Постепенно ее отпускало, кровь остановилась. Косс подумала, что ближайшая кофейня, где в это время суток Муха мог достать горячее какао, находится не так уж и близко. Как он пешком смог преодолеть такое расстояние так быстро? Наверняка без применения демонических способностей не обошлось.
Как твое имя, девочка? спросил Муха, развалившись на сиденье, наблюдая за ней из-под полуопущенных век.
И это его «девочка», произнесенное проникновенным шёпотом, грозило вызвать у ведьмы новую дрожь, но уже другого характера. Вместе со здоровьем в ее тело вернулось и желание в их голоса. Столь ощутимое, что о него можно обжечься.
Косс, ответила она.
Не это имя. Муха отрицательно покачал головой. А то, каким тебя мама назвала.
Если продолжит говорить так же, она сама на него наброситься.
Анечка, выдохнула.
И ни капли не соврала. Имя, которое значилось в ее документах, удостоверяющих личность, дал ей отец.
Анечка, прошептал сидящий рядом Волк прямо ей в ухо.
Она шумно выдохнула, и в ответ оба демона подобрались, словно пробуждаясь ото сна. Напряглись, как хищники перед прыжком, пока она решилась сделать еще глоток. Какао оставалось совсем мало, с характерным звуком в трубочку с обратной стороны попал воздух. Повлиял ли этот звук на демонов, Косс не знала, потому что усердно сверлила взглядом собственные ноги, все еще укутанные пледом, стараясь укрыться от них таким образом.
Ведьма уже согрелась, становилось даже жарко, скорее от их взглядов, чем от пледа, но отбросить его она не решалась, вдруг они воспримут это как приглашение. Хоть их явное желание и будоражит сознание до такой степени, что голова кругом идет, но присутствует еще и страх. Тот самый, когда боишься потерять контроль над собственной жизнью. Он и заставлял Косс сжиматься в маленький комочек.
Любишь ласку, Анечка? прошептал Волк ей на ухо, вызывая бегущий холодок по коже спины.
Волк. Спасительный оклик Борова отвлек от нее демонов, но не настолько, чтобы они оторвали взгляды от ведьмы. Слезь с нее и сюда иди.
Косс встрепенулась, осознавая, что она только что весьма серьёзно раздумывала над вопросом демона и планировала озвучить правду. Как она любит? Ласково и нежно? Или пожестче? Или то и другое вместе, как коктейль, взрывающий мозг?
Да я и не залез, усмехнулся Волк. Пока еще. Иду, командир. И он покинул салон автомобиля.
Косс лишь краем глаза зыркнула на его спину, еще раз убеждаясь в совершенстве форм, которыми он обладал.
Сними его уже. Муха указал на плед. Вспотеешь.
Ведьма уже не чувствовала себя в опасности, раз рядом Вова, и откинула плед.
А ты послушная, улыбнулся Муха, смотря на нее с прищуром.
16
Осознание, узнавание манеры общения окатило ее, словно морозным воздухом. Это именно он подтолкнул ее не упокоить вурдалаков, а лишь погрузить их в сон. Тогда это казалось правильным решением, но сейчас, когда демоническая энергия в ней сходила на нет, она осознала всю опрометчивость своего поступка.
Ты хотела было высказать обвинения, но он с нечеловеческой скоростью приблизился и накрыл ее рот ладонью.
Т-с-с Смотрел на ее губы и то, как гулял по ним пальцами. Они еще понадобятся тебе.
Волк воззрился на Борова с ухмылкой. Командиру поведение демонов не нравилось, но приструнить он их не мог, и Волка это веселило. Впрочем, Волк никогда раньше не проявлял заинтересованности в ведьмах. Как и в любых других женщинах не своего вида. И это внимание к Косс злило Борова. Почему именно она? Почему из всех и Волку, и Мухе приглянулась именно эта женщина? Ответ очевиденсильнее ведьмы Боров не знал.
Отпразднуем? спросил Волк Борова.
Они всегда отмечали окончание подобных вылазок.
Отпразднуем, согласился Боров, заметно расслабляясь.
А ее с собой возьмём? Волк кивком головы указал на ведьму.
Боров посмотрел на Косс, увидел, как Муха гладит ее по губам, и нахмурился.
У нее и спрашивай.
Как ни хотел Боров оградить Косс от демонов, все же принять решение вместо нее не мог. Особенно сейчас, наблюдая, каким взглядом она смотрит на Муху.
Может, поедем уже. К ним приблизился Глеб. А то отсвечиваем тут.
Поехали, скомандовал Боров, и все стали усаживаться в салон микроавтобуса.
Ты с нами? Волк вернулся на свое прежнее место, умостился рядом с Косс.
