Другой отряд состоял из тридцати лучников, отобранных по результатам стрельбы, и отряд кавалерии на верблюдах. Лучники и кавалерия кроме луков, на вооружении имели одноручные мечи с длинным узким лезвием. Этот своеобразный меч явился компромиссом после долгих обсуждений: оружие должно быть достаточно легким и твердым. Обученных слушаться команд верблюдов всего двадцать, еще около десятка пока не достигли взрослого возраста. Также есть четыре беременные самки, которых я щадил, не давая использовать.
При необходимости я мог выставить больше двухсот воинов, но кто-то должен еще охранять границы. И охоту с рыбной ловлей также нельзя отменить. Итого, постоянно готовых к сражению, у меня только сто десять человек, не считая двадцати спецназовцев Бера. И все эти сто тридцать человек, не считая их командиров, практически ежедневно совершенствовали свое умение. Лучниками по-прежнему командовал Гау, которому поручил тренировать и всадников, чтобы те могли стрелять на скаку, как это делали скифы или монголы.
Возвращаясь в Кипрус со второй партией колонистов, поручил Гау подготовить солидный запас стрел для предстоящей компании. Беру пришлось остаться в Плаже, потому что спецназу поставил особую задачу: научиться штурмовать здания типа моего дворца. Задача сильно удивила Бера, но со слов Келадонхепа и его сестры, у них имелись здания в несколько этажей. Вначале они проговорились, потом долго пытались убедить в том, что мне послышалось. Это загадочное племя Амонахес меня интересовало все больше и больше. Бер, боясь отпускать меня, согласился остаться в Плаже только после прямого приказа. Мне пришлось долго объяснять ему, что предполагаемый штурм должен быть бесшумным, диверсионного плана. Пока определенны план я еще не выработал, но и вступать с многосотенной армией лучников в открытый бой точно нет никакого желания. Если обезглавить руководство, армия сама перейдет на сторону победителя. Так, по крайней мере, мне казалось.
Оставалось разговорить египтян, хранивших молчание. Нет полной уверенности, что это реально египтяне, просто мне так удобнее думать, потому что показывали они рукой на юг. Да и возникла египетская цивилизация одной из первых. До нас дошли сведения начиная с четырех тысяч лет до нашей эры. Но это эпоха образования первых династий фараонов, чему предшествовал длительный период разложения родоплеменных отношений, длившийся не одну тысячу лет.
Стоя на носу «Варяга», я размышлял о Алолихеп, которая уже три месяца наравне со всеми вела образ жизни обычной дикарки. Ее туника перепачкалась и порвалась в нескольких местах, черты лица немного огрубели, и руки стали похожи на руки других женщин. Но девушка не сдавалась, не приходила за помощью, не просила взять под покровительство. Келадонхеп еще быстрее адаптировался, влившись в артель рыбаков, и целыми днями пропадал в море. Жили они вдвоем в небольшой хижине, что построили сами на краю Кипруса обращенного в сторону леса. Фактически, они начали третью улицу, потому что кроме их хижины, больше жилищ по той линии нет.
Вчера мы отплыли, чтобы совершить обход вокруг острова, определить место второго будущего поселения и заодно просто ознакомиться с береговой линией. Выйдя из гавани, пошли вдоль уже знакомого южного побережья. Места были знакомы по двум ранее совершенным плаваниям, и до места посадки американцев в заливе Морфу добрались к вечеру. Тиландер предложил выйти на берег и переночевать, но мне не хотелось терять время, и мы заночевали на корабле после еще трех часов плавания.
Вытянутая на восемьдесят километров северо-восточная оконечность Кипр в основном представлена поросшей редкими кустарниками степью. К своему удивлению, здесь я заметил довольное большое стадо антилоп, но рассмотреть детально не получилось из-за расстояния. Степь местами перемежалась проплешинами песка и невысокими скальными образованиями.
Выбор Зика в качестве правителя Кипруса весьма удачен: помимо лекарственных трав, парень неплохо разбирался в полезных ископаемых. Нужно провести максимально тщательную разведку месторождений железной руды и прочего.
В данный момент мы огибали безжизненную пустынно-каменистую северо-восточную оконечность Кипра, но и здесь всё же есть жизнь: гигантские черепахи неторопливо ползали по берегу и плавали у берега. Панцири при соответствующей обработке могли стать идеальными щитами, не считая того, что мясо их крайне вкусное и полезное, так считали многие путешественники из прочитанных когда-то книг, хотя самому пробовать не приходилось.
Обогнув мыс и оставляя по левому борту несколько мелких островков, пошли в южном направлении, заканчивая плавание вокруг острова. К ночи должны доплыть до Кипруса, если на пути не возникнет помех. Идеально прозрачная вода позволяла видеть многое: огромные косяки рыб под нами, множество осьминогов, сторожащих добычу у самого дна. Мы плыли всего метрах в пятидесяти от берега, глубина моря здесь едва ли превышала двадцать метров.
О чем вы задумались, сэр?американец приблизился неслышно и застал меня врасплох своим вопросом.
Да так, разные мысли,уклончиво ответил. Наблюдая за жизнью морских обитателей.
Я весь день думал о ваших словах. Если мы сможем создать здесь цивилизацию, говорящую на одном языке, может у них не будет мировых войн?
Будут, Герман, будут. Человек так устроен, что ему всегда все мало. И неважно, на каком языке говорит его сосед, какой он веры, повод для войны всегда найдется.
Жальамериканец сплюнул за борт,когда вы планируете поход? Нам желательно обернуться туда и обратно до глубокой осени, пока не наступило время штормов.
Мы выступим в ближайшие дни. Герман, Бер и Гау сейчас занимаются подготовкой воинов к походу. Мы отплываем в Плаж через пару дней и оттуда направимся на юг.
На обоих кораблях?
Нет, я не хочу оставлять Плаж без драккара, вдруг понадобится экстренная эвакуация. Мы поплывем с частью воинов на «Варяге», а наша верблюжья кавалерия пойдет по берегу моря, дополнительно взяв с собой по одному копейщику.
Сэр, это длинный путь, кроме того, им по пути могут встретиться дикари. Разве это не опасно?
Не думаю, что им встретиться крупный отряд, а мелкие племена лучники перебьют издалека. Кроме того, с эти отрядом я пойду сам,закончил мысль, вглядываясь вперед:
Что там впереди, Герман?
Американец всмотрелся, но тоже не смог ничего понять: вода кипела и бурлила, словно под водой шло сражение гигантских животных. Чем ближе мы подходили, тем странной казалось картина, словно кто-то развел под водой гигантский костер и кипятил воду.
Это подводный вулкан,американец резко ударил в гонг, заставляя «Варяг» изменить курс. Мы обошли бурлящую воду, уйдя в открытое море. Здесь появился попутный ветерок, и гребцы могли отдохнуть, пока «Варяг» лениво двигался на юг подгоняемый ветром. Начинало темнеть, когда вдалеке стал угадываться силуэт песчаной косы, что тянулась с севера на юг, образуя гавань Кипруса.
Еще издалека, я заметил необычайно большое количество факелов на берегу. Миновав вход в гавань, «Варяг» направился к пирсу, теперь уже построенному капитально. Здесь могло пришвартоваться два судна одновременно, «Акула» стояла с левого борта, мы пришвартовались с правого.
Факелы на берегу заметались, разгоняя тьму, до меня доносились взволнованные голоса, среди которых выделялся женский плач.
Алолихеп! Ее голос я узнал бы из тысяч, как узнал ее в полутьме по звукам плача. Спрыгнув на пирс в сопровождении Санчо и американца, поспешил на берег. Двадцать метров дощатого настила пирса закончились: на песке лежало человеческое тело, над которым рыдала женщина. Свет факелов выхватил грязную некогда двухцветную, а сейчас серо-желтую тунику.
Макс Са,прошелестело среди людей, стоявших рядом с плачущей Алолихеп.
Что здесь случилось, и кто лежит на песке?Мой голос заставил поежиться, и кто-то начал объяснять, но его перебил Зик, вышедший из-за спин людей.
Макс Са, рыбаки как обычно ловили рыбу. Потом в море появилась огромная рыба-зверь, которую ты называешь кит, он был ранен, на него нападали другие рыбы, ты их не любишь и называешь акулами. Келадонхеп сказал, что знает, как охотиться на таких китов.