь пришла пора спускаться. И мы решили воспользоваться балконом дома, за чьими окнами обосновался мрак.
Мне пришлось прыгать с двухметровой высоты, держа банку обеими руками. И когда мои подрагивающие от слабости ноги ударились о балкон, то я шлёпнулся на задницу и от души блеванул прямо между согнутых ног.
Фу-у-у, донёсся до меня сверху голос Ленки, которая скривилась в омерзении.
А это всё твоё палёное пиво, пробурчал я, вытер губы и положил возле блевотины небольшую игрушечную мышь. Такие обычно покупают домашним котам. Она лежала в углу балкона, так что мой мозг сообразил подставить животное.
Пиво было хорошим, возмутилась девушка и приготовилась прыгать.
Ловлю, бросил я, поднявшись на ноги и расставив в стороны руки.
Эльфийка сиганула с крыши. Но она не попала в мои объятия, потому что меня внезапно качнуло назад. Девушка пролетела мимо и тоже не удержалась на ногах. Она смачно ударилась коленом об пол балкона и прошипела, болезненно сморщившись:
Ой, ё-ё-ё!
Нет, не «ой, ё-ё-ё», а твою мать моё колено, со знанием дела поправил я её.
А чего ты не ловил, раз уж взялся? недовольно процедила остроухая, опалив меня огненным взглядом.
Передумал, пожал я плечами и смахнул пот со лба, после чего перелез через перила балкона и спрыгнул. На сей раз мне довелось упасть на мягкий газон.
Ленка же приземлилась на ноги возле меня. Резко выпрямилась, испустив стон боли, и захромала к калитке. Я поплёлся за ней, чувствую себя так, словно оказался голым на морозе. Зуб на зуб не попадал, кожа покрылась пупырышками. А внезапно прозвучавший взрыв, ввинтился в мои уши так слабо, словно в них напихали ваты.
Всё же я обернулся, едва не выпустив из рук банку, и увидел дым. Он устремился к ночному небу с той стороны улицы. Там кричали люди и лаяли громкоговорители милиции. Но вроде бы никто не пострадал. Народ просто орал от страха, а не от боли.
Ленка же схватила меня за плечо и горячо выдохнула прямо в лицо:
Матвей, что нам делать дальше?! Мы не доберёмся незамеченными до машины!
Нам придётся притвориться семейной парой, улыбнулся я и перелез через небольшой заборчик. Он огораживал газон, примыкающий к дому, в котором уже зажглись огоньки.
Но как нам это поможет? опешила Ленка, последовав за мной. Нас всё равно запомнят, а то и остановят!
Просто делай то, что я тебе говорю. Быстро обними меня, подпустил я стали в голос и потопал по улице.
Ладно, буркнула девушка и нехотя приобняла меня.
Так-то лучше, усмехнулся я, а затем нагнулся, отодвинул в сторону крышку канализационного люка и сладко предложил Ленке: Спускайся, дорогая.
А зачем я тебя обнимала? вытаращила она глаза.
Тебе разве не понравилось?
Вот тыпрорычала эльфийка, пытаясь подобрать какое-нибудь оскорбление, но её лишь хватило на совсем не обидную концовку: Гад.
Ну, нормально, иронично похвалил я её. Даст бог, я обучу тебя благороднейшему из искусствсквернословию. В этом плане русский язык чрезвычайно могуч и вариативен.