Мне бы домой. Пожалуйста, обратилась она к ведьмаку, и тот согласно кивнул ей в зеркало заднего вида, заводя мотор.
Косс высадили у той самой многоэтажки, возле которой совсем недавно демоны ожидали команды выступать. Волк смекнул, что она состоит в том самом ковене, который почувствовали оба. Она скрылась за дверью подъезда, унося с собой свой сладкий запах. Муха отправил брату мысль о том, что понял, чем она пахнет. Сексом. Она пахнет сексом.
Едва за спиной Косс закрылась дверь, как она с облегчением выдохнула. Заклинания, которыми она укрепила стены и двери подъезда, не позволят пройти без разрешения ни одному сверхсуществу. Даже Высшему демону. В этих стенах она в безопасности. И ведет себя так не потому, что корчит недотрогу. А потому, что знает, какую страшную цену может заплатить за беспечность. Один раз она уже ошиблась и вырвалась с трудом. Что такое рабство, Косс почувствовала на себе и повторять этот опыт была не намерена.
Не залипайте, буркнул Глеб.
Оба демона посмотрели на него и промолчали. Ведьмак знал, что ему не ответили не потому, что прислушались или испугались. Любой из них сломает его щелчком пальцев. Нет, они просто не удостоили его ответом, полагая, что спорить бессмысленно, так как они возьмут все, что захотят. Всегда так делают. За это Глеб ненавидел демонов. Особенно Высших. Делают, что хотят и когда хотят. И никто им не указ.
Но Боров был другого мнения. Их командир верил, что мирное сосуществование скрытых рас, как они называли себя в этом мире, послужит общему благу. И это приносило свои плоды. Они жили бок о бок друг с другом, сотрудничали, торговали. Стычек становилось все меньше, и все они сводились в основном к дележке территорий. Вампиры и оборотни, злейшие из врагов, больше не бросались рвать друг другу глотки, потому что кто-то на кого-то не так посмотрел. Если бы было по-другому, человеческая цивилизация пала бы первой. Ведь когда умирает дерево, листья на нем гибнут раньше всего остального. В данном случае людилистья на дереве, самая молодая и зелёная раса. Так пусть они и дальше себе зеленеют, не подозревая о существовании садовников. Пусть и дальше не знают, в чьей руке секатор и топор.
17
Остановившись у клуба, где компания любила проводить время, все дружно высыпали на улицу. Ночь подходила к своему завершению, вечеринка угасала, но им еще было, чем себя развлечь.
Муха остановил Волка, отводя в сторону.
Уже уходишь? Тот засунул руки в карманы, смотря на брата.
Я и так задержался.
Зачем вообще пришел, раз так много неотложных дел?
Соскучился, хмыкнул Муха. Ты не вернёшься со мной?
Сейчас я тут нужнее. Волк задумчиво посмотрел на вход в клуб.
Оттуда вывалилась подвыпившая разношерстная компания, весело смеясь. Волк улыбнулся.
Я так понял, на торжество тебя тоже не ждать, вздохнул Муха.
Ты уже давно мой лидер. Волк перевёл взгляд на брата. А это, как ты сказал, торжествовсего лишь возможность для многих похвастать собственным положением. Бал лицемеров.
А сам ты кто? Муха усмехнулся, глядя Волку в глаза. Не лицемер ли? Или хочешь сказать, что твои сегодняшние друзья знают, кто ты на самом деле? Или знают, кто я?
Волк выдержал взгляд брата.
Все мы носим маски, продолжил Муха. Каждый из нас время от времени примеряет на себя чужую жизнь. Важно лишь в этом бесконечном маскараде не забыть о себе настоящем. Играй выбраную тобою роль сколько хочешь, но помни, что тебя ждут там, где маски не нужны.
Волк посмотрел, как образ демона тает в пространстве, и ответил уже в пустоту:
Спасибо за напоминание, брат.
Планета Сайриаль. Внутренние Круги
Мягкий шёлк приятно холодил кожу, что спасало от духоты и того жара, что переполнял их тела. Пальцами она оглаживала изгибы тела своей любимой, то невесомо касаясь, то нажимая. Поцелуи, нежные и тягучие, пьянили и распаляли все больше. Агата поддалась напору Антуанетты, впустив ее юркий язык меж своих губ, и протяжно застонала от удовольствия. А когда суккуб наконец-то добралась пальцами до внутренней стороны бедра валькирии, та всхлипнула и выгнулась навстречу. Им обеим не терпелось испытать оргазм, достигнуть пика блаженства, но Антуанетта не спешила. Дразнилась и манила свою любимую, заставляя изнемогать от желания